Светлана Литвакова - Зона особого влияния

— А ты у Доброжила спроси, — сочувственно кивая головой, посоветовала Лариска. — Он тебе все расскажет!

— Не надо ничего Доброжилу говорить! — запротестовал банник. — Он в последнее время сам не свой! Зачем зазря хозяина беспокоить? Пожалеем старика, а? — заискивающе улыбаясь, предложил он. — Он устал! Он за всех переживает!

— Нам надо подумать, — словно нехотя, проговорила Лариска и сдвинула красиво очерченные брови.

— И откупа не надо! — расщедрился банник. — Пусть у тебя останется! Таким красавицам все к лицу, — перешел он к откровенной лести. — Не будем беспокоить хозяина, а?

— Мы не только красавицы, мы еще и ведьмы! — окончательно припугнула его я.

— Батюшки! Да как же я сразу не признал! Простите великодушно! — залебезил банник, на всякий случай, отодвинувшись подальше, насколько позволял стол. — Чаек горяченький, варенье! Кушайте на здоровье! — он подвинул к нам блюдце с малиной.

— Ну, нахал, — засмеялась Лариска. — Нашим же чаем нас угощает!

— Я его подогревал! — обиделся банник. — Не цените вы заботу! — Он сел на край стола и насупился, болтая ногами.

— Ладно, не дуйся, — сжалилась травница. — Возьми, — она протянула заколку — самый обычный "краб" с приклеенным к нему кожаным цветком, великодушным жестом.

Банник жадно схватил безделушку и, прижав к груди, исчез.

Через пару секунд он возник снова, но уже без заколки.

— Так как насчет хозяина? — робко поинтересовался он. — Жаловаться не будете? — Он скромно поковырял стол большим пальцем толстенькой ножки.

— Тебя как зовут, горе луковое? — вздохнув, спросила Лариска.

— Афанасием кличут, — смущенно потупил глазки банник.

— Давай так договоримся, Афанасий, — предложила травница, — если что подозрительное у дома заметишь, сразу нам скажешь. Согласен?

— Да это мы с большим удовольствием! — обрадовался Афанасий. — Если что, враз доложим!

— Вот и договорились, — заключила Лариска.

Длинно и витиевато поблагодарив нас за великодушие, банник исчез.

Пока мы сушили волосы на освободившейся веранде, мальчишки всем скопом отправились в баню.

Прошли не больше двадцати минут, как оттуда выскочил, наскоро обмотанный простыней, Ванька Королев.

С выпученными глазами и мылом на волосах он понесся по направлению к дому, выкрикивая что-то невнятное.

Испуганная Эльвира Петровна уже бежала ему навстречу с немым вопросом в глазах.

— Колобков! Эльвира Петровна, Колобков со мной связался! — задыхаясь, стал объяснять Ванька, когда Эльвира поймала его посреди поляны. — Он сказал, что ребята попали в плен!

— В какой плен? — одновременно удивилась и испугалась она. — Где они?!

— Он сказал, что в Заречье, рядом с ярмаркой, стоит деревня и там люди!

— Какая деревня?! Какие люди?! — растерялась Эльвира. — Глупости! В зоне нет никаких людей! Что он еще сказал?

— Больше ничего, связь прервалась, — тихо произнес Ванька, как будто сам был в этом виноват.

Подбежали Андрей с Василисой и тут же устроили совещание посреди поляны, предварительно отправив Королева в баню, а нас в дом.

Доброжил сидел на печи и лениво переругивался с кикиморой. Увидев нас, тут же спросил:

— А чего это из-за деревни все переполошились? Чем она такая особенная?

— А ты откуда знаешь? — вкрадчиво поинтересовалась я. — Подслушивал?!

— А чего мне подслушивать? — ни капли не смутился он. — Орали, как сумасшедшие!

— Так что ты по поводу деревни думаешь? — осторожно спросила Лариска.

— А чего об ней думать? — удивился домовой. — Деревня как деревня. Она тут испокон века стояла! Корчма при ней есть и ярмарку, стало быть, тоже там проводят.

— Так не было же никакой деревни! — мы были просто ошарашены словами Доброжила.

— Как это не было?! — возмутился он. — У кикиморы спросите, если мне не верите!

— Была! — подтвердила Анна Ивановна. — Всегда стояла у реки. Там у дороги и названье к вехе приколочено — Пожары. Раньше то она Ручьями звалась, а как несколько домов сгорели, так Пожарами и стала.

— Ничего себе, новости! — переглянулись мы. Ситуация становилась все запутаннее.

В свете последних новостей было решено провести обряд общения с духами.

Использовать состояние измененного сознания предложили наши шаманы — Коля Иванов и Василий Цой. Чего они хотели добиться этим обрядом, я не знаю, но мы должны были использовать все варианты, чтобы узнать, наконец, тайну Зоны.

Васька притащил на поляну свой бубен и заставил всех нас стать в круг. Коля достал какую-то скляночку и что-то накапал из нее в стакан с водой.

— Скорее всего, настойка пейота, — объяснила мне Лариска. — Пейот можно использовать в виде настойки, а можно и сушеный.

— По-моему — это кактус? — вспомнила я.

— Да. Его еще называют мескалито. Сильный галлюциноген, — подтвердила Лариска.

— А разве это не запрещено правилами института? — забеспокоилась я.

— Какие правила? — Лариска посмотрела на меня, как на чокнутую. — Нам бы выбраться отсюда живыми и здоровыми! Неужели ты не понимаешь, в какой опасности мы все?

Выпив настойку, Коля лег на спину, сложив руки на груди.

Васька стал бить в бубен.

Сначала удары были глухими, редкими и ритмичными. Постепенно они стали убыстряться, становясь все звонче и звонче.

Коля как-то странно дернулся и затих. Ритм ударов перестал убыстряться, держась на одной ноте. На слух это действовало завораживающе, хотелось раскачиваться в ритме бубна.

— Я его слышу! — вдруг радостно заявил Ванька.

— Говори вслух! — Эльвира тоже была этому рада.

Ванюша стал рассказывать:

— Он в норе. Нора очень узкая и ему трудно протиснуться. Он изменяет тело. Оно становиться узким и гибким. Он скользит вниз, под землю.

На пути — густо сплетенные корни, он не может двигаться дальше. Тело становиться текучим, как ртуть. Он протекает сквозь корни и двигается дальше. На пути подземная река. Течение несет его к пещере. Он в пещере, ищет выход из нее. Нашел. Впереди свет и зеленая поляна. Кругом цветы. Он видит озеро. Подходит к нему. Тело опять обычное. Вода в озере густая, как мед. Набирает воду в ладони. Вода медленно стекает вниз, меняя цвет — с голубого на зеленый.

На берегу сидит человек спиной к нему. Коля подходит к нему. Человек оборачивается. У него нет лица, только глаза. Глаза янтарно-желтые. Они плавятся и меняют форму. Человек не хочет отвечать на вопросы. Он встает и уходит прочь. Коля растерян, он не знает, как вернуться обратно.

Ритм ударов убыстрился до такой степени, что звуки слились воедино.