Владислав Карабанов - Сражение за будущее

Управы формировались методом делегирования или ввиду малочисленности соратников, методом кооптации. Отдельная Управа состояла из Управного Собрания - представительского органа Управы, и Приказа - оперативного органа Управы. Приказ имел Старшину и Наказных: Старшина руководил всем Приказом, а Наказные руководили отделами и направлениями.

Структура Управ формировалась единообразно, множась вокруг Верховной Управы, сформированной представителями всех объединенных Надееем общин. Дальше Управы делились на Земельные, или региональные, те в свою очередь на Отделы. Земельная Управа формировалась из уполномоченных от Управ Отделов и непосредственно из жителей месторасположения Земельной Управы. Чтобы связать Управы воедино, единой нитью, вокруг единых принципов в составе каждой Управы начиная от Отдела, был делегат от Круга Русской Правды, который обладал правом Запрета на решения или действия Управ. Таким образом, действия и развитие Земельных Управ и Управ Отделов соотносились с принципами Круга, а всё вместе создавало единство. И работало! Очень хорошо работало!

Естественно Управы всех уровней не являлись так называемыми «юридическими лицами» по законам россиянской федерации, не выдвигали кандидатов на россиянских «выборах», поэтому никому из соратников даже не приходило в голову «регистрироваться» в Мороке. Когда на первом Сборе Наказных от региональных Управ кто-то просто поднял этот вопрос, Надей популярно ему объяснил, что любая «зарегистрированная» в Мороке русская партия подобна регистрации ополчения Минина и Пожарского у стряпчих Лжедмитрия.

О появлении и развитии в россиянской федерации Прави знало очень мало людей не из соратников. Правь, до поры всячески избегала любой засветки, любого привлечения к себе внимания. Сил было пока мало и не следовало вызывать на себе огонь огромной и мощной машины чужого государства, раньше времени. Еще настанет то Великое Время, когда Правь сможет прямо и открыто заявить о себе.

Тем не менее, несмотря на все меры предосторожности спецслужбы россиянской федерации подозревали о существовании Прави, потому в целях максимального сокрытия от них информации, она делилась на Явную, Прямую и Тайну. Явной информацией было то, что открыто говорилось сочувствующим, - в прессе, в Интернете, на собраниях, но без упоминания Прави. Прямая информация была рассчитана уже только на соратников - она и передавалась Наказными. Наконец Тайна была информацией абсолютно закрытой. Наказной, передающий Тайну от Управы к Управе и был Проводом. Это было правилом. Ничего незаконного с точки зрения россиянских законов, настолько законспирированные люди, ибо поимка любого из них МВД не обещала ни Проводу, ни его Управе ничего хорошего.

- А вот и они, легки на помине, - Ярогор подумал уже вслух, убирая музыку и нажимая на тормоза.

Зашипела пневматика. Взвизгнули идущие юзом колеса прицепа. Двигатель приутих, пуская в кабину внешние звуки.

Грузовик добрался до края серпантина городской объездной дороги, и отсюда уже хорошо просматривалась дорога впереди. Там метрах в ста стояла машина ГАИ, откуда семенил одетый в серую форму какой-то явно нерусский гаишник. Но раньше в дверь справа постучали. Ярогор озадаченно повернул голову - там же никого не было!

Щелкнул электрозамок и дверь открылась.

- Привет!

Ярогор открыл дверь, в очередной раз, удивившись скорости и бесшумности, с которой умел появляться и исчезать Войдан. С тех пор как Ярогор впервые познакомился с ним прошел почти год и Ярогор всегда внутренне радовался, когда Надей назначал его сопровождать Войдана.

В его внешности не было ничего особо примечательного - обычный русский парень, лет тридцати пяти, хотя глаза какие-то странные, смотрящие, словно внутрь человека, прямо в душу. Потертые джинсы, такая же застиранная добела хебешная куртка. Телосложение спортивное, хотя никаких гор мускулов, которые в свое время ожидал увидеть Ярогор - уже через полгода после своего появления здесь, Войдан был чем-то вроде легенды среди Управ, пересказываемой шепотом и по большому секрету. Но знакомы с ним лично были единицы. Нет, его конечно знали очень и очень многие, но знали как старого соратника Олега Власова, и не более того.

Ярогор делал скидку на то, что описывая друг другу подвиги Войдана, Старшины могли слегка и приврать, добавив к трем-пяти покалеченным врагам, еще, ибо расправиться с десятью подготовленными противниками было выше человеческих сил. Но всё равно, тогда Ярогор ожидал увидеть перед собой двухметрового богатыря, способного порвать врагов на куски. И он их действительно рвал, как чуть позднее успел убедиться Ярогор, и не три-пять, и даже не десять, но тогда он всё равно был удивлен. И еще его удивили его глаза.

Ярогор не первый год был в Движении, видел и распри среди соратников, видел и страшную силу Морока, потому было время, что он сильно засомневался в Русской Победе. Потом он встретил Надея. И когда Ярогор впервые услышал его твердый, уверенный в себе голос, говорящий о Победе - он снова проникся надеждой, что наше дело - Правое, что мы рано или поздно - но победим. Но когда Ярогор впервые посмотрел в глаза Войдана, то его надежда вдруг стала стопроцентной уверенность. Теперь он не просто верил в Победу - он о ней знал как о чем-то само собой разумеющемся.

С левой стороны кабины раздался резкий, возмущенный стук

- Да, да, я щас…

Ярогор открыл дверь и протянул руку за документами, шаря в карманах висящей сзади куртки. Им с Войданом предстояла дорога в Ростов, и тут на тебе - нарисовались эти козлы.

Ярогор не любил ментов, а особенно нерусских гаишников, иногда испытывая непреодолимое желание взять их всех и перестрелять. Надей в таких случаях смерял его пыл, объясняя, что такими ментов сделала система. Морок. И там есть нормальные ребята, кое-где даже были приняты в Правь. Ну, Надей конечно оптимист. Да, туда сейчас в основном шло всякое отребье, всякий двуногий сброд, которой Надей очень наделся после Победы перевоспитать, например, приобщив их к полезному труду, дав профессию - строителя, укладчика дороги. Много в России дорог надо было строить после Победы. А кому? Вот этих двуногих потрошителей карманов и надо будет приучать к труду.

Вместе с тем, Ярогор нехотя, но признавался себе - среди ментов и ФСБ-шников существовали и правильные люди - Надей приводил в пример Озерова. Человек десятилетия отдал служению системе, ордена даже имел. Но однажды понял, на КОГО на самом деле он работал, ЧЬЮ власть на самом деле укреплял. Раскаялся вот, угрызения совести начал испытывать. Тем более бабушка у Озерова была не совсем простая, людей лечила - со всей области к ней в деревню приезжали. Молодой был - не слушал, что говорила, отмахивался - мол, чушь это все. А сам когда стал в возрасте как тогда его бабушка - то и понял, что не чушь. Да и открылось в нём кое-что, в школах ФСБ будущих генералов не учат ведь лечить наложением рук.