Кристи Голден - Раскол: прелюдия к Катаклизму

— Безжалостная резня ночных эльфов и сдирание кожи — соответствующий ответ на прекращение торговли? — ее тон повысился.

— Из-за прекращения торговли их дети будут голодать, останутся без крыши над головой, заболеют. Логика... Я могу их понять. Могут и остальные. Если я открыто осужу эту резню, в то время как результатом ее стало удовлетворение насущных потребностей, окажется, что я осужу именно потребности своего народа. Я буду выглядеть слабым, и поверь мне, тех, кто желал бы воспользоваться моментом этой кажущейся слабости, предостаточно. Мой путь коварен, друг мой. Я должен наказать их, но только до некоторого предела. Я принесу извинения за нарушение договора, но не за воровство. Даже не за убийства и не за то, как они были совершены/

— Я... разочарована твоим выбором, Тралл, — предельно честно сказала Джайна.

— Твое мнение очень важно для меня. И всегда будет важным. Но, тем не менее, я не буду пресмыкаться перед Варианом и преуменьшать необходимые потребности моего народа.

Джайна долго молчала, скрестив руки на груди и смотря в землю.

— Я думаю, что поняла, — горько ответила она, наконец, медленно выговаривая слова. — О, Свет, как я ненавижу это говорить. Но тебе стоит понять, насколько сильно произошедшее у Врат Гнева повредило взаимоотношениям с Альянсом. Мы потеряли почти пять тысяч жизней только у Врат Гнева, Тралл. И в частности, потеря верховного лорда Болвара Фордрагона была воспринята многими как личная трагедия.

— Как и потеря Саурфанга-младшего, — ответил Тралл. — Лучший из нас был убит в расцвете сил, а потом поднят, чтобы... Ладно. Не думай, что Орда вышла из этого конфликта без потерь.

— Я так не думаю. Но... как же тяжело. Особенно при том, что многие пали от рук Орды, а не Плети.

— Гнилесс не принадлежал к Орде! — взревел Тралл.

— Многие не видят разницы. И даже сейчас, все еще существуют сомнения. Ты знаешь это.

С тихим ворчанием Тралл кивнул. Джайна знала, что его гнев не относится к ней, а к Гнилессу и всем, кто стоял за атакой. Тем, кто утверждал, что верен Орде, и затевал заговор за их спинами.

— Сначала то, теперь это. И руководству Альянса все тяжелее верить тебе, — продолжала Джайна. — Многие, в том числе Вариан, думают, что ты недостаточно сделал для урегулирования ситуации после произошедшего. Публичные порицания всех аспектов этого нападения сильно повлияли бы на улучшение твоего образа и образа Орды в целом в глазах Альянса. И посмотрим правде в лицо — это была не местечковая драка. Это было ужасно.

— Я не отрицаю этого. Но если я сдам виновных на суд Альянса, это будет удар, от которого мой народ никогда не оправится. Это опозорит их, и я никогда не сделаю этого. Они будут искать способы, чтобы сместить меня, и они будут вправе так поступить.

Она спокойно смотрела на него.

— Тралл, я думаю, ты не до конца понимаешь тяжесть ситуации. Молчаливое одобрение того, о чем ты сожалеешь, не принесет ничего хорошего, если это приведет Орду к войне. А Вариан...

— Вариан — сорвиголова, — вставил Тралл.

— Как и Гаррош.

Тралл вдруг усмехнулся.

— Эти двое похожи друг на друга гораздо сильнее, чем подозревают.

— И их схожесть может привести к множеству смертей — немного преждевременно, сразу после Нордскола-то.

— Ты знаешь, я не желаю войны, — сказал Тралл. — Я привел мой народ в Калимдор, чтобы избежать бессмысленного конфликта. Но, по правде говоря, исходя из твоих же слов, всё равно не похоже, что Вариан склонен выслушать меня. Он не поверил бы мне, даже если бы я публично осудил это нападение, не так ли?

Она не ответила, только нахмурилась еще сильнее.

— Я... Я постараюсь принудить его к этому.

Тралл грустно улыбнулся и легонько положил свою огромную руку на ее хрупкое плечо.

— Я подвергну осуждению лишь то, что слово Орды было нарушено. И ничего более.

Он перевел взгляд на окружающий их унылый болотный пейзаж.

— Дуротар был тем местом, которое я выбрал, чтобы дать моему народу шанс начать все заново. Медив сказал привести их сюда, и я решился послушаться его, хотя ничего не знал об этих местах. Когда мы прибыли, я увидел суровые земли, которые не были такими плодородными, как в Восточных Королевствах. Даже места, где вода есть в изобилии, такие как этот край, нелегки в освоении. Я решил остаться здесь несмотря ни на что, чтобы дать моему народу возможность противостоять этим землям. Дух моего народа по-прежнему силен, но земля... — он покачал головой, — мне кажется, Дуротар отдал все, что мог. И теперь я снова должен позаботиться о своем народе и о Дуротаре.

Взгляд Джайны встретился с его взглядом. Подняв руку, она отбросила с лица локон золотых волос, девичий жест, но выражение ее лица и звучание голоса выдавали в ней правителя.

— Я понимаю, что Орда живет по другим законам, нежели Альянс. Но, Тралл, если ты сможешь найти способ осуществить то, к чему я призываю, то ты откроешь путь, который не найти иначе.

— В любое время нам открыто множество путей, Джайна, — ответил Тралл. — И как лидеры тех, кто доверяет нам, мы обязаны обдумать каждый из них.

Она протянула к нему руки, и он с нежностью сжал их.

— Тогда мне остается только надеяться, что Свет ведет тебя, Тралл.

— А я надеюсь, что твои предки следят за тобой и охраняют тебя, Джайна Праудмур.

Она тепло улыбнулась ему, как когда-то не так давно улыбалась ему другая светловолосая человеческая девушка. Джайна вернулась к своей маленькой лодочке. Тем не менее, когда Тралл с силой оттолкнул лодку от берега, он увидел, как тревожная складка рассекла ее лоб, а значит, она все еще переживала.

Как и он.

Он, скрестив руки, наблюдал, как вода уносит ее обратно домой. Эйтригг тихо спустился и приблизился к своему вождю.

— Какая жалость, — ни с того ни с сего сказал он.

— О чем ты? — спросил Тралл.

— Жаль, что она не орк, — ответил Эйтригг. — Сильная, умная и великодушная. Прирожденная правительница. Она могла бы выносить сильных сыновей и храбрых дочерей. Однажды она могла бы стать прекрасной супругой, если бы пожелала этого. Жаль, что она не орк и что она не может быть твоей.

Тралл не мог удержаться. Он громогласно расхохотался, откинув голову назад. Стая ворон, отдыхавшая в кроне дерева, испугалась его громкого смеха и с гневными криками, в вихре черных крыльев улетела прочь в более тихое место.

— Мы отходим от войн с Королем-Личом и с самими кошмарами, — сказал Тралл. — Наш народ голодает, страдает от жажды и возвращается к варварству. Король Штормграда считает меня чудовищем, стихии глухи к моим просьбам о понимании. А ты говоришь о спутницах жизни и детях?