Влад Вегашин - Почерк Зверя (СИ)

Хватит, оборвал он себя. Это ни к чему не приведет. Я решил, и я не отступлюсь.

Следователь еще раз обвел отряд взглядом. Рагдар, Алиссара, Ларис, Киммерион. Детская игра — угадай, кто лишний.

Вега не верил Ларису. Вернее, Вега не верил в Лариса. Он согласился принять юношу в команду только потому, что хоть какой-нибудь маг был необходим позарез, а иных кандидатур на тот момент не было. Даргел видел, как подкосила дух Лариса смерть его приятеля Вернера, видел, как страшно ему было в бою, как тяжело он переносил трудности путешествия, как его корчило, когда случалась необходимость убивать — и с каждым днем все больше уверялся, что работа в ООР — не для молодого мага.

Рагдар был другом Веги, их связывало нечто большее, чем соратничество, чем доверие и взаимоуважение. Они знали друг о друге все, что вообще могли рассказать.

Киммерион вызывал подозрения постоянно. Его странные отлучки по ночам в городах, поразительная, невозможная для эльфа регенерация, странное целебное зелье, которым он никогда ни с кем не делился, говоря, что оно создано с расчетом на его организм, и для других является ядом, его подозрительное решение вступить в департамент, и многое, многое другое… Но в то же время Вега чувствовал — Ким не ударит в спину. И если эльф сказал, что он пойдет с ним, и будет сражаться за Алиссару — то так оно и будет. Какие бы цели не преследовал скрипач на самом деле — данному слову он верен. Киммерион вызывал подозрения у разума, но сердце даргела призывало доверять ему.

Алиссара. Возможно, при иных обстоятельствах Вега даже мог бы в нее влюбиться — сейчас же она вызывала у него исключительно братские чувства. Младшая сестренка, за которую можно и лицо кому-нибудь разбить, и приказ Здравовича побоку пустить, и со всей Лигой Теней сразиться. Де Вайл хорошо понимал ее чувства, и ни разу не пожалел о принятом решении.

В общем, Вега не жалел ни о чем, кроме того, что с ними Ларис. Решение этой проблемы он видел одно… но реализовать его удастся только в таверне, не раньше.

Пришпорив коня, он нагнал остальных.

Вскоре путники достигли таверны. Наскоро поужинали, кратко обсудили дальнейшие планы, и разошлись — сославшись на последнюю возможность нормально отдохнуть, следователь распорядился предоставить всем отдельные комнаты. Ким удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал, Алиссара поинтересовалась, не слишком ли это рискованно (Вега уверенно заявил, что не чувствует опасности), Ларису было просто все равно, а вот Рагдар прекрасно понял, что командир что-то замыслил. И когда даргел последним отправился на второй этаж, где традиционно располагались жилые помещения, он обнаружил варвара у двери своей комнаты.

— Что ты задумал? — тихо спросил северянин, ловя взгляд друга.

— Не здесь, — Вега поморщился. Открыл дверь, посторонился, впуская друга, вошел сам, и запер дверь. Достал из-под плаща бутылку вина, разлил по стоящим на столе стаканам.

Молча выпили.

— Ты хочешь избавиться от Лариса, — без намека на вопросительную интонацию проговорил Рагдар. Де Вайл кивнул. — Ты не доверяешь ему?

— И это — тоже, — после паузы ответил следователь. — Но в большей степени я опасаюсь, что от Лариса в этой авантюре у нас будет больше проблем, нежели пользы.

— Я тоже. И что ты придумал? Ты же не просто так сегодня расселил нас всех по разным комнатам?

— Не просто так. Хотя с Ларисом это не связано.

— А с чем связано?

Вега спокойно выдержал испытующий взгляд Рагдара.

— Если можно так выразиться — с предчувствием.

— Даже так?

— Да.

— Ну ладно. Тогда я пойду…

Варвар вновь наполнил стакан вином, залпом выпил, встал.

— Ночи тебе… удачной. И плодотворной.

— Спасибо. Тебе тоже.

Как только за северянином закрылась дверь, даргел молнией метнулся к окну. Осторожно открыл его, стараясь, чтобы не скрипнули плохо смазанные петли, и выбрался на карниз — выступ шириной около десяти дюймов, опоясывающий таверну по уровню второго этажа.

Де Вайл неспроста выбрал именно эту комнату — соседнюю с комнатой Лариса.

Осторожно ступая по карнизу, и придерживаясь пальцами за гладкую стену, Вега преодолел десять футов до окна комнаты мага. Распластался, превратился в темное пятно на стене — и, двигаясь очень медленно, заглянул внутрь. Так, чтобы его не заметил никто, находящийся в комнате.

Нельзя сказать, что Ларис был в комнате не один. Но и обратное утверждение было бы неверным.

Следователь едва сдержал рвущееся с языка ругательство. Он, конечно, допускал вероятность подобного развития событий, но очень надеялся, что ошибается.

Надо было раньше от него избавиться, — подумал даргел, пытаясь прочесть слова по губам мага. Получалось не очень хорошо — во-первых, Вега плохо читал по губам, во-вторых, ему здорово мешала полупрозрачная фигура, почти неподвижно замершая между ним и Ларисом.

Закрыв глаза, де Вайл сосредоточился. Осязание, зрение, обоняние — это все было ему сейчас не нужно. Он весь обратился в слух.

— …рассказала ему, где находится штаб Лиги. Я не знаю, что он собирается делать, когда мы будем на месте — меня он в это не посвящал, насчет остальных не знаю.

— Он подозревает тебя? — спросил Александр Здравович.

— Кажется, нет. Мне удалось скрыть тот факт, что я владею заклинанием, позволяющим вот так вот разговаривать на расстоянии. И каждый раз перед тем, как связаться с вами, я тщательно прятался. Не знаю, удастся ли мне и дальше докладывать вам каждый вечер о происходящем — в эльфийских лесах мы постоянно будем вместе. Да и не хочу я рисковать, применяя там такую заметную магию.

— Не рискуй. Если будет что-то действительно важное — это одно дело. Остальное пока терпит.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Нет, пожалуй. До связи.

— До связи, — Ларис коротко прошептал формулу окончания действия заклинания, и образ главы Тринадцатого департамента, на миг подернувшись рябью, исчез.

Незаметная тень за окном растворилась в ночной тьме.

Спрыгнув с подоконника в своей комнате, Вега полез в сумку. Минут пять он перебирал небольшие флакончики с эликсирами — походный набор целебных зелий, ядов, и Ярлиг знает чего еще, наконец, его выбор пал на маленькую бутылочку из прозрачного стекла, содержащую темно-вишневую жидкость. Открыв еще одну бутылку вина, даргел влил в нее половину флакона, после чего с силой заткнул бутыль пробкой — словно бы ее и не открывали. Затем вытащил еще одну емкость, пузатую и гораздо более объемистую, непрозрачную, и капнул несколько капель под язык — универсальное противоядие мгновенно всасывалось, и начинало действовать буквально через минуту, делая того, кто его принял, неуязвимым для большинства известных ядов.