Константин Костин - Планета Хаоса

Меня так потряс факт моего производства в кровавые душегубы, что я не сразу сообразил задать вопрос:

— Сенатор, откуда вы знаете преступный жаргон?

— Понимаете, — Гратон ласково улыбнулся, я уже было приготовился выслушать жуткое признание в том, что тихий сенатор на самом деле — главарь шайки разбойников, режущих по ночам мирных прохожих и растлевающих невинных девиц. — Понимаете, Эрих, я всегда его знал.

— То есть? — не понял я. — Вы хотите сказать, что не помните, как вы его выучили?

— Нет. Я конечно понимаю, что это невозможно, но мне казалось, что его знают все.

— Сенатор, — разозлился я, — все не могут знать бродяжью речь…или как там она называется.

— Не могут. Но я думал, что знают…

Больше сказать было нечего. Сенатор Гратон в своем репертуаре. И ведь другого объяснения не дождешься. Тем более, как только я на секунду замолчал, Гратон тут же закрыл глаза и уснул. По известным вам причинам я последовать его примеру не мог. Тем более, было о чем пораскинуть мозгами…

Проблема номер один: как нам выбираться? Теоретически нас должны отпустить, как только допросят остальных пассажиров и убедятся, что мы — не налетчики. Практически же все зависит от доброй воли господина Корбана, которому мы активно не понравились. Так что законопатить нас он может надолго. Конечно сенатор — важная шишка, которую просто так не посадишь. Это опять теоретически. А практически, объяви Гратон, что он сенатор, кто ему поверит? Даже и проверять не станут…

Впрочем, я зря нагнетал обстановку. Выход был простым, как карандаш. Завтра на допросе упасть на колени, бия себя пяткой в грудь признаться, что мы — гнусные злоумышленники, боевики-народосчастники, грабители, разбойники и браконьеры до кучи. А затем тихонько спросить, не нужны ли доблестной полиции, в лице ее доблестнейших представителей, агенты в стане врага. Ни один полицейский от такого предложения не откажется. Напишем договоры о сотрудничестве, выдадим парочку партийных секретов (фантазия у меня богатая), и свободны как пташки. План действий на завтра готов…

Завтра показало, что любой план хорош, пока не начал его приводить в исполнение. Все началось с того, что в уже знакомом кабинете, за заваленным бумагами столом, вместо кабанячьей рожи господина прапорщика обнаружился незнакомый господин с донельзя слащавым лицом.

— Здравствуйте, мои дорогие! — пролил он патоку. — Рад вас видеть. Счастлив, что пребывание в камере не нанесло вам особого урона. Прапорщик Корбан временами бывает так груб…Конечно же вы никакого отношения к головорезам из Народного Счастья не имеете. Мне уже доложили о вашем отважном, я не побоюсь этого слова, героическом поступке.

План освобождения затрещал и рухнул. В то, что нас просто отпустят, почему-то не верилось. В чем же дело?

— Простите, — решил я уточнить наше положение, — с кем имею честь?

— О, простите мою невежливость. Разумеется, я должен представиться. Градоначальник Кармел.

Ну и как сие понимать? На мэра наш новый допросчик похож как я — на графа. С каких это пор мэры носят полицейские мундиры?

— Простите, — раскланялся градоначальник с конфетным именем, — но я вынужден попросить вашего товарища подождать нас в коридоре. Вы не против? — это уже к Гратону, который опять ухитрился оказаться незаметным со всеми своими двумя метрами роста. По крайней мере конвоиры не сразу сообразили, кто кроме них должен подождать за дверью.

— А теперь, — улыбка Кармела пропала как выключенная, — перейдем к вашему положению. Оно совсем не так безоблачно, как вам кажется.

…Если оно не так безоблачно как мне кажется, значит нас с сенатором сейчас расстреляют во дворе…

— Вас вовсе не отпустят сейчас с извинениями…

…Надо же, а я-то думал еще и чаем напоят…

— Вы спросите: "Почему?". Я вам отвечу. Честные люди не убегают от полиции. Значит, что-то с вами нечисто. Знаю, вы скажете, что приняли полицейских, за гнавшихся за вами налетчиков. Но ведь честные люди и не нападают на грабителей. Скажете, необходимая оборона? Нет, дорогой мой, нет. По показаниям свидетелей, вы намеренно привлекли внимание преступников, разбив бокал. Значит, были причины, по которым вам жизненно необходимо было увести всю партийную ораву из поезда. Что за причина? Отвечу…

…Хороший собеседник. Говорит и за себя и за тебя. Только молчи и жди, к чему он в конце придет…

— Из-за содержимого кошелька так не рискуют, верно?

…А то. Не скажешь ведь, что заварил всю эту кашу ради совершенно незнакомой тебе девушки, не поверит. Сам бы себе не поверил…

— Отсюда вывод: что-то неизмеримо более ценное, чем жизнь. Вы ведь имели все шансы с ней расстаться. Вы и ваш спутник представляетесь мне людьми практическими, значит, версии вроде идеи или романтики можно отбросить. Остается одно — деньги. Большие деньги. Очень большие деньги. Спрашивается, что за люди перевозят в поезде огромные суммы. А вот — ответ.

Кармел вырыл из кипы бумаг на столе пухлую папку, на обложке которой было выведено: "Золотые призраки". Это, надо полагать, мы с Гратоном. Интересно, с какой это стати нас записали в ночную нечисть?

— В этом досье, — завелся Кармел, увидев, что я и не подумал пошевелиться, — собраны сведения о шайке самых наглых, дерзких и умных мошенниках нашего времени. Никто и никогда не видел их истинного лица. Число их жертв огромно. И это притом, что многие не заявляют в полицию. Кому охота выставлять себя на посмешище? В коллекции "Призраков" такие перлы, как продажа одного и того же коня-фаворита сразу двадцати покупателям или безвыигрышная лотерея с дорогими призами, которые доставались только подставным игрокам. Недавно нам, полиции города Варка, удалось захватить эту неуловимую шайку. Молодой полицейский почти случайно задержал их в момент осуществления нового мошенничества…

…Красивая была задумка. Контора, предоставляющая сейфы в аренду, для хранения ценностей. Каждый сейф имеет два замка: с ключом и шифровой. Шифр знает только арендатор, кроме него никто, даже арендодатели не могут открыть сейф. Вот только (и арендаторам этого не говорили) каждый сейф имел вторую дверь с обратной стороны. Открывай и смотри, что положили ценного…

— Мошенники собирались набрать побольше клиентов, обчистить сейфы и скрыться. Но полицейский неожиданно вошел в помещение, куда выходили вторые двери, в которых в тот момент орудовали "Призраки". Часть их с деньгами купца Торбула (пятьсот тысяч кретов, не пустяк…) скрылась, но главари не успели. Они были препровождены в камеру, откуда и сбежали в ту же ночь. Наше градоначальство, и без того склоняемое начальством, вовсе упало в глазах общественности и, что хуже, того же начальства. Нам был поставлен ультиматум: или мошенники сидят в тюрьме или там сидит полиция города. Ситуация не из лучших, но, к счастью нам повезло: злодеи совершенно случайно оказались у нас в руках…