Сергей Малицкий - Карантин

— Разве есть службы серьезнее твоей? — не понял Павел.

— Есть люди серьезнее меня, — процедил Жора, — Или, по крайней мере, люди, которые считают себя много серьезнее. Ты все еще не передумал? Я смогу приехать через час. Может, и раньше успею. Что это тебя занесло к Зеленограду?

— Так вышло, — прикрыл глаза Павел. — Не спеши, все равно не застанешь. Не забывай: мне нужно найти Томку. И это серьезнее любых взрывов. Где мой приятель?

— Дал показания и слинял, — ответил Жора, — Прокурорский слегка переусердствовал, но я вовремя подоспел.

Если не дурак, слинял надолго и далеко. Надеюсь, что ты окажешься не глупее. Мне есть что сказать тебе, парень, но разговор этот не для телефона.

— Значит, мы увидимся, — согласился Павел. — Но чуть позже. Надо… кое с чем разобраться.

— Не лезь никуда! — почти заорал в трубку Жора. — В чем ты хочешь разобраться?

— Во многом, — ответил Павел, — Почему исчезла Томка? Кому я перешел дорогу и чего от меня хотят те неизвестные, что не предъявляют пока никаких претензий, или от меня хотят именно Томку? И есть ли в арсенале у наших или не у наших спецслужб оружие, которое вызывает глюки?

— Насчет Томки справки наведу, — отчеканил Жора. — Выясню хотя бы что-то. Машину можно отследить, если у тебя там жучок, но наша служба жучка в твою машину не ставила, иначе я бы еще вчера вечером сидел бы возле тебя и разговаривал по душам. Но если жучок там есть, да не один, даже ты его вряд ли отыщешь. Что касается глюков, в арсеналах у спецслужб много чего есть, но запомни главное — мы не в кино. В жизни все проще и страшнее. И действительность много опаснее любых… фантомов.

— В ней, в этой твоей действительности, люди растворяются в воздухе? — процедил сквозь зубы Павел. — О каких фантомах ты говоришь? Бывают фантомы, которых можно ранить? В твоей действительности имеется оружие, которое сбивает с ног, будто тебя охаживают невидимыми резиновыми дубинками и бьют сразу по каждому сантиметру твоего тела? В ней убивают людей огромными тесаками? Ты вообще можешь себе представить бойца, которому по силам в тесном помещении неслышно тесаком перебить человеческий хребет? Или пробить человека насквозь и легко вытащить клинок, с учетом, что его ширина не меньше пяти сантиметров?

— Что ты еще натворил? — понизил голос Жора.

— Я — ничего, — раздраженно хмыкнул Павел, — Но вокруг меня происходят странные вещи. Да ты знаешь. Мастерская взлетела на воздух без следов взрывчатки. Да что я тебе рассказываю? Я пока исчезну, Жора. Ты прав, надо залечь и выждать.

Павел нажал отбой, подумал мгновение, попробовал прозвонить тестю, опять не дождался ответа, поморщился и набрал телефон его соседки. Женский голос ответил почти мгновенно. Павел представился, спросил, на месте ли Виктор Антонович, или, может быть, дочка его приехала? Ответ его не порадовал. Соседка ничего не знала. Так и сказала, пробормотала голосом утомленной дачницы:

— Не знаю ничего. Антоныча нет, умотал на своей колымаге еще вчера утром, и, скорее всего, не меньше чем на неделю, а дочку его я и не видела никогда. Забыла она старика, скорее всего.

— Вот так, значит, — пробормотал Павел, прикрыл глаза, затем словно очнулся, вытащил из аппарата сим-карту и бросил телефон в урну, возле которой стояла его машина. Затем то же самое проделал с мобильником Томки. Ни на один из телефонов со вчерашнего вечера не поступило ни одного звонка, если не считать десятка вызовов от того же Жоры, да и о тех извещение пришло сообщением. Через минуту Павел выехал на трассу, повернул налево и через час был в Яхроме. Хозяин уничтоженной взрывом «Альфа-Ромео» взял трубку почти сразу.

— Привет, ты в Дмитрове? Напарник мой звонил? Значит, в курсе. Все правильно он сказал, чтобы не перезванивал. Ты и этот телефон не запоминай, я его сброшу не сегодня завтра. Если в ментовку вызовут, говори все как есть, мне скрывать нечего. Нет, пока не могу определиться с источником неприятностей, но хочу поправить то, что могу поправить. Ты мою «импрезу» знаешь? Да, упакована по полной, прокачана так, что мама не горюй. Машине два с половиной года, пробег реальный. Ну ты видел. Буду сдавать на четверть дешевле от базовой цены. Выигрыш, если прикинуть все, что я туда впихнул, двойной. Сдам, рассчитаюсь сразу с тобой и еще с двумя клиентами и оставлю немного на черный день. Хочу выставить где-нибудь поближе по доверенности на тебя. Ничего, если напрягу немного? Сам возьмешь? Да я помню, что ты хотел, но одно дело тогда, другое — теперь. Да, зачтем все, как я говорил. Поэтому и звоню тебе первому. Контакты в милиции есть? Надо бы ускорить все это дело, пока мне кислород не перекрыли. Отлично. Минут через двадцать буду, я уже рядом. Тогда уж не в службу, а в дружбу. Подбрось потом до Мытищинского авторынка — без колес никак, возьму на время чего-нибудь попроще. Спасибо.

Через два часа Павел распрощался с любимой «импрезой», еще через полтора часа выбрался из машины успокоившегося клиента у подмосковного авторынка и нырнул в торговую толчею. Вскоре отловленный у придорожного магазина красноносый доходяга сидел в кафе, с вожделением посматривал на торчащие из холщовой сумки горлышки пяти бутылок водки и дрожащей рукой под диктовку Павла заполнял рукописную доверенность на управление вполне еще крепкой «девяткой».

— Хорошая машина, не сомневайся! — постарался успокоить он Павла, когда водка наконец перекочевала к нему, — Сколько отдал-то?

— Сколько бы ни отдал, все равно переплатил, — пробурчал Павел. — Если бы не нужда…

— Так ты в другой ряд не теряй паспорт-то, — прошамкал пьяница, пятясь в сторону, — А то ведь не всегда на доброго человека попадешь — другой распишется да и приберет машинку-то…

— Хорошо, — кивнул Павел, но мужичонка уже улепетывал что было сил.

Прошла еще пара часов, и денежных долгов у Шермера не осталось. Расчет был произведен быстро и без проблем: насколько Павел понял, клиенты вообще не рассчитывали на какую-то компенсацию. Слежки за ними не оказалось, или Павел ее не заметил. А может, и в самом деле не был он такой уж важной птицей, какой показался Жоре или тем, кто дал разрешение на оперативный биллинг его телефона, но машину он всякий раз оставлял далеко от места встречи. Впрочем, бережет ли береженого бог или нет, предстояло еще только узнать. Во всяком случае вставленные на пару минут в дешевый телефончик сим-карты ясно дали понять: ни Павла, ни Томку услышать солнечным субботним днем больше никто не жаждал.

В три часа дня Павел купил зубную щетку, бритву, свежую рубашку, умылся и побрился в туалете супермаркета, а в пять вечера уже подходил к особняку Ильи Георгиевича Губарева.