Лорел Гамильтон - Гамильтон

- Что происходит? - поинтересовалась я, осторожно пристраивая руки на голые ноги Байрона: держать их в воздухе было бы глупо. Если бы он сидел у меня на коленках, я бы, пожалуй, просто спихнула его. Но, что бы тут не происходило, Натаниэль тоже был в это вовлечен, а значит, надо думать, прежде чем действовать. Хотя, конечно, действовать куда как легче, к тому же это отнимает куда меньше времени, нежели раздумья.

- Спроси Байрона, - сказал Реквием. - Лично я не представляю себе, что он хочет этим сказать.

Я погладила Байрона по ноге и спросила:

- Зачем ты расселся у нас на коленях?

Байрон обвил руками плечи Натаниэля и прижался лицом к его лицу. Затем покосился на меня, причем взгляд этих серых глаз заставил меня поежиться. Не от страха, а оттого, что взгляд был откровенно сексуальным. На лице прижатого к Байрону Натаниэля было слегка озадаченное выражение. Бесстыдный взгляд Байрона заставил меня выскользнуть из-под его ног и подняться с дивана.

- Не знаю, что это за игра, Байрон, но мы с Натаниэлем не хотим в нее играть.

Байрон соскользнул с колен Натаниэля и устроился у него под боком, так, чтобы я хорошо видела обоих. Это уже было похоже на серьезное заигрывание. Байрон всегда заигрывал, но чаще всего непреднамеренно, скорее, по привычке. В том, как он смотрел сейчас, не было ничего непреднамеренного.

Он медленно провел рукой вдоль шеи Натаниэля, а затем вдруг резко схватил его за косу. Схватил и потянул так, что Натаниэлю пришлось выгнуться назад под таким углом, что должно было быть больно. Он часто и тяжело задышал, я могла видеть, как бьется пульс у него на горле.

Пистолет неведомым образом оказался у меня в руке. Я не помнила, как доставала его. Мой собственный пульс отбойным молотком стучал в висках. Вот что значат годы практики - пистолет был нацелен точно в лицо Байрону. Он все еще пристально на меня смотрел, не отводя серых глаз, с серьезным выражением, в котором, однако, не было ничего угрожающего. Я не знала, что происходит, но как бы там ни было, если мне ничего не объяснят, кое-кому придется ой как туго.

- Отпусти его, - сказала я ровным голосом, спокойно целясь ему в лоб. Я почувствовала, что Лизандро отделился от двери и направился к нам. Не знаю, хотела ли я его вмешательства, да и была ли в этом необходимость.

- А он не хочет, чтобы я его отпускал, верно, Натаниэль? - Байрон произнес это очень осторожно, успокаивающе, словно он только что осознал, что такие игры могут закончиться плачевно.

Голос Натаниэля прозвучал придушенно из-за ненормального угла, под которым была выгнута его шея, и силы, с которой вампир держал его за волосы. Однако слова были следующими:

- Нет, нет, не останавливайся…

Я, наконец, позволила себе бросить взгляд на Натаниэля. Обычно я не отвожу глаз от того, кого держу на мушке, но от Байрона я не ждала подвоха. Что бы тут ни происходило, к насилию это, судя по всему, отношения не имело. Натаниэль вцепился в руку Байрона, но не так, словно пытался остановить вампира, причинявшего ему боль, а просто для удобства. Однако опустить пистолет меня заставило не это, а выражение лица Натаниэля.

Его рот был полуоткрыт, неплотно закрытые веки подрагивали, лицо исказилось гримасой удовольствия. Тело Натаниэля напряглось в предвкушении. Боль ему явно нравилась, его заводило грубое обращение. Черт подери.

Байрон резко отпустил Натаниэля, почти отбросил. Натаниэль рухнул на диван, хватая ртом воздух и закатив глаза под все еще подрагивавшими веками. Его позвоночник выгнулся, голова запрокинулась, и он скорчился в такой позе у спинки дивана.

Байрон стоял рядом и наблюдал за этим.

- Милочка, это чересчур сильная реакция, - сказал он мне. - Ты, должно быть, слишком долго им пренебрегала.

И он был прав. Хотелось бы мне с этим поспорить, но он был чертовски прав. И доказательство этого пренебрежения корчилось сейчас на диване в чем-то похожем на экстаз, источник которого все еще лежал вне моего понимания. Мне иногда нравилось пожестче, но такое не вызвало бы у меня подобной реакции.

Натаниэль, наконец, начал затихать. Глаза у него все еще были закрыты, а на лице блуждала улыбка. Я впервые со всей ясностью осознала, что насилие может быть для него сексом, действительно может.

Я взглянула на Байрона:

- И что ты хотел этим сказать?

Я-то уже практически догадалась, что именно он хотел этим сказать, но черта с два я стану облегчать ему жизнь.

- Ходили слухи, что ты не играешь с мальчиком в доминанта - подчиненного, но я не мог в это поверить. Нет, правда, разве можно быть с Натаниэлем и не делать этого? Связывание и подчинение для него - как воздух и вода.

Я согласно кивнула, после чего выразительно вскинула пистолет:

- Ты хоть понимаешь, что я едва тебя не пристрелила?

- Понял, когда ты ткнула пушкой мне в лицо, - шутливость снова исчезла из его голоса, но вскоре он опять улыбался. - Это так заводит.

- Тебе что, действительно в кайф, что я чуть тебя не пристрелила? - последнюю часть фразы я увенчала коротким смешком, но то был нервный смех.

- Мне такое нравится не так сильно, как Натаниэлю, но иногда я получаю от этого кайф.

Он забрался с ногами на диван, втиснувшись между Натаниэлем и боковой спинкой. И снова обнял того за плечи, хотя, сидя в такой позе, уже не смог бы оказаться с ним лицом к лицу. Натаниэль прижался к нему с умиротворенной физиономией. Меня слегка передернуло. Но Натаниэль обхватил руки Байрона и еще крепче прижал их к себе, словно тот был его любимым плюшевым мишкой. Байрон ему никогда настолько не нравился. И вот, пожалуйста - хватило лишь небольшой грубой ласки, чтобы тот стал его лучшим приятелем. Я не понимала этого, просто не могла понять.

Байрон обнял Натаниэля в ответ и погладил по волосам.

- У меня двойственная натура, Анита, в буквальном смысле.

- Это означает бисексуальность, как я понимаю, - нахмурилась я.

- Есть и другое значение, милочка.

- Ну так поясни. Я не очень хорошо понимаю намеки, Байрон.

- Это означает, что я могу быть как доминантом, так и подчиненным.

- Доминантом и подчиненным, - повторила я, и он кивнул. - Так что ты предлагаешь?

- Я могу помочь в приручении твоего котенка.

- Как? - в одно это слово я постаралась вложить все, что чувствовала по этому поводу.

Байрон хохотнул:

- Какая концентрация угрозы и сомнения в одном слове, милочка.

- Отвечай на вопрос.

- Питай ardeur от Натаниэля в то время, как я буду делать ему больно. С такой прелюдией выход энергии будет колоссальным.

- А тебе это что даст?

- У меня будет секс с тобой, душенька.