Георгий Соловьев - Лес, поля, горы и светящиеся камни.

На другой день юный кузнец узнал от одного своего знакомого писца, что королевский чиновник уже прибыл, а здание, где раньше заседал Совет, стало его резиденцией. Альферед приоделся получше и отправился к новоявленному бургомистру. На дворе он застал многочисленную стражу, прибывшую, очевидно, вместе с самим бургомистром. Всех посетителей в дверях встречал секретарь с пером за ухом. Он внимательно выслушивал каждого, записывая все просьбы на отдельные бумажки, а когда тех на его лотке с лямкой, напоминающем лоток мелочного торговца, накапливалась небольшая кучка, он исчезал в недрах дома ненадолго, а потом вновь приходил для продолжения своей работы. Альферед кланялся знакомым, которых тут повстречал, подошел к секретарю и тоже с поклоном спросил:

- Не могу ли я, господин секретарь, поговорить с бургомистром с глазу на глаз!

- Кто Вы такой, юноша, и по какой надобности хотите попасть на прием? - смерив Альфереда взглядом, несколько свысока спросил секретарь.

- Я состою в Королевской кузнечной гильдии! Меня зовут мастер Альферед!

- Аль-фе-ред! Так, и что? - записав имя, спросил секретарь.

- Я желаю поговорить с ним по делу государственной важности! Речь идет об опасности для короны, а так же всех жителей Лэндрии!

- И это действительно так важно и неотложно, мастер? - спросил секретарь, щуря глаза.

- Да, чрезвычайно!

- Что ж, сейчас я посмотрю в бумаги и назову Вам подходящий день и час для приема! Так, так, ага, вот, понедельник около полудня! Вас это устроит?!

- Понедельник? - Альферед нахмурил брови. - А, так это через четыре дня! Хм, ну, если нельзя иначе - да, я согласен!

- Э-э-э, юноша, Вы меня не совсем поняли! Понедельник для Вашего визита будет не вот этим, будущим, а только через три недели!

- Что?!! Три недели!! Да, Вы что, издеваетесь?!

- О нет, ни сколько, мастер! Просто сейчас бургомистр занят, да, очень занят! О-о-очень!

В этот самый миг во двор въехали трое всадников - двое в темных плащах с надвинутыми капюшонами, один - в светло-зеленом плаще, с бледным лицом, худощавый, высокий. У этого всадника из-под плаща виднелась рукоять палаша.

- Вернулся! Он вернулся! Вергелонский упырь на свободе! Вердженальд вернулся! - испуганно перешептывались посетители, прижимаясь спинами к ограде и уступая дорогу человеку в светло-зеленом плаще. Присутствующие стражники переглянулись, а один произнес:

- Капитан Вердженальд Килл опять на свободе!

Тот, кого назвали капитаном Киллом, спешился и в сопровождении двух своих спутников беспрепятственно прошел к двери кабинета бургомистра. Секретарь, с выражением испуга и удивления на лице, посторонился, пропуская идущих, поджав руки, как поджимает передние лапы кролик, когда его гипнотизирует змея. Проходя сквозь толпу и здесь, у двери, Вердженальд бросал по сторонам резкие, прямые взгляды, как хищная птица, готовая броситься на жертву. Он уже взялся за ручку двери, когда Альферед решил воспользоваться моментом. В ту секунду, когда через дверной проем внутрь вошли трое прибывших, он рванулся вперед, ловко миновал двух стражников, пытавшихся его остановить, и оказался в кабинете. Килл стоял в это время у стола бургомистра, вытянувшись, как будто проглотил жердь.

- Господин бургомистр, господин бургомистр! Дело жизни и смерти! Пожалуйста, выслушайте меня! - воскликнул Альферед, продолжая бежать к столу начальника. В воздухе что-то сверкнуло и в паре шагов от стола Альферед вынужден был резко остановиться - остро отточенное лезвие палаша легло ему прямо на горло, а еще два уперлись в спину. Это Килл выхватил свое оружие, а его поддержали его спутники, стоявшие чуть позади. Альферед испуганно скосил глаза в его сторону и поднял руки вверх в знак того, что безоружен. Бургамистр, обрюзгшее лицо которого и без того напоминало сушеную грушу, кисло сморщился еще больше и всплеснул руками.

- Прекратите, Вердженальд! Оставьте его, господа! - прозвучал его раздраженный и какой-то плаксивый голос. - Ах, юноша, неужели Вас не учили обыкновенной вежливости, что сюда нельзя входить без доклада, а тем более - без особого приглашения?! Ну, извольте выйти вон!

- Я… я не могу! Это и вправду вопрос жизни или смерти, а еще времени, которого очень мало, да, я думаю, очень мало!

- Ну, ха-ра-ашо, я Вас выслушаю! - продолжая сморщиваться, проговорил "сушеная груша". - Ну, а теперь всё же выйдите за дверь! Так и быть, Вас вызовут!

Килл опустил палаш, двое его темных спутников - то же. Альферед слегка поклонился и выскользнул из кабинета.

Один из свободных стражников приблизился к Альфереду:

- Да, шустрый ты парень! Должно, что-то тебя сильно допекло, что ты вломился к бургомистру Ашмарду, оттолкнув самого Килла!

- Килл? А я должен его знать?

- Понимаешь, он не из тех, кто любезничает. Скорее наоборот, совсем наоборот!

- Ничего не понимаю! Да кто же он, скажите мне толком!

- Э, мастер да ты и вправду ничего не знаешь?! - в разговор вступил старый Притт, глава большого семейства, где все женщины являлись золотошвеями, а мужчины - ткачами или садоводами. - Ну, так я тебе всё расскажу, только отойдем в сторонку!

Старик поведал юному кузнецу о том, почему капитан Килл попал в заключение и что произошло на горной границе двух империй.

- Да, не удивительно, что он меня чуть не прирезал! Хм, как же такому преступнику удалось снова оказаться на свободе?

- И не говори! Люди напуганы! Болтают, что кто-то заплатил большой выкуп кому-то в столице, чтобы этот негодяй вышел из тюрьмы, где ему надлежало гнить пожизненно!

В это время на ступенях крыльца дома бургомистра показался сам Килл и его сопровождающие. Капитан смотрел поверх голов горделиво и даже насмешливо - сейчас он больше всего напоминал памятник завоевателю, который надменно взирал на покоренную столицу побежденного врага. На его губах играла самодовольная ухмылка. Все трое быстро сбежали вниз, приблизились к своим лошадям, повскакивали в седла и стремглав унеслись прочь.

Следом за капитаном появился секретарь с озабоченной физиономией и глазами, ищущими кого-то. Наконец, он увидел Альфереда и поманил его рукой:

- Пройдёмте, юноша, его превосходительство готов Вас выслушать!

И вот, юный мастер оказался снова у стола градоначальника. У того на лице помимо морщин, оказались еще короткий крючковатый нос, острая бородка и такие же острые усики, туго скрученные в два "карандаша". Он сидел, сгорбившись над столом, точно у него болел живот, а весь его вид в целом давал понять, что каждый посетитель своим визитом приносит ему только тяжкое страдание и… смертельную скуку.

Знаком бургомистр предложил Альфереду сесть в кресло напротив себя.