Оксана Панкеева - Рассмешить богов

– Я не собирался ничего вам врать, я вообще ничего вам не буду объяснять. Сказал же – сами разберемся.

– Охотно верю, однако мне не хотелось бы, чтобы через пару дней та же беда приключилась еще с кем-то из твоих напарников.

– Мне тоже, – проворчал Кантор. – Но остальные вроде нормальные.

– Ужасный ты человек, – вздохнул король.

– Так выгоните меня, на фиг.

– Да нет уж, потерплю. Итак, пригласи ко мне Ольгу на завтра на двенадцать, послезавтра будь готов к девяти, во вторник в семь явишься за инструкциями. А сейчас прикажи секретарю срочно вызвать Флавиуса.

– Спрашивать? – полюбопытствовал Кантор, кивнув на ящик.

– Что тут спрашивать, – досадливо поморщился король. – Этого парня я лично инструктировал. А Флавиус сейчас будет выяснять, на чем он засыпался. Осторожно и бережно, чтобы господин Дорс не обнаружил вблизи себя наших агентов. И еще мой верный министр должен объяснить мне одно весьма неприятное событие… Ты разве не слышал?

– А что случилось?

– Похвально, конечно, что ты так увлечен работой, но нельзя же не знать последней новости, о которой уже шепчется вся столица. Нынче ночью кто-то разворотил могилу господина Хаббарда. И по долгу службы Флавиус обязан этим заняться. Можешь радоваться – в ближайшие дни ему будет не до тебя с твоими драками.

Глава 4

Никогда не знаешь, какой номер могут выкинуть мюмлы.

На этот раз дядя Гриша отказался предоставить свое помещение для встречи, мотивируя это недавними неприятностями, и группа собралась в Галланте, у Мишеля. Настроение у всех и так было печальное после беседы с Главным, и усугублять всеобщее уныние никому не хотелось, но ничего, что могло бы хоть немного поднять упавший боевой дух, в их распоряжении не было. Водка, которую традиционно притащил дядя Гриша, не помогла, и встреча превратилась в мрачную попойку. Сегодня здесь были все – уже знакомые нам: дядя Гриша, Саня, Жорик, а также Мишель из Галланта и Пьетро из Мистралии. Мрачнее всех был агент Бранкевич, у него на это были свои причины. Во-первых, сегодня на ковре у Главного бесстрашный дядя Гриша открыто обвинил его в провале агента Хадсона. Так и сказал без обиняков: ты, Жорик, выслужиться хотел, показать, что ты самый умный, придумал красивый план, а о том, насколько это рискованно, даже не заикнулся, выполнять-то не тебе… Во-вторых, вспыльчивый Саня Сидоренко, эти речи послушав, тут же в присутствии Главного врезал агенту Бранкевичу по морде, и теперь один глаз у Жорика почти ничего не видел. А в-третьих, что печально, Главный был полностью согласен с дядей Гришей.

Разговор не клеился, все больные вопросы обсудили еще у Главного, и теперь господа агенты вяло и без особого энтузиазма гадали о судьбе Пола Хадсона. Причем все при этом так выразительно посматривали на Жорика, что того аж коробило. В конце концов он не выдержал этого издевательства и решился на небольшую месть, высказав предположение, что бесстрашный дядя Гриша сам и прикончил Пола, а теперь строит из себя борца за справедливость.

– Делать мне больше нечего, – проворчал тот, не особенно и возмутившись. – Я его к Главному отвел. Есть у меня, знаете ли, сомнения, что он нам правду сказал. Все-таки мне кажется, что он человек спонсоров, так что пусть они сами и решают, куда его девать. Вот кого бы я с удовольствием прибил, так это Лисавету. Сколько она, зараза, из меня кровушки выпила!

– У человека и нету столько, – согласился Мишель. – А может, и надо было?

– Чтоб первый же некромант, которому поручат ее допросить, узнал о моей роли в этой истории? Уж она бы не стала меня покрывать, коварного да неверного, все бы усилия приложила, чтоб отомстить. Все бы донесла, что я ей говорил и куда направлял, и еще от себя бы добавила. Ты что, даже необходимый курс теории магии прогулял? Я и так еле отмазался, сделал вид, что меня просто позвали, не объяснив для чего.

– Так есть же простой способ – тело в Америку вывезти, и никто не найдет. А без тела некромант не может. Вот как Саня сделал.

– Нет, ребята, знаете, я уж лучше перестрахуюсь. Чтоб вы знали, деду Максу, в отличие от местных некромантов, тело не требуется, и, если он пожелает влезть в это дело лично, никакая Америка не поможет. Есть такая хорошая штука, отбеливатель, с двадцать первого века сохранилась. Полезнейшая в нашей работе. Начисто отшибает память, и никакой маг не восстановит, поскольку препарат полностью химический, без всякой этой нейролингвистики и прочих высоких технологий. Теперь, что бы с принцессой ни делали, меня она в любом случае не сдаст. Плохо другое. Придется все сначала начинать, а с кого начинать, даже не знаю. Да ладно, все равно надо будет хоть пару лун выждать, пока все уляжется. И Сане придется некоторое время отсидеться, пока не успокоится исполнительный господин Андростратос.

– Если не дольше, – проворчал Саня. – Андростратос уже почти успокоился, а вот мои подельники попрятались по своим норкам, и им вряд ли хватит пары лун, чтобы отойти от испуга. Как королями стать, так всем хочется, а как на кол садиться…

– А тебе на их месте хотелось бы? – съехидничал Жорик, все еще обиженный за подбитый глаз.

– Ты за собой смотри, – безжалостно оборвал его дядя Гриша. – И думай заранее, что будешь делать, когда Шеллар все-таки порвет твой поводок. Чтобы потом не встретить сей роковой час неподготовленным.

– Пока до этого дойдет, – возразил Жорик, – я успею как следует укрепить позиции, так что Шеллар уже ничего не сможет сделать ни мне, ни Багги.

– Молодежь… – грустно развел руками старший товарищ. – Сами работать не умеют и советов не слушают. Полагаю, господин Хаббард за сутки до своей смерти был так же свято уверен, что максимально укрепил позиции и что Шеллар ему ничего не сделает.

– Убьют тебя, дурила, – добавил Саня. – Вместе с твоим компаньоном. Как только у вашего Шеллара будут развязаны руки, первое, что он сделает, – посчитается с вами. И заодно разберется со всеми проблемами, что вы ему доставляете. Причем изобретать несчастные случаи или еще как церемониться не станет, стрела в затылок – и попробуй доказать, по чьему велению. Могу поспорить, официальная версия будет гласить: «До господина Дорса все-таки добрались кинутые им мистралийцы и заодно случайно пришибли оказавшегося рядом ортанского купца, в чем от всей души раскаиваются и приносят глубочайшие извинения…»

– А попробуй его кто-то обвинить, – добавил дядя Гриша, – сделает большие удивленные глаза и разведет своими граблями: «Какой господин Айзек? Кто это такой? Никогда о нем не слышал…» Прохлопали мы возможность его приструнить, да ничего уж не поделаешь. Не успели наши подготовить для него бабу, а неподготовленную посылать не рискнули. А баба – это единственное, на чем его можно было поймать. Теперь поздно, теперь и на этом не поймаешь.