Сергей Гавань - Изумрудный трон

— Сынок, я рад, что ты не дрогнул во время казни, — Рензам вытер руки о полотенце и посмотрел на него. — Дивайн отличается в первую очередь способностью принимать жёсткие, но верные решения. Казнь девоны была правильным поступком.

Гирем кивнул. Да, взрослых девон казнили всегда и везде. Исключения делались лишь для младенцев, поскольку их тела ещё не успели полностью пропитаться демоническим ядом безумия и могли быть спасены с помощью обряда Экзоркуции. Даже он сам и вся его приёмная семья в своё время были подвергнуты обряду. По счастью, в уже взрослых людей демоны не вселялись, предпочитая младенцев из-за их слабой ментальной защиты.

— Когда доберёмся до Забрасина, я расскажу о твоей первой казни джустикарию Кабреге, — продолжал Рензам. — Сейчас нам как никогда нужна благосклонность церкви. Не хотелось бы потерять титул дивайна в такое время.

— Мы едем в Забрасин? — удивился Гирем. — Зачем?

Рензам внушительно встал из-за стола и прокашлялся.

— Собственно говоря, я собрал вас всех, что бы сообщить отличную новость. Наш правитель, Мират Отраз, скончался. Вчера до нас добрался гонец, прямиком из столицы. Пророк умер месяц назад.

Услышав новость, Джаркат подавился вином, которое медленно потягивал из бронзовой чаши. Рензам посмотрел на него.

— Удивился, историк? Между прочим, мне никто так и не объяснил, что ты здесь делаешь. Гирем, ты можешь объяснить?

Юноша кивнул Джаркату и тот достал из-за складок чёрной накидки письмо, которое с поклоном вручил старшему Ректу. Мужчина прокашлялся и начал читать вслух:

— «Уважаемому Саламаху Инги, дивайну великого города Бъялви, от первого советника Пророка, дивайна Алеппо и Алеман, Кархария Велантиса.

Прошу предоставить в моё расположение лучшего историка и знатока древних письмен для расшифровки недавно найденных забрасинских глифов. Лучшего после вас, разумеется. Хотелось бы видеть его в Элеуре как можно скорее.

П.С. Старый друг, это невероятно. Эти глифы…. Будь ты в добром здравии, я бы позвал в столицу именно тебя. Ниже представлена строка из глиняной таблицы, найденной близ Забрасина. Думаю, её расшифровка тебя развлечёт». Дальше идёт подпись и печать первого советника. Хм… подделать её нельзя.

Рензам бросил сердитый взгляд на Джарката. Тот откинулся на спинку стула и залился смехом.

— Извините меня за то, что я не оказался шпионом Алсалона, — сказал он. — Вы ведь об этом подумали?

— Да.

— Дивайн Гирем сначала тоже так решил.

— Ещё бы. Осторожность у него в крови. И что с того, что у тебя это письмо? Ты мог подобрать его с трупа настоящего историка и выдать себя за него.

— Джаркат, хватит, — Гирем хмуро посмотрел на мужчину. Тот послушно извлёк на свет ещё один лист пергамента. Рензам резким движением выхватил его из вежливо протянутой руки.

— «Кархарию Велантису от Саламаха Инги. Друг, здоровье действительно подводит меня, и новость о забрасинских глифах его не улучшила. Вместо себя я посылаю Джарката, моего талантливейшего ученика. Узнать его ты сможешь по символу на правом запястье в виде водоворота. Его я наношу всем своим подчинённым. Я верю, что он справится с заданием.

Передавай привет Айссил и Тамиле». Опять подпись и печать Саламаха.

Рензам вернул оба письма историку.

— Я так понимаю, Пророк умер вскоре после того, как было написано первое письмо. В письме, что доставил гонец, Велантис уже именовал себя Пророком.

Остис хмыкнул.

— Серьёзно? Кархарий — новый Пророк? Разве это возможно? У Мирата же есть родная дочь, которая к тому же скоро станет совершеннолетней.

— Вот именно. Кархарий будет исполнять обязанности Пророка до тех пор, пока Шака Отраз не выйдет замуж. Он также созывает дивайнов для охраны столицы на время проведения всех церемоний. А даже если бы и не созывал, то нам всё равно нужно увидеть в лицо будущего правителя, чтобы знать, с кем мы будем иметь дело в ближайшие годы.

— Когда отправляемся? — спросил Гирем. Неожиданно для него самого, перспектива путешествия через всю страну в столицу его обрадовала.

— Завтра. Будь проклята девона — из-за неё все наши морны передохли. Придётся ехать по земле, налегке. Постоялых дворов вдоль миргордского тракта достаточно.

— Ты не слишком торопишься? — Остис ковырял ногтём поверхность стола. — Может, стоит созвать ренедов и отправиться в дорогу хотя бы с сотней солдат. Путь неблизкий, мало ли что может произойти.

— У вас здесь встречаются разбойники? — спросил Джаркат.

— Конечно. Ближе к столице они повывелись, зато здесь, у самой Бадакайской степи, им не страшны ни ренеды, ни армия Пророка, ни дивайны, ни даже служители Церкви. В том месяце в дивинаре Хлоев разграбили и сожгли торговый караван из двухсот телег. Впятером ехать опасно, как ни крути.

— Я тебе так покручу, что гореть будет до небес. Никто не подойдёт к нам и на тысячу шагов, — Рензам встал из-за стола. — Для сбора войска нужно время, к тому же оно будут нас отягощать потребностью в еде и корме для лошадей. Не стоит забывать и об Алане, ведь ему придётся иметь дело со злым и голодным народом. Ему могут понадобиться солдаты.

Остис покивал. Ответ Рензама был исчерпывающим. Гирем обвёл взглядом мужчин. Вместе с ним их было четверо.

— А кто будет пятым?

Отец перевёл взгляд на него, пожевал губами.

— Сиверт.

— Серьёзно? Ты снял с него все обвинения?

— Да. Он сейчас отдыхает в своей комнате. Незапертой, — тон Рензама был вызывающе твёрдым. Он словно подчёркивал, что его решение не подлежит обсуждению.

— То есть ты исключил возможность того, что он помогал Элли в её делах, если, конечно, она действительно была причастна ко всем бедам Геррана?

— У меня есть свои причины ему доверять. Этого достаточно, — отрезал мужчина. — Мы выступаем завтра. Остис, распорядись насчёт лошадей, одежды и провизии. Сын, готовься. Историк… с тобой мы поговорим отдельно, а пока не мешайся под ногами. Все свободны.

Когда Гирем вошёл в комнату Алана, её хозяин был окружён детьми и, как ни странно, Джаркатом.

— А ты что здесь делаешь?

Историк узко развёл руками.

— Я не мог упустить шанса лично побеседовать с самим Аланом Ректом. Ты не знал, что в определённых кругах твой дядя считается живой легендой. Когда-то он был советником самого Мирата Отраза.

Гирем кивнул. Порой в правящих кругах дядю называли Переговорщиком, за склонность к дипломатическим методам решения конфликтов.

— Здравствуй, дружок, — Алан Рект улыбнулся и поманил его к себе здоровой рукой. — В Джаркате я нашёл благодатные уши для моих рассказов. Надеюсь, мы ещё как-нибудь обсудим аннексию Артарии и моё в ней участие.