Я. Таляка - Гамбит старого генерала

А что, говорят, в старину волшебники могли законсервировать то или иное время года и, по мере необходимости, доставать его, словно соленые огурцы к обеду. Если это правда, и такое, в принципе, возможно, то и д'Аранж вполне мог проделать такой трюк. (Полная чушь. Надо же додуматься до такого — консервация времен года. Любому известно, что для возможности круглодичного наслаждения пением некоторых птиц, чей творческий период имеет строго сезонную привязку, консервируют именно исполнителя, находящегося в должном настроении. Примечание переводчика.)

Марисабель задумалась. Похоже, что могуществом чародей не обделен, а, раз так, то и дом его, скорее всего, не так беззащитен, как выглядит снаружи. Девушка вспомнила, как ее шокировало различие между внешним видом и содержанием особняка. Что он там говорил про пятое измерение? Раздвигает стены? Она в своей маленькой комнатке, дома, могла разве что поклеить светлые обои, а колдун вон что придумал. Чудно. Хотя главное, конечно, не это, а то, что в нем наверняка полно и других сюрпризов.

И, уж если волшебник соизволил задуматься о безопасности (а это, несомненно так, пограничная система оповещения подтверждает), то, можно поспорить, обустроил все с размахом. То-то же, известие о приближении целой толпы головорезов воспринял с неподдельным олимпийским спокойствием. Можно подумать ему не впервой.

Размышляя подобным образом Марисабель растерлась докрасна, сложила полотенце и подошла к вешалке на которой, укладываясь спать, развесила костюм.

Девушка потрогала ткань камзола. Вчера она, как могла, почистила его, но идеального порядка добиться, конечно, так и не сумела. Это смущало юную воительницу. Не пристало женщине ходить в измазанной глиной и травой одежде; то что понятно и приемлемо в лесу, обычно не находит понимания в парадной зале. Придется сейчас снова все «побыстренькому» застирать… Однако, думала она так зря. Ее наряд выглядел так, словно побывал в королевской прачечной: выстиранный, заштопанный, накрахмаленный и отутюженный; весь такой свежий и хрустящий. Празднично сверкают начищенные пуговицы, обновленный глянец на ремнях портупеи радует глаз веселым блеском, сапоги как новые. И все это при том обстоятельстве, что никто ночью в комнату не входил — даже смертельно усталая, лейтенант услышала бы это. Да и одежда сложена так же, как и с вечера, Марисабель узнавала собственную руку.

Девушка неопределенно хмыкнула — теперь понятно, как маг обходится без слуг в таком огромном доме. Здесь все просто происходило само собой.

д'Аранж, д'Аранж, д'Аранж, — она ему этого не стала говорить, но его имя было ей известно. Так же как и несколько невероятных историй о нем. В том числе и та, где фигурировал мореход Марко Ниндау. Кажется, ни одна из них не врала, выставляя мага этаким сверхчеловеком. Суперменом. Каждый новый бард, пересказывая их, разумеется, привирал, но, в целом… В целом, скорее всего, нет.

В коридоре ее терпеливо дожидался камердинер-светлячок. Подмигнув ему, как живому, Марисабель смело ступила на, теперь уже предсказуемо, ожившую под ней дорожку. И-и-и-э-эх, с ветерком. Поехали. Теперь они двигались в обратном направлении и девушка справедливо полагала, что попадет в кабинет, где протекал ужин. Не было ни единого поворота или подъема со спуском, однако пункт прибытия, к ее удивлению, оказался совсем иным. Войдя вроде бы в те же самые двери, из которых вчера выходила, она попала на открытое пространство.

Огромный балкон. Розовый мрамор и слоновая кость, лакированное дерево и драгоценная расшитая парча отделки… Марисабель, как представитель генерала, и, в некоторых других, не столь известных, качествах, не единожды бывала в покоях знати и имела представление о жизни высшего света. Так вот, тамошняя роскошь выглядела по сравнению с балконом чародея, сущей срамотой. Однако именно эти посещения в какой-то мере подготовили ее и помогли не застыть, разинув рот, словно деревенщине на приеме у архиерея, а спокойно подойти и поприветствовать волшебника, ожидающего ее у резных перил. Перила были очень похожи на те, что она видела на крошечном балконе особнячка, когда подходила к нему, вот только те тянулись хорошо если на метр-полтора, а этих хватило бы на ограждение кормы фрегата.

— Как прошла ночь? — радушно поинтересовался волшебник. — Не было ли неудобств?

Похоже, что происшествий за ночь не случилось, значит и время до прихода врагов, еще есть. Марисабель решила подыграть хозяину.

— Благодарю вас, все было просто великолепно. Комната — чудо! — ответила девушка. — Наверное, было не просто построить такой дом в полной изоляции?

"О какой это полной изоляции она говорит?" — подумал д'Аранж. — "Скорее, было не протолкнуться от подрядчиков, пришлось тратить время на отбор достойнейшего".

— Как сказать? — пожал плечами колдун. — Определенных трудов он мне конечно стоил. Но не мог же я внести диссонанс в обстановку Парка?!! Смотрите.

С балкона открывалось редкостное зрелище. Насыщенное голубизной небо, чистое, без единого облачка над ними, по глубине колера соревновалось с зеленью и желтизной растительного моря, волнующегося внизу. Из изумрудно-золотистых волн там и сям поднимались ослепительно белые мраморные острова — эстакады, шпили, колонны, стелы и павильоны. Прямые, словно лучи, ухоженные аллеи прорезали его в нескольких направлениях и вели к, заметным даже отсюда, веселым радугам в роскошных гривах фонтанов. И везде, где было хоть небольшое открытое пространство, виднелись статуи. Словно многие шахматные армии собрались здесь развлечь людей гладиаторскими боями. Изваяния выстраивались в ряды и колонны, группировались и стояли поодиночке. Каждый в строгом соответствии с каким-то сложным планом или тайной схемой.

На площади прямо под балконом могучий герой пытался переломить хребет змееобразному монстру. Спина у гада была гибкой и воину приходилось нелегко. Человек хмурился, бугрил гипертрофированные мышцы, но змей держался.

— Утром здесь особенно красиво, — доверительно сообщил волшебник. — Поэтому я здесь и завтракаю.

Марисабель повернулась и обнаружила, что пока она наслаждалась видом с балкона, позади нее появился небольшой, но очень мило сервированный на две персоны, столик. Воздух наполнился тонкими ароматами изысканных яств и напитков, и девушка поняла, что уже успела проголодаться. А может и не успела, но при виде разносолов было решительно невозможно устоять. Тем более, после того как д'Аранж заявил, что в присутствии прекрасной дамы, даже такая скромная трапеза, похожа на пир царя царей. Немного смущенная, Марисабель, позволила за собой поухаживать. Завязалась легкая, ничего не значащая, беседа. Стараниями чародея атмосфера получилась настолько безмятежная, что у девушки долго не хватило смелости ее нарушить.