Джоэл Розенберг - Огненный герцог

Странно. Подстрелив первого оленя, Торри ощутил восторг, смешанный с виной. Чудо, что он попал оленю прямо в сердце; руки у него так дрожали, что он с трудом поставил винтовку на предохранитель и вообще едва не уронил оружие — спасибо дяде Осии, который успокаивающе положил руку ему на плечо.

Но нынешние убийства ничего для него не значили: просто два мешка с дерьмом, мясом и костями. Один валяется на дороге, второй — на пахоте. И все.

От этой мысли Торри замутило, а вспомнив, что, пока он тут прохлаждается, мать, Мэгги и отец подвергаются опасности, юноша почувствовал себя еще хуже. Он встряхнулся, потратив несколько драгоценных секунд, нашел свои очки ночного видения, которые, по счастью, не пострадали, затем затянул на талии пояс с мечом и, перезарядив пистолет, поднял винтовку.

Торри рысью поспешил по дороге, потом свернул с нее по следу, двигаясь тихо и быстро, как только мог.

Из-за поворота донеслись рычание и голоса; Торри замедлил шаг, пристально оглядываясь назад и по сторонам, чтобы не пропустить дозорного. Ничего не поделаешь — хотя в очках он видел сейчас лучше любого зверя, они ограничивали поле зрения. Дома остались купленные отцом «старлит» и тяжелый советский прибор ночного видения; даже они были бы лучше очков.

Ранящий глаза свет пробивался сквозь листву, простреливая лес чрезмерно яркими лучами. Торри пошел медленнее, останавливаясь после каждого шага и нарочно убрав палец с гашетки «гаранда».

Он скользнул в тень, опустился сначала на колено, а потом на живот и пополз по холодной земле, пока не добрался до подножия огромного дуба. Затем медленно и осторожно приподнял голову, чтобы посмотреть на прогалину.

Там стоял «бронко»: мотор выключен, но фары горят, освещая сложенный из камней небольшой кайрн посреди поляны.

И никого.

Отец явно здесь побывал; тут лежали оба мешка с предметами первой необходимости. Их открыли, а их содержимое разбросали по поляне как будто в приступе злости. Но и все: ни следа отца, матери или Мэгги.

И Сынов тоже.

Овальная дыра в земле перед кайрном была совершенно черной даже в свете фар «бронко», усиленном очками, но больше ничего странного Торри здесь не увидел.

Он поднял очки на лоб.

В свете фар провал в темноту чернел по-прежнему.

Выбор невелик: только ожидание имело смысл, остальное было совершенно бесполезно. Можно, конечно, слепо бегать вокруг с дикими воплями, но Торри предпочитал ждать. Если за ним наблюдают, то его уже скорее всего заметили, но если нет… если нет, то самое лучшее — оставаться неподвижным.

Торри застыл на месте.

Это всегда самое трудное в охоте. И самое важное. В четырнадцать лет Торри никак не давалась неподвижность, и дядя Осия поклялся, что не возьмет Торри в лес, если тот не научится сидеть в засаде.

Дядя Осия, как обычно, превратил урок в игру: когда они шли по лесу, по команде «застынь» Торри должен был застыть на месте. Если получалось, его ожидало какое-нибудь вознаграждение: новая пряжка к ремню, набор серебряных пуговиц, пришитых к любимой рубашке, или еще одна история про асов и ванов, а когда Торри стал старше — новый карбюратор в его автомобиль.

Что более важно, дядя Осия награждал парня улыбкой, которая не становилась менее ценной оттого, что Осия часто улыбался Торри.

Он надеялся, что Осия улыбнулся бы и сейчас, видя, как Торри застыл на месте, заставив себя не шевелиться и едва дыша. Веком не дернет, глазом не моргнет. Как говорил дядя Осия, делать многие важные вещи одновременно и трудно, и легко: рецепт неподвижности один — не двигаться.

Торри считал удары сердца, пока не дошел до тысячи, потом начал снова. Луна медленно подымалась, тени перемещались.

Охотясь из засады на оленей, Торри узнал еще одну вещь: в лесу никогда не бывает тихо.

Где-то далеко по окружной дороге изредка проносилась машина, но никто не сворачивал на проселок. Сверху, с соседнего дерева раздался шорох: на ночную прогулку выбралась белка.

Торри пытался не думать о том, куда делись волки. Дядя Осия говорил, что весь мир пронизан Скрытыми Путями; возможно, это не просто слова…

Лишь через полчаса он позволил себе подняться. Положив «гаранд» на сгиб локтя, Торри выпрямился. Больно… Впрочем, это в порядке вещей: когда начинаешь шевелиться после того, как столько времени пролежал неподвижно…

Торри осторожно двинулся к кайрну. Кожаные мешки разнесли в пух и прах. Сначала юноша решил, что столкнулся со следами бессмысленного вандализма, но почему-то эта мысль показалась ему неверной.

Он обошел вокруг «бронко». Обивка тоже висела клочьями, бардачок нараспашку, его содержимое рассыпано по полу автомобиля, как будто искали нечто небольшое.

Торри зажег фонарик: в салоне было мокро, по стенам расплывались влажные пятна, но, судя по всему, кто-то просто опрокинул пластиковую бутылку. Пахло жидкостью для мытья окон.

Ничего похожего на свежую кровь или на смрад смерти.

Хорошо.

Торри посветил на землю. Со стороны водителя почва была мягкой от сырости, и рабочие ботинки отца оставили на ней глубокий отпечаток. Торри опустил голову вниз — винтовка отца лежала на земле справа от «бронко» — и направился к кайрну. Следы волчьих лап в отпечатках обуви отца сказали ему, что за отцом шли Сыны; оттиски лап по сторонам отцовского следа могли появиться когда угодно.

Отец сошел с тропинки в нескольких футах от капота автомобиля, и Торри потерял отпечатки его ботинок в низкой траве, но они указывали на кайрн. Торри двинулся в ту же сторону.

Ничего. Юноша посветил вперед; темный овал походил на дыру в земле, хотя что там внутри, было не разглядеть — мощности миниатюрного фонарика-дубинки на это не хватало.

За спиной раздался негромкий шорох. Торри положил указательный палец на курок «гаранда» и сделал шаг вперед. Еще шаг, и он пройдет мимо капота «бронко». Тогда он спрячется за автомобилем, займет оборонительную позицию и…

— Легче, Торри, — раздался знакомый голос.

Торри обернулся и увидел Дэйви Хансена. Дэйви по большей части держался одиночкой, живя на свою пенсию по инвалидности и подрабатывая ремонтными работами. Вроде бы его раздражало, что Осия делает то же самое, только лучше, быстрее и просто так, а не за деньги. Торри всегда полагал, что пока у Дэйви есть работа, ему не на что жаловаться и следует держать при себе свое раздражение, но, конечно, обсуждать это мнение с Дэйви было совершенно незачем.

Дэйви кивнул в сторону дыры:

— Они все пролезли туда, и какое-то мгновение туннель мерцал, совсем недолго.

— Ты следил за ними? — спросил Торри, пожалев о своих словах ровно в тот момент, когда они были произнесены.