Дмитрий Видинеев - Предел. Дети палача

Глава 12

Наступила ночь, а Фарамор все шел вперед по дороге. Он не чувствовал усталости и голова оставалась ясной. Над лесом взошел месяц. Серебряный серп вызвал у Носителя Искры воспоминания о прошлой ночи, когда он и его маленькая армия ворхов устроили бойню в лагере лесорубов.

Фарамор остановился, нахмурился и посмотрел в темноту леса справа от дороги. Он почувствовал легкое притяжение, словно далекий, чуть слышный зов. Там за деревьями явно что-то было, нечто манящее и приятно будоражащее.

— Я что-то чувствую, — сказал он Хету.

— Так почему бы тебе не посмотреть? — ответил демон. — Верь своим ощущениям.

Фарамор кивнул и свернул с дороги в лес, вслушиваясь в звуки ночи. Он прекрасно видел в темноте. То, что манило, становилось ближе. Это ощущение походило на то, что он испытывал вчера, двигаясь в лагерь лесорубов. Сердце бешено колотилось от предвкушения чего-то нового.

Между деревьями мелькнул огонек костра. Фарамор подумал, что это, возможно, охотник устроил ночной лагерь. Человек, которого можно убить. Не жажда ли убийства так его манила? Он почувствовал легкое разочарование. Всего лишь жертва? Всего лишь человек? Ну что же, да будет так.

Сжимая топор Фарамор начал ступать осторожно, стараясь, чтобы под ногами не шуршали листья. Он не ощущал звериного азарта, как вчера. Предстоящее убийство не вызывало удовольствия. Может уйти? К чему делать что-то против своей воли? Он уже видел сидящего возле костра лысого мужчину. Его глаза были прикрыты, отблески костра делали черты лица резкими, словно вырезанными из гранита.

Фарамору не хотелось убивать этого человека. Искре нужны жизни? Ничего, подождет. Сегодня она обойдется без жертв. Он уже собирался развернуться и пойти назад на дорогу, как человек резко открыл глаза, посмотрел в темноту, в которой скрывался Фарамор и произнес:

— Подходи к костру, я почувствовал тебя уже давно, — у него был четкий спокойный голос.

Фарамор неуверенно вышел из темноты и встал возле костра.

— Странные у тебя волосы, — задумчиво произнес мужчина. — Серые. Они стали такими совсем недавно, верно? Хм… странно, весьма странно.

— Кто ты? — спросил Фарамор.

— Всего лишь человек, пригласивший тебя к своему костру. Меня зовут Блэсс Сараг.

— Ты не просто человек. Я это чувствую.

Мужчина склонил голову к плечу и прищурился.

— И кто же я, по-твоему?

— Не знаю. Колдун? — предположил Фарамор.

— Темный колдун! — Блэсс многозначительно поднял указательный палец. — Впрочем, как и ты… Хотя… — в его голосе и лице проскользнуло сомнение. — Ты слишком молод… Что-то в тебе не так, парень, но вот что?

Фарамор сел на землю и сквозь языки костра внимательно рассмотрел Блэсса. У колдуна было лицо, на котором совершенно не представлялась улыбка — черты резкие, выразительные, взгляд цепкий. На щеках и подбородке отсутствовала щетина, а брови такие тонкие, что казалось, их нет вовсе. Лоб прорезали три ровные морщины, через которые от переносицы до середины голого черепа тянулся тонкий бледный шрам.

— С моей стороны будет уместно задать тебе тот же вопрос, парень: кто ты? — с напряжением в голосе спросил Блэсс.

— Меня зовут Фарамор. Я не колдун, но… — он задумался, стоит ли говорить постороннему человеку об Искре и решил, что опасного в этом ничего нет. — Во мне Темная Искра, полагаю, ты слышал о ней, колдуны должны знать о таких вещах.

Блэсс некоторое время молчал. Его взгляд бегал по лицу юноши, словно прощупывая.

— Будь я проклят! — наконец выдохнул он. — Вот уж не думал, что когда-нибудь доживу до этого дня, — на его лбу выступила испарина. — Вот уж не думал… Темная Искра. Она в тебе недавно, верно?

— Да, — подтвердил Фарамор.

Из-за пояса выбрался Хет, спрыгнул на землю и сразу же отбежал на несколько шагов от костра.

— Раз здесь все свои, — проворчал он, — то и мне нечего таиться.

— Это мой помощник, — пояснил Фарамор. — Он выглядит как кукла, но на самом деле — демон.

Блэсс только пожал плечами. Казалось, кукла-демон на него впечатления не произвела.

— Мало кто верит, что Темная Искра существует, — сказал он. — Но я никогда не сомневался. Надо же, передо мной человек, в котором эта Искра зародилась! Клянусь, я ощущаю ее в тебе… Когда ты вышел к костру, мне подумалось, что передо мной невероятно сильный колдун… но Темная Искра?! Удивительные вещи порой творятся. Постой-ка, а не для этого ли я здесь?

— Ты о чем? — удивился Фарамор.

— Чернокнижники со всех земель стекаются в Исходные земли, — ответил Блэсс. — Это происходит уже не меньше года. Все, в ком есть темная сила слышат… нет, не так… чувствуют приказ. Их тянет в Исходные земли. Я жил далеко на западе и однажды почувствовал, что должен, да-да — должен прибыть сюда. Вот так вот, казалось бы без всякой причины. Это как червь в голове. Теперь, кажется, я знаю причину всего этого. Ты и есть — причина.

— Ты когда-нибудь слышал о Нэбе? — спросил Фарамор.

— Конечно. Это один из десятков древних, сейчас уже почти забытых богов.

— Так вот причина — это Нэб. Я должен открыть ему путь в этот мир. Если честно, мне самому все это не очень понятно, — Фарамор усмехнулся. — Если бы мне еще вчера кто-нибудь сказал, что я буду говорить подобные вещи… — он покачал головой. — Все это похоже на бред.

Блэсс задумался, глядя на языки костра.

— Кажется, все встает на свои места, — тихо произнес он. — Ничего не случается без причины. Ты ведь только начал свой путь. Тебе будет нужна помощь. Чернокнижники приходят в Исходные земли, дабы подготовить мир к прибытию Нэба. Теперь это очевидно. Ну, что же, мне это по душе.

— Чтобы Искра разгорелась, мне нужно убивать, — сказал Фарамор.

Блэсс вскинул бровь, отчего шрам не его лбу перекосился.

— Отлично.

Фарамора удивило такое равнодушие колдуна к человеческой жизни.

— Отлично?.. Знаешь, вчера ночью самое странное существо, какое я видел, лишило меня жалости, но ты…

— Есть много причин, почему человек становится жестоким, — резко заметил Блэсс.

— Да? И какова же твоя причина?

Блэсс замялся. В глазах мелькнул злобный огонек, будто они на мгновение заглянули в прошлое и увидели то, что лишило колдуна жалости.

— Я расскажу, но… не сейчас. Пока скажу лишь одно: причин ненавидеть людей у меня достаточно.

— Все люди разные, — произнес Фарамор.

— Конечно, разные. Вот только иногда в жизни случаются события, после которых уже не хочется выискивать в людях что-то хорошее. Сам того не желая, видишь в них лишь убожество и мерзость. Не знаю, почему так происходит… должно быть, настолько привыкаешь к ненависти, что это чувство начинает нравиться, и ты уже не желаешь от него избавляться. Ты ненавидишь всех и никого в отдельности. Но я не настолько бездушен, как могло бы тебе показаться после моих слов. Нет, не настолько… Есть все же люди, которые вызывают во мне интерес и уважение… и даже жалость.