Мариан фон Штауфер - Либер Хаотика: Слаанеш

Чемпионы Слаанеша

Подробное рассмотрение самых опасных из всех тварей – чемпионов Слаанеша, тех, кому Тёмные Боги более всего благоволят как своим самым жестоким и развращённым слугам.

Передо мной постоянно предстают бесплодные земли, что лежат за ледяными долинами Норски, и чтобы видеть их, мне не нужно спать, мне даже не нужно закрывать глаза. Внезапно мир вокруг меня меркнет, и на смену ему приходит этот ландшафт – предгорья Хаоса. Чувства мои благодаря некой силе как будто воспаряют над пределами физического мира.

Поначалу я не мог преодолеть отвращения и не хотел рассматривать то, что окружало меня в этих видениях, но теперь я понимаю, что они – настоящий дар. Я могу наблюдать за слугами и рабами дьявольских сил, сам оставаясь для них не более заметным, чем призрак, ибо лишь немногие из них чувствуют, когда я прохожу рядом. Я хочу верить, что это моё изменённое состояние – дар Святого Зигмара. Я должен в это верить.

Кажется, в этих видениях есть некая закономерность. Меня как будто притягивает к разнообразным слугам и воинам Слаанеша; как будто что-то принуждает меня быть свидетелем их гнусных деяний. Но из всех этих порочных чудовищ наибольшие ужас и отвращение мне внушают чемпионы Бога Удовольствий.

Уже многие тысячелетия эти наиболее безнравственные из служителей Слаанеша обольщают мужчин, женщин и животных, используя для этой цели свои красоту и умения, а также чары, заклинания и проклятое искусство магии. Я вижу их рядом с собой, они наслаждаются своей извращённостью, вкушают преступную радость, которую приносят им нечестивые поступки. Однако мой горький опыт общения с Дольмансе научил меня, что даже самого низменного из почитателей Слаанеша нельзя считать только лишь испорченным гедонистом. Чемпионы Бога Удовольствий – самые опасные из его смертных слуг, они и воины, наделённые ужасающей жестокостью, и демагоги, чей ораторский дар пугает. Они наставляют неразумных и невежественных в греховной науке их Господина, они проповедуют такую ересь и порок, что сама Природа ужасается.

Кажется, чемпионы Слаанеша все проходят одинаковый путь: чем сильнее они сосредотачиваются на достижении своих целей, тем больше они отдаляются от своих последователей. Но эта отстраненность только лишь усиливает слепое восхищение, которое испытывают их почитатели, и довольно быстро самых успешных из чемпионов начинают считать земным воплощением совершенства их Тёмного Господина. Эти чемпионы гордятся мерзкими дарами, которыми их награждает Слаанеш, и без стыда упиваются обожанием тех, кого считают ниже себя.

Мне кажется, именно в этот момент они переступают черту, за которой для них более нет спасения. Неважно, возвысятся ли они до ранга демонов или будут низвергнуты до простого отродья, им уже никогда не освободиться от воли их жадного повелителя. И никто из тех, кто получает Метку бога-демона, уже не сможет спастись, и никогда им не свернуть с пути Хаоса. Их души принадлежат их тёмному богу, и они должны следовать за ним всегда – или погибнуть и провести вечность в мучениях. Третьего не дано.

Наконец для тех из чемпионов, кто наиболее преуспел в служении Слаанешу, наступает момент, когда все заботы смертного мира более не имеют для них значения и всё то, что делало их людьми, оставлено позади. Отныне для них не существует ничего, кроме бесконечного поиска высшего наслаждения, и они думают только о том, как удовлетворить собственные желания. Возвысившись до подобного видения мира (или став его заложником), чемпион начинает верить, что все прочие создания - рабы его воли и живут лишь для того, чтобы преклоняться перед ним и подчиняться, а иначе они недостойны жизни.

// Примечания к иллюстрациям:

Стр. 160, прим.: Мне кажется, нет ничего хуже, чем сойтись с подобным воином в битве. Столь изнеженный облик, но какая смертоносность скрыта за ним! Гротескное сочетание.

Стр. 161, прим.: Если деяния чемпиона заслужили благосклонность его божества-покровителя, он может быть возвышен до демоничества. Это высшая цель всех чемпионов Хаоса. Однако лишь немногие её достигают.

Сады Хаоса

- из частной коллекции барона Фаллона фон Колспара. 

Там, у самого горизонта, стоял Дворец Падших. Его фаллические башни были выше, чем любая цитадель, построенная смертными, и пронзали небо. Его ворота зияли, как разверзнутая утроба, как влажные отверстия, готовые поглотить или извергнуть легионы потерянных душ. Его мрачные стены источали приторные ароматы и опьяняющие эссенции, от которых всё вокруг покрывалось скверной.

Жизни бесчисленных рабов ушли на то, чтобы превратить хрустальную гору в этот Дворец. Тысяча поколений обречённых на страдание сменилась прежде, чем работа была закончена.

Перед Дворцом раскинулся омерзительный лес. Повсюду, насколько я мог видеть, землю усеивали трупы. Там смерть питалась падалью, и это были Сады Хаоса.

Стволы тёмных деревьев давно окаменели, и среди их ветвей свили гнезда странные крылатые твари. Они глодали останки падших, и от криков их звенел воздух, гнезда же свои они строили из костей мёртвых.

Могилы щедро питали собой растительность в том ужасном лесу. Корни деревьев, прорастая в трупы, лишили мёртвых покоя, и омерзительные, покрытые плесенью черепа свисали с ветвей, как жуткие плоды. Их лишённые плоти челюсти щелкали и клацали, наполняя сырой, застывший воздух леса непрестанным стоном.

Закрыв уши, я продолжил свой путь, что вел меня все дальше, вглубь Владений Хаоса.

- отрывок из Либер Малефик, «Книги Презренного Слаанеша», Мариуса Хёльзеера.

// Примечание на полях: кажется, будто я сам написал это – настолько близок этот рассказ моим собственным страшным приключениям.

Отвергнутая

Главным образом о том, какая ужасная судьба постигла Дечалу, и о том, какие зверства она учинила и по сей день продолжает учинять в северных провинциях.

Дни идут, и моё чувство реальности всё больше ослабевает. Только что я сидел у себя в кабинете, а в следующий момент я уже – в который раз - оказываюсь в Северных Пустошах. Но мое пребывание в пустошах всегда зыбко и неустойчиво. Кажется, что за один удар сердца я преодолеваю огромные расстояния, но когда я пытаюсь идти сам, каждый шаг дается с огромным трудом. Не знаю, куда меня ведут, я знаю только одно: меня влечет некая внешняя сила. Мне остается только молиться, чтобы этим невидимым проводником был Святой Зигмар, а не какой-то зловещий провожатый.