Ирина Сербжинская - За порогом волшебства

– Рембрандта? – пренебрежительно отозвался Хамер, вальяжно развалившись в шикарном кожаном кресле начальника отдела. – Что тут удивительного, не понимаю. В нашем художественном музее тоже висит картина школы Рембрандта. Получше, чем в каком-то королевском дворце!

– Погоди, Игорек, не перебивай… Так, на осмотр дворца дадим ему один день. Хватит, как думаете? Потом, вот еще. «Самая высокая и красивая башня в Амстердаме, место погребения Рембрандта»…

– Снова Рембрандт? – удивился начальник отдела рекламы. – А кроме него в Амстердаме еще что-то есть?

– Есть, есть. – Светлана пробежала глазами текст буклета и оживилась. – Вот, глядите. Это почище Рембрандтов будет! Музей марихуаны и гашиша!

– Точно, – подхватила Сати, отвлекаясь от изучения таблицы, составленной для нее «свахой». – Вы думаете, этот проверяющий пойдет Рембрандта глядеть? Не-е-ет! Он прямиком в другие места… в музей марихуаны и гашиша!

– Что, правда? – встрепенулся Хамер. – Есть такой музей? Ну-ка дай сюда. – Он выхватил из рук Светланы глянцевый листок и прочитал вслух: – «В экспозиции представлены разные виды марихуаны»… Гм… разные виды, надо же! «А также рассказывается о том, как выращивается это растение»… – Криминальный корреспондент обвел собравшихся недоуменным взглядом. – Что, прямо вот так и рассказывается?! Трудно поверить… А у нас в крае как раз спецоперация скоро пройдет, посевы конопли искать будут. С наркоманией бороться. А тут, – он ткнул пальцем в листок, – стало быть, пособие для садоводов-огородников? «Вот как вырастить пятьдесят кустов конопли на своем подоконнике»?!

– Да ладно тебе! – Начальник рекламы забрал у него буклет. – Интересно, сколько дней проверяющий по музею марихуаны ходить будет?

– А косяки на входе в этот музей не продают? – продолжал удивляться криминальный корреспондент.

– Конечно, продают… – рассеянно сказала Светлана, продолжая изучать очередной журнал о достопримечательностях Амстердама. – Вот, слушай: «Неподалеку находятся многочисленные кофешопы, предлагающие легально легкие наркотики».

– О Господи! – простонал Хамер и рухнул в кресло. – Легально? Что, у них там даже Управления по борьбе с наркотиками нет?!

– Какое Управление, ты что, спятил, что ли? – проворчала Сати. Она еще раз пробежала глазами рекомендации «свахи», отпечатанные ровными столбиками, с досадой скомкала лист и отправила в мусорную корзину. – Слышал же – легально наркоту продают! Для туристов.

– Докатились, – мрачно произнес криминальный корреспондент и надолго умолк.

– Легально предлагают, стало быть, – задумчиво промолвил начальник отдела рекламы. – Что ж, накинем еще пару дней на дегустацию…

– Подсчитываете? – горько произнес ответственный секретарь, появляясь на пороге. – А озоновая дыра меж тем растет и растет! Страшная угроза всему живому. – Он раскрыл папку и вынул лист бумаги. – Игорь, я за тобой. В твоем материале, что ты в текущий номер сдал, вот такая фраза обнаружилась: «Сотрудники лесной охраны заблудились в дебрях тайги и блудили три дня». Что ты хотел этим сказать?

– Погоди ты с материалом, – остановил его начальник отдела рекламы. Он хотел добавить еще что-то, но не успел: дверь распахнулась, и в отдел ворвалась разъяренная Люся.

– Где каталог фотоархивов? – зловещим голосом поинтересовалась она у начальника рекламы. – Куда твои подчиненные его дели? Завалили хламом? По твоему приказу?! Кто?!

В кабинете тут же установилась гробовая тишина: когда Люся выходила из себя, даже шеф старался не попадаться ей на глаза.

Не испугался только начальник рекламного отдела: он работал в газете всего два года, еще не успел досконально изучить характер старейшего журналиста города и не подозревал, что находится в смертельной опасности.

– Хорошо, Люсенька, очень хорошо, – одобряюще произнес он и посмотрел на разгневанную Люсю с гордостью – так театральный режиссер взирал бы на взращенный лично им талант. – Можно сказать, даже гениально! Сцена по тебе плачет. Вот так и нужно себя вести, когда начальство приедет! Так и нужно! Запомните все! И будет у нас новый…

– Я его на самом деле потеряла! – рявкнула Люся и с размаху врезала ножкой стула по комплектам газет на подоконнике. Над газетами зависло серое пыльное облако. – И если вы, молодежь, его к завтрашнему утру не найдете, то сами заплачете! Целым отделом!

– Думаешь, отыщут? – отважился печально поинтересоваться секретарь, оглядывая заставленную рухлядью комнату. – И не надейся. Зачем тебе каталог?

– Иллюстрации подобрать. – Люся раздраженно сунула в рот папиросу. – Без иллюстраций, Никита сказал, верстать они не будут. Как тут можно работать? В таких условиях?! Сидим на головах друг у друга!

– Отлично, – просиял начальник, по-прежнему не догадываясь, что жизнь его висит на волоске, и орлом глянул на притихших рекламщиков и корреспондентов. – Берите все пример с Люси! Можно считать, что новый офис у нас в кармане!

Глава 5

Репетиция оперетты была в самом разгаре, когда в театральный сквер влетела рыжая Альма. Собака очень торопилась.

– Опаздываешь, – попенял ей Тильвус. – Эта твоя знакомая-то… уже полчаса как поет!

Альма трусцой пробежала под окно, устроилась поудобнее, подняла морду вверх и присоединила свой голос к голосу примадонны Похвальбищевой.

На этот раз прима сдалась без боя.

– Вот видите! Вот видите! – закричала она, свесившись из окна. На Похвальбищевой был расшитый черным сверкающим стеклярусом с блестками маскарадный костюм летучей мыши и кружевная полумаска.

– Снова эта собака! Что ей нужно? Она все время чем-то недовольна! А чем, спрашивается?! Она что, музыковед?!! Скажите ей, что у меня диплом «Серебряный голос отечественной оперетты»!

– Ничем, Дарья Пална, ничем, – успокаивающе говорил костюмер, расправляя складки платья примы. – Вы, Дарья Пална, когда будете сейчас с Генрихом танцевать, вот эту оборочку придерживайте пальчиками, а то вы на нее все время каблучком наступаете и рвете, а я ведь тоже не нанимался вам после каждой репетиции костюм чинить!

– Эта собака хуже театральных критиков! – не слушая его, вскричала Похвальбищева и с треском захлопнула окно.

Тильвус покачал головой.

– Губернатора на концерт ждут, точно говорю, – сказал Сидор, откусывая половину горячего беляша. – Ишь, как торопятся, это самое, поют и поют с утра до ночи!

– Открытие сезона скоро, – пояснил Тильвус, изучивший за лето, проведенное в сквере, и жизнь, и репертуар музыкального театра. – Да и день рождения края, опять же. И губернатор на премьеру приедет, и гости!