Николай Степанов - Проводник

– Лузита? Полагаю, это женское имя.

– Без тебя знаю, сопляк! Им было подписано твое приглашение.

– Разве мою барышню звали не Жозитта?

– Не строй из себя дурака! К Жозитте должен был пойти я. Неужели тебя не вышвырнули из дома графини? – Баронет прижал лезвие к самому горлу. – Отвечай! А будешь умничать – останешься без головы.

«Он пошел на мое свидание? И его побили? Естественно, теперь баронет считает виноватым меня. И настроен он весьма решительно», – сообразил парень. Надо было срочно что-то придумать.

– Мне не дали добраться до вашей дамы.

– Кто? Ревнивый соперник? – недоверчиво хмыкнул Илвас, вспомнив стареющую красотку.

– Ненормальный колдун. И вполне возможно, что поджидал он именно вас.

– Какой колдун? – Ответ титулованного телохранителя заинтриговал.

– А я почем знаю? Он напустил на меня чары и затащил в ресторан. Потом о чем-то долго расспрашивал – до тех пор, пока я не очнулся от дурмана.

– Врешь!

– Да у кого угодно спросите. Из-за шляпы, кстати, королевские дознаватели думают, что в ресторане были вы и что колдун через телохранителя намеревался выйти на его величество. Они твердо уверены, что баронет Илвас серьезно пострадал, защищая Ярланда.

– Да в Разахарде сотни таких шляп, – возразил вельможа.

– Я случайно оставил на столе приглашение Жозитты.

– А почему ты не рассказал дознавателям правду?

– Меня никто и не спрашивал. Да и зачем мне подводить себя, Брунша и вас?

– А себя-то как?

– В отличие от господ из высшего света, коим я не являюсь, самовольная отлучка из дворца для меня является серьезным нарушением.

– Да, простолюдину следует знать свое место. – Илвас наконец опустил меч и спрятал его в ножны. – Выходит, той ночью для всех, кроме Брунша, ты никуда не ходил?

– Виконт точно не скажет, что одалживал кому-то свой пропуск.

– А меня, говоришь, считают погибшим героем?

– Пропавшим.

– Ладно, живи пока. Будем считать, инцидент исчерпан. Не было никакой Лузиты, а ты всю ночь провел в этой казарме и ничего не знаешь. Уразумел?

– Да, господин.

Одарив простолюдина презрительным взглядом, побитый баронет покинул чужое жилище. Закрывать за собой дверь он посчитал ниже дворянского достоинства.

«Принесла же его нелегкая! – Парень потер горло и нащупал небольшой порез. – Прав был отец: лучше жить в клетке со зверями, чем среди вельмож во дворце. А откуда он это знал? Наверняка служил при каком-то правителе. Уж не телохранителем ли? И что получается? Я иду по стопам родителя, сам того не зная? Жаль, его нет рядом. Сейчас бы совет отца пригодился как нельзя кстати».

Юноша снял пояс с ножнами и повесил его на крючок. После утренней тренировки надо было переодеться в другой костюм: через полчаса начинался урок принца. Неожиданный визит пропавшего дворянина спутал все карты. Если Илвас вздумает рассказать правду, Руаму не поздоровится.

«Нет, этот напыщенный индюк не должен проболтаться. Лучше выглядеть героем, защищавшим честь короля, чем побитой собакой, участь которой, по всей вероятности, предназначалась мне. Хорошо, что „доброжелатели“ не знали, что я неграмотный. Никогда не предполагал, что умение читать может оказаться опасным. Эх, выяснить бы, кто написал мне приглашение? Пока что имя Лузита я слышал от двоих человек. Илвас узнал его из письма, а принцесса каким-то образом подсмотрела, она же волшебница. Вот только непонятно, почему Илинга не проследила за мной? Обещала ведь глаз не спускать. Или посчитала похотливым жеребцом, или… Нет, все-таки нужно найти горничную и расспросить, кто передал ей письмо».

– Чего задумался? Тоже мне телохранитель! К нему свободно заходишь в дом, а он ничего не замечает! – Через распахнутую дверь бесшумно появился Ширад.

«Чтоб тебе запутаться в сетях рахнида! Еще один приперся!» – Руам готов был провалиться сквозь землю, решив, что опоздал на урок принца.

– Прошу прощения, господин.

– Верни медальон! – приказал волшебник.

– Пожалуйста. – Брюнет снял заметно потемневшую деревяшку и отдал чародею.

Учитель наследника сиял как начищенная монета, щеголяя в новеньком сером плаще.

– О вчерашнем дне ничего спросить не хочешь?

– Основное правило, которое я уяснил, – не задавать ненужных вопросов.

– Вот это правильно, – заулыбался Ширад. – А теперь расстегни рубаху.

– Это обязательно? – Такой приказ явился полной неожиданностью для черноволосого паренька.

– Ты опять задаешь вопросы, вместо того чтобы выполнять мои указания?!

– Виноват. – Руам распахнул рубаху на груди, продемонстрировав круглый ожог.

Чародей осуждающе покачал головой и крест-накрест провел указательным пальцем по опаленному месту.

– Больно же! – вскрикнул телохранитель.

– Без тебя знаю. Можешь застегнуться.

– Спасибо, – пробурчал брюнет.

– А теперь слушай и хорошенько запоминай. Через двое суток от ожога не станется и следа, а до тех пор его никто не должен видеть. Это раз. Второе. О нашем посещении площади чародеев никому ни слова. Если вдруг кто-то начнет приставать с расспросами, отвечай – сопровождал принца во время прогулки по городу. Запомнил?

– Да, господин.

– И последнее. На сегодня уроки принца отменяются. Придешь завтра.

«Хоть одна хорошая новость!» – обрадовался Руам, провожая довольного собой обладателя серого плаща.

Парень решил воспользоваться появившимся свободным временем и доделать наконец новые туфли для матери. Он запер дверь, достал кожу, сундук отца и тот самый нож, из-за которого в роковой для себя вечер оказался в королевском саду. Юноша не удержался, чтобы не проверить работу механизма. Лезвие стремительно удлинилось и так же быстро вернулось в исходное состояние.

«Приступим». – Сапожник открыл сундучок и склонился над столом, однако громкий стук заставил его оторваться от начатого дела.

«Кто бы это мог быть?»

– Рад тебя видеть, дружище. Смотрю, народ к тебе с утра валом валит. Вот и я решил не отставать от других. А ты всех гостей с ножом встречаешь или только мне такая честь? – На пороге стоял словоохотливый Фергур.

– Проходите, барон. Я тут решил немного ремеслом заняться, чтобы навыка не потерять.

Крупногабаритный вельможа внимательно осмотрелся в чужом жилище, словно выискивал затаившихся врагов. Убедившись, что посторонних нет, он подошел к столу, за которым собирался поработать юноша.

Вошедшего трудно было назвать красавцем. Круглое лицо, небольшие карие глаза, слегка приплюснутый нос, и все это в обрамлении многочисленных русых завитушек. По сравнению с другими телохранителями внешность марлонца не выдерживала никакой критики. Но лишь с ним Руам мог общаться без внутреннего напряжения.