Андрей Завадский - Путь

  - Так ты предлагаешь бежать, - усмехнулся принц. - Вот на какую помощь я могу рассчитывать? Мне кажется, ты просто слаб духом, Кайлус, - с явным презрением произнес наследник.

  - Да, бежать, - воскликнул потерявший терпение лорд. - Бежать, чтобы сбить со следа убийц, наверняка идущих за вами по пятам! А я те временем соберу сторонников, тех, кто готов выступить на вашей стороне, во имя торжества справедливости. Не все безропотно примут волю Хальвина, ибо наш король нарушил незыблемые законы. Трон Альфиона наследует ближайший родственник прежнего короля, и так было многие годы. Но, будучи разобщены, лорды и рыцари не посмеют выступить против него. Им нужен вождь, тот, кто не остановится ни перед чем, стремясь к своей цели, кто не будет готов принести на алтарь победы собственную жизнь. И вы, мой принц, обязаны стать им!

Как ни странно, тогда эта вспышка ярости произвела на Эрвина большее впечатление, нежели спокойные, пронизанные логикой рассуждения. И наследник Альфиона признал правоту Кайлуса.

  - Я поступлю, как ты советуешь мне, ибо вновь убедился в твоей мудрости, - помедлив немного, произнес Эрвин. - Я немедленно покину Альфион, исчезну, чтобы потом вернуться. А ты будь готов, жди моего знака, и собирай тех, на кого мы сможем рассчитывать в грядущей войне. Я научусь ждать, и ударю в тот миг, когда никто не будет готов к этому. Справедливость будет восстановлена, каждому воздастся по его заслугам, а престол Альфиона станет моим, как и должно быть!

Принц Эрвин исчез, покинув замок Кайлуса. Даже сам лорд не знал, куда направился изгнанный наследник Альфиона. Он просто исчез, заставив многих во всем королевстве поверить в свою смерть, и лишь до самого Кайлуса порой доходили весточки из дальних краев. И лорд, ни на миг не забывая о своем обещании, ждал возвращения своего принца. Но шли годы, и надежда на то, что Эрвин когда-нибудь вновь ступит на землю Альфиона, становилась все более призрачной.

Двадцать три года, ровно столько минуло с того дня, когда принц, бросив взгляд через плечо на вышедшего проводить его Кайлуса, выехал прочь за ворота, чтобы раствориться в безвестности. И лорд, поначалу не сомневавшийся, что Эврин вернется, со временем окончательно уверился, что излишне горячий, слишком неосмотрительный в своих поступках юнец погиб, сложив голову в никому не нужной схватке в далеком краю. А может, думал порой Кайлус, принц стал жертвой тех самых убийц, которых подослал его вероломный братец, и в существование которых сам лорд едва ли верил. И тем больше было удивление владетельного господина, того, уже готовившегося передать свои владения подросшему наследнику, когда в ворота его замка постучался гонец, прибывший откуда-то с запада. А следом за ним, словно вернувшись из преисподней, явился и сам Эрвин, потребовавший исполнения данных давным-давно обещаний.

И вот он стоит посреди трапезного зала, могучий, точно гранитный утес, прошедший сквозь все возможные испытания, какие только может явить судьба, и превратившийся в настоящего вождя, смерть во имя которого должно было считать величайшим благом. Даже сам Кайлус, давно уже не веривший в прекраснодушных рыцарей без страха и упрека, сошедших со страниц романов, не мог не проникнуться уважением и каким-то мистическим страхом перед этим воином, явившимся, чтобы побеждать.

Должно быть, ненависть к тому, кто предал его, жажда мести оказались сильнее любых преград, сильнее даже смерти. А возможно, Эрвина вела сквозь все опасности любовь, самое прекрасное и сильное из доступных человеку чувств, если верить философам и поэтам. Как бы то ни было, он был здесь, и здесь же были те, кто должен был стать орудием мести изгнанника, те, в кого поверил Кайлус, а, значит, должен был поверить и сам принц.

Он явился тайно, сопровождаемый горсткой не то слуг, не то товарищей, суровых бойцов, уроженцев далеких земель. В каждом взгляде, каждом жесте этих воинов Кайлус видел готовность убить ради свого вождя или умереть за него.

  - Я вернулся, чтобы истребовать плату по старым долгам, - мрачно произнес принц, которого возле ворот встречал сам хозяин замка. - Исполнил ли ты то, что обещал? Не забыл ли о своих словах, лорд? Сохранил ли ты верность мне?

  - Я уже отчаялся увидеть тебя, мой принц, - честно ответил Кайлус, с опаской, тщательно скрываемой, в прочем, косившийся на молчаливую свиту Эрвина, на фоне которой его собственные гвардейцы казались настоящей деревенщиной. - Слишком долго от тебя не было вестей. Но я не забыл свои обещания. Здесь, в моем замке, ныне собрались те, кто, я надеюсь, поддержат нас. Король Эйтор не снискал всеобщей любви, тем более, среди лордов. Кто-то считает его излишне мягким и нерешительным, кому-то, напротив, наш государь кажется чересчур жестким. Он пытается угодить всем, чувствуя каждое мгновение, как шатается трон, и не обзавелся большим количеством сторонников. Вопрос только, решатся ли те, кого я пригласил, открыто выступить против короля.

Эрвин смерил лорда, сильно постаревшего с последней их встречи, холодным насмешливым взглядом, чуть заметно ухмыльнувшись.

  - Ты сказал однажды, что мне суждено стать вождем, - напомнил принц. - Что ж, вот и настало время узнать, смогу ли я повести за собой кого-нибудь кроме горстки обычных наемников, солдат удачи, - криво усмехнулся он. - А заодно убедимся, что наши благородные дворяне и впрямь чтят законы предков...

...Девять благородных лордов и рыцарей, не самые богатые и сильные в королевстве, если не считать, разумеется, самого Кайлуса, но смелых и решительных, или хотя бы пытавшихся таковыми казаться, словно в миг лишившись дара речи, сидели за столом, забыв о горе снеди, сладком вине и пенистом пиве, не сводя взглядов с принца, возвышавшегося над ними, точно крепостная башня.

  - Благородные лорды, - рокочущий голос Эрвина волнами разносился по залу, в котором воцарилась непривычная тишина. - Рад видеть вас всех в добром здравии, пусть и минуло так много лет.

Из-за толстых каменных стен слышались невнятные голоса, распевавшие нестройным хором похабные песни и порой провозглашавшие здравницы. То пировала свита съехавшихся в гости к Кайлусу дворян, получившая свою долю вина из бездонных погребов радушного хозяина. В прочем, тем, кто оказался в этот миг в трапезной зале, под самым сводом донжона, не было дела до такой мелочи, как слуги.

Лорды, опешившие от неожиданного появления Эрвина, сидели, открыв рты. А изгнанник, с каждым мгновением все более становясь тем, кем был рожден, наследником целой державы, будущим королем, расправив плечи, прошелся вдоль стола и застыл возле Кайлуса, положив широкие ладони, покрытые мозолями, на рукоять тяжелого меча.