Дэннис Фун - Вольный странник

— С меня вполне хватит и этого, — улыбнулся Роун.

— Я бы тоже с вами пошел, если б мог, — печально сказал Лампи.

— В любом случае, нам нужно, чтобы ты остался здесь, — сказала девушка. — Кому-то надо же присматривать за нашими телесными оболочками.

— Да я с места тогда не сдвинусь!

— Вот и хорошо. Спасибо тебе, Лампи. — Широко улыбнулась Мабатан, и, повернувшись к Роуну, сказала совсем другим тоном: — Нам нужно поторапливаться.

Мабатан провела их к роще огромных древних красных кедров и перед одним из мощных гигантов опустилась на покрытую мхом землю.

Лампи оглядывался с восхищенным удивлением.

— Им, небось, лет по пятьсот…

— Они старше, — откликнулась Мабатан.

Какое-то время Роун с Лампи неподвижно стояли, любуясь величественными деревьями, вдыхая их удивительный запах.

— Мне кажется, это место какое-то особенное, — сказал Роун.

— Да, это чувствуется. Точно. Это место земли, — заметила Мабатан. — Особенное место.

Из висевшего у нее на шее небольшого кожаного мешочка она достала большим и указательным пальцами серебряную иглу. Роун склонился, чтобы лучше ее рассмотреть. Малюсенькие выгравированные символы запечатлелись у него в памяти.

— Что обозначают эти символы?

— Это очень древний язык. Здесь написано, что земля помнит.

— Что помнит?

— Она помнит все.

— А почему это написано на игле? — спросил Лампи.

— Она указывает путь. Ты готов?

— Да… где твое снадобье?

Глаза Мабатан потемнели, и она с презрением сплюнула.

— Я не принимаю снадобье. Я следую зову.

Роун до сих пор не встречал никого, кто мог бы попасть в Край Видений без снадобья. Он как зачарованный следил за Мабатан. Девушка воткнула иглу в выступавший из земли корень огромного дерева. Опустившись на колени, она склонилась к нему и коснулась лбом коры — как будто просила о каком-то благодеянии. Потом отстранилась от дерева и слегка коснулась пальцем кончика воткнутой в его корень иглы. В тишине до них донесся негромкий, но отчетливый звук. Он будто пронизывал все насквозь, отдаваясь эхом в голове Роуна, проходя сквозь его тело, которое начинало постепенно резонировать, звенеть, вибрировать в такт этому звуку. Подобного ощущения он не испытывал никогда в жизни. Внезапно отраженный в нем звук вырвался у него из груди обжигающим жаром, превратив его в ослепительный пучок света.

ОБУГЛЕННАЯ ЗЕМЛЯ ПРОСТИРАЕТСЯ ДО САМОГО ГОРИЗОНТА. ПЫЛЬ, ЩЕБЕНКА, ОГРОМНЫЕ ВАЛУНЫ — ВСЕ ЧЕРНЫМ-ЧЕРНО. РОУН МОРГАЕТ, ГЛЯДЯ В ТЕМНОЕ ПРОСТРАНСТВО, ПЫТАЕТСЯ ПОВЕРНУТЬ ГОЛОВУ, НО НЕ МОЖЕТ. ОН ВООБЩЕ ОБЕЗДВИЖЕН. КАЖЕТСЯ, ЧТО ОН САМ СТАЛ ОДНИМ ИЗ ОГРОМНЫХ ВАЛУНОВ. ПЕРЕД НИМ ПРЫГАЕТ ПОДЖАРЫЙ КРОЛИК С ЛАЗУРНЫМ МЕХОМ, КОНЧИК ЕГО НОСА ПОДРАГИВАЕТ.

«КАК МНЕ ОТСЮДА ВЫБРАТЬСЯ?»

«РАЗВЕ ПАПА ТЕБЯ ЭТОМУ НЕ НАУЧИЛ?»

«НЕТ».

«А МАМА?»

«НИКТО ИЗ НИХ ДО САМОЙ СМЕРТИ МНЕ ОБ ЭТОМ НИЧЕГО НЕ РАССКАЗЫВАЛ».

«НО ТЫ ВЕДЬ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЫ НЕ МЕНЯЕШЬСЯ НИКОГДА И ВСЕГДА МЕНЯЕШЬСЯ, ВЕДЬ ТАК?»

«НО ЛОВЦЫ ВИДЕНИЙ СКАЗАЛИ МНЕ, ЧТО Я ДОЛЖЕН ТРАНСФОРМИРОВАТЬСЯ, ПОКА НЕ ОБРЕТУ СВОЮ ФОРМУ В КРАЮ ВИДЕНИЙ».

«И ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ ДЕЛАТЬ?»

«НЕТ, НЕ ЗНАЮ».

«Я ПОДОЖДУ».

ПОКА КРОЛИК ОБЪЕДАЕТ ЧАХЛУЮ ТРАВУ, РОУН ЗАКРЫВАЕТ ГЛАЗА И ПЫТАЕТСЯ СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ, СТРЕМЯСЬ НАЙТИ СВОЮ ФОРМУ В ТВЕРДОМ КАМНЕ И ВЫРВАТЬСЯ ИЗ ЕГО ПЛЕНА. ОН ЧУВСТВУЕТ СВОИ УСИЛИЯ, ОЩУЩАЕТ СВОЕ НАПРЯЖЕНИЕ, НО ВСЕ БЕСПОЛЕЗНО. ОН ХОЧЕТ ОТКРЫТЬ ГЛАЗА, НО НЕ МОЖЕТ. ПОТОМУ ЧТО ГЛАЗ У НЕГО БОЛЬШЕ НЕТ.

ОН СЛЕП И ЗАТОЧЕН В КАМНЕ. ПРЕКРАСНО. ПОЧЕМУ ЖЕ ТАК ПОЛУЧАЕТСЯ, ЧТО КАЖДЫЙ ШАГ ВПЕРЕД ОТБРАСЫВАЕТ ЕГО НА ДЕСЯТЬ ШАГОВ НАЗАД?

РОУН ПЫТАЕТСЯ ПОДОЙТИ К ПРОБЛЕМЕ ТАК, КАК К НЕЙ ОТНЕССЯ БЫ ЛАМПИ: СНАЧАЛА ОТМОЧИЛ БЫ КАКУЮ-НИБУДЬ ШУТКУ, ПОТОМ ПОПЫТАЛСЯ ПОНЯТЬ СУТЬ ПРОБЛЕМЫ И ОСМЫСЛИТЬ ВСЮ ИМЕЮЩУЮСЯ В ЕГО РАСПОРЯЖЕНИИ ИНФОРМАЦИЮ. И В ИТОГЕ У НЕГО СОЗРЕЛ БЫ ПЛАН ДЕЙСТВИЙ.

ПРАВИЛЬНО. ОТЛИЧНО. НО, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ЭТО НЕ ШУТКА. ВО-ВТОРЫХ, РОУН НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ ПОНЯТЬ. А ИНФОРМАЦИЯ? С МАБАТАН ВСЕ НЕПОНЯТНО. ИЗВЕСТНО, ЧТО ОНА НЕ ОБРАЩЕННАЯ И НЕ ЛОВЕЦ ВИДЕНИЙ, ОНА ЕГО НИКУДА НЕ ЗАМАНИВАЛА — ОН ЗНАЕТ ЭТО, ОН ЭТО ЧУВСТВУЕТ. А ПЛАН МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ОДИН — НАЙТИ ВЫХОД ИЗ ЛОВУШКИ, В КОТОРУЮ ЕГО ЗАМАНИЛИ.

ОН СОСРЕДОТАЧИВАЕТ ВСЕ МЫСЛИ НА ПОВЕРХНОСТИ КАМНЯ, ИЗУЧАЕТ ЕГО, НАДАВЛИВАЕТ НА НЕГО, НАЛЕГАЕТ, ТОЛКАЕТ, ИСПОЛЬЗУЯ ВСЮ СИЛУ МЫСЛИ. БОЛЬ РВЕТ ЕГО НА ЧАСТИ, БУДТО ОН КОЖУ С СЕБЯ СДИРАЕТ.

СВОЮ КОЖУ, СОБСТВЕННУЮ. А МОЖЕТ ТАК БЫТЬ, ЧТО ЕГО НЕ ЗАМУРОВАЛИ В КАМЕНЬ, А САМ ОН И ЕСТЬ КАМЕНЬ? КОТОРЫЙ НЕ МЕНЯЕТСЯ НИКОГДА И ВСЕГДА МЕНЯЕТСЯ. РОУН СНОВА КОНЦЕНТРИРУЕТСЯ, ОЩУЩАЯ ДРЕВНЮЮ МАССИВНОСТЬ СВОЕЙ ФОРМЫ. НЕВОЗМУТИМОСТЬ. ШЕРОХОВАТОСТЬ. МОНОЛИТНОСТЬ. ВСЕ ЕГО СУЩЕСТВО СТАЛО КАМНЕМ. СПОКОЙНЫМ, НЕСПЕШНЫМ, УВЕРЕННЫМ В СЕБЕ, ТАКИМ,

КАКИМ ОН СЕБЯ ОЩУЩАЕТ. ЧТО ЕЩЕ ОН МОЖЕТ ЧУВСТВОВАТЬ? КЕМ ОН МОЖЕТ СТАТЬ? РОУН ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕБЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ТЕЛО, ЕГО НОГИ, РУКИ, ГОЛОВУ. И В ЭТОТ МИГ КАМЕНЬ ОБРАЩАЕТСЯ В ПЛОТЬ И ПЕРЕСТРАИВАЕТ САМ СЕБЯ. РОУН ВЫТЯГИВАЕТ РУКИ, ШЕВЕЛИТ ПАЛЬЦАМИ. ОН БОЛЬШЕ НЕ КАМЕНЬ, НЕ СКАЛА — ЭТО ЕГО СОБСТВЕННЫЙ ОБЛИК. ОН УЖЕ НЕ ГЛИНЯНЫЙ ИСТУКАН — ЭТО И ЕСТЬ ОН САМ.

КРОЛИК ОТРЫВАЕТСЯ ОТ ТРАВЫ И СМОТРИТ НА НЕГО.

«ВОТ ТЫ И ВОЗНИК».

«В ЭТОЙ ФОРМЕ В КРАЮ ВИДЕНИЙ ЗАКЛЮЧЕНО МОЕ СОБСТВЕННОЕ ТЕЛО?»

«ЭТО НЕ ТВОЕ ТЕЛО. ЭТО — ТО, ВО ЧТО ПРЕВРАТИЛ ТЕБЯ ТВОЙ РАЗУМ».

«А ТЫ ПОЧЕМУ НЕ ОБРЕТАЕШЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОБЛИЧЬЕ?»

«НЕ МОГУ. Я НЕ ТАКАЯ, КАК ТЫ. ТАКИХ, КАК ТЫ, БОЛЬШЕ НЕТ. ТОЛЬКО ТЫ ЭТО МОЖЕШЬ».

«МОГУ-ЧТО?»

«ТО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ. ЭТО ОДНО ИЗ ТВОИХ ДАРОВАНИЙ. ПОЙДЕМ».

КРОЛИК ПРЫГАЕТ. ОН ПРЫГАЕТ ТАК БЫСТРО И ДАЛЕКО, ЧТО РОУН ПОЧТИ ТЕРЯЕТ ЕГО ИЗ ВИДА. ОН БЕЖИТ, НО КРОЛИКА ДОГНАТЬ НЕ МОЖЕТ И ВСЕ БОЛЬШЕ ОТСТАЕТ. ОН ДУМАЕТ О КРОЛИКЕ, О ЕГО ГИБКОЙ ФОРМЕ, СИЛЬНЫХ НОГАХ, НЕВЕРОЯТНОЙ ПРЫГУЧЕСТИ. И РОУН ТОЖЕ НАЧИНАЕТ ПРЫГАТЬ, СОРАЗМЕРЯЯ СВОИ ПРЫЖКИ С ПРЫЖКАМИ КРОЛИКА. СКОРО ОН ДОГОНЯЕТ МАБАТАН, КОТОРАЯ ЖДЕТ

ЕГО У ШИРОКОЙ ТРЕЩИНЫ В ЗЕМЛЕ, ПОЧТИ В РОСТ МАБАТАН В ЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОБЛИКЕ.

«А ЧТО ТАМ ВНИЗУ?»

«ПУСТОТА».

РОУН ИДЕТ, СЛЕДУЯ НЕРОВНЫМ ИЗГИБАМ РАЗЛОМА. ВДАЛИ ОН ВИДИТ БУРЮ. ОНА РАЗРАЗИЛАСЬ НАД ТЕМ, ЧТО ЕМУ СНАЧАЛА КАЖЕТСЯ ЖЕЛЕЗНЫМИ ИЗВАЯНИЯМИ, ЛЕЖАЩИМИ НАД БЕЗДОННОЙ ПРОПАСТЬЮ. ОН ИДЕТ ДАЛЬШЕ, СОПРОТИВЛЯЯСЬ ЗАВЫВАЮЩЕМУ ВЕТРУ И ПОТОКАМ ДОЖДЯ. ОН УЖЕ РАЗЛИЧАЕТ РУКИ ЖЕЛЕЗНЫХ ИСТУКАНОВ, ЦЕПЛЯЮЩИЕСЯ ЗА КРАЙ ТРЕЩИНЫ. ИХ НОГИ ВРЫТЫ В ДРУГОЙ ЕЕ КРАЙ. ГОЛОВА ПЕРВОГО ИСТУКАНА НА МОЩНОЙ ШЕЕ МЕДЛЕННО ПОВОРАЧИВАЕТСЯ К НЕМУ. ГУБЫ СТАТУИ РАСПЛЫВАЮТСЯ В ПРИВЕТЛИВОЙ УЛЫБКЕ. ЭТО — ЛОНА.

«МЫ ЗНАЛИ, ЧТО ТЫ ПРИДЕШЬ».

«ВЫ ВСЕ ЗДЕСЬ?»

«ВСЕ», — ГОВОРИТ ДРУГОЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ РЕБЕНОК.