Майкл Муркок - Элрик из Мелнибонэ

– Верно. – Элрик нахмурил брови. – Поэтому было бы разумно уничтожить Зеркало. Но что случится после этого?

Ариох поднял свою красивую руку.

– Хотя я ответил больше чем на один вопрос (правда, все остальные были частью первого вопроса), дальше отвечать я не буду. Возможно, в твоих интересах уничтожить Зеркало, но лучше, если бы ты придумал другие способы противостоять его воздействию, потому что – напоминаю тебе – оно содержит много воспоминаний, и некоторые из них находились в заточении не одну тысячу лет. А теперь мне пора. Пора и тебе – отправляйся в страны Оин и Ю, которые лежат на расстоянии нескольких месяцев пути отсюда – следуй на юг, они расположены гораздо южнее Лормира. Лучше всего туда добраться на Корабле, что плавает по суше и по морю. Прощай, Элрик.

Прежде чем исчезнуть, муха несколько мгновений жужжала на стене.

Элрик ринулся из зала, призывая своих рабов.

Глава пятая

Корабль, что плавает по суше и по морю

– Сколько еще драконов спит в пещерах? – Эрик шагал туда-сюда по галерее, выходящей окнами на город.

Наступило утро, но солнце не смогло пробиться сквозь плотные тучи, низко висевшие над башнями Спящего города. Жизнь Имррира на улицах внизу текла как обычно, вот только воинов было мало – большинство еще не вернулись домой из бесплодных поисков и, наверное, долго еще не вернутся.

Дивим Твар стоял у перил галереи и невидящим взглядом смотрел на улицы. Усталое лицо, сложенные на груди руки – он словно пытался сохранить остаток сил.

– Вероятно, два. Разбудить их будет непросто, а если это и удастся, вряд ли они будут нам полезны. О каком это «Корабле, что плавает по суше и по морю» говорил Ариох?

– Я читал о нем – в Серебряной книге и других фолиантах. Это волшебный корабль. На нем плавал один мелнибонийский герой, когда Мелнибонэ еще не было империей. Но я не знаю, где он находится и существует ли он вообще.

– А кто знает? – Дивим Твар распрямился и повернулся спиной к улице.

– Ариох, – пожал плечами Элрик. – Но он мне не скажет.

– А твои друзья – водные элементали? Разве они не обещали помогать тебе? И кому, как не им, знать про корабли?

Элрик нахмурился, морщины, появившиеся некоторое время назад на его лице, стали заметнее.

– Да, Страаша, может, и знает. Но я не хочу еще раз прибегать к его помощи. Водные элементали не обладают такой силой, как Владыки Хаоса. Их возможности ограниченны, а кроме того, они капризны, как и свойственно стихиям. Более того, Дивим Твар, мне не хотелось бы использовать колдовство, если только в этом нет абсолютной необходимости…

– Ты чародей, Элрик. И ты недавно доказал свое высокое искусство в этой области – воспользовался самым сильным колдовством и смог вызвать Владыку Хаоса. Почему же ты сомневаешься? Я бы посоветовал тебе, мой господин, поразмыслить над своей логикой, и тогда ты поймешь, что она непоследовательна. Ты решил воспользоваться колдовством, чтобы найти принца Йиркуна. Жребий уже брошен. Было бы разумно воспользоваться колдовством еще раз.

– Ты не можешь себе представить, каких душевных и физических усилий это требует…

– Могу, мой господин. Я твой друг и не хочу, чтобы ты испытывал боль, – но тем не менее…

– Есть и еще одно препятствие, Дивим Твар: моя физическая слабость, – напомнил своему другу Элрик. – Сколько я еще смогу пользоваться этими сверхсильными снадобьями, которые поддерживают меня теперь? Да, они дают мне силы, но при этом истощают меня. Я могу умереть, прежде чем найду Симорил.

– Я виноват, мой повелитель.

Но Элрик подошел к Дивиму Твару и положил свою белую руку на его желтоватого цвета плащ.

– Но что мне терять? Пожалуй, ты прав. Я трус – колеблюсь, когда речь идет о жизни Симорил. Я повторяю свои глупости – те самые глупости, которые и стали причиной этой беды. Я сделаю то, о чем ты говоришь. Ты пойдешь со мной на берег?

– Да, мой император.

Дивим Твар начал чувствовать, как груз, лежавший на совести Элрика, давит и на него. Для мелнибонийца это было необычное чувство, и Дивим Твар понял, что оно ему не нравится.

В последний раз Элрик был здесь, когда они с Симорил были счастливы. Казалось, это было так давно. Как же он был глуп, когда верил в долговечность этого счастья. Он направил своего белого жеребца к скалам и морю за ними. Моросил дождь. Зима на Мелнибонэ быстро вступала в свои права.

Они оставили коней у скал, чтобы их не испугало колдовство Элрика, и спустились к берегу. Дождь падал в море. Над водой – не далее чем в пяти корабельных корпусах от береговой черты – висел туман. Стояла мертвая тишина, и Дивиму Твару подумалось, что, оказавшись между высокими черными скалами сзади и стеной тумана впереди, они вошли в безмолвный мир царства мертвых, где легко можно встретить печальные души тех, кто, по легенде, совершил самоубийство, медленно уничтожая свое тело по частям. Звук их шагов по прибрежной гальке был громок, но его сразу же заглушал туман, который жадно поглощал его – словно питался этим звуком, поддерживая таким образом в себе жизнь.

– Сейчас, – пробормотал Элрик. Он, казалось, не замечал мрачного, гнетущего пейзажа. – Сейчас я должен вспомнить руну, которая так легко, сама собой пришла мне на память всего несколько месяцев назад.

Оставив Дивима Твара, он подошел к месту, где холодная вода плескалась у берега. Здесь он медленно сел, скрестив ноги. Его невидящие глаза устремились в туман.

Дивиму Твару показалось, что альбинос, сев на берегу, уменьшился в размерах. Он стал похож на беспомощного ребенка, и сердце Дивима Твара сострадало Элрику, как могло сострадать отважному, измученному мальчику. Дивим Твар уже готов был предложить Элрику отказаться от колдовства и искать страны Оин и Ю обычными средствами.

Но Элрик уже поднимал голову, как это делает собака, собирающаяся завыть на луну. С его губ стали срываться странные, пугающие слова, и Дивим Твар понял, что, даже если он попытается сейчас заговорить, Элрик его не услышит.

Дивим Твар и сам был немного знаком с высоким наречием (его, как и всякого знатного мелнибонийца, учили этому языку), но слова ничего ему не говорили, потому что Элрик использовал специальные интонации и ударения, которые придавали словам особый и тайный смысл. К тому же он распевал их голосом, то понижавшимся до глухого баса, то повышавшимся до визга. Слушать такие звуки, производимые смертным, было неприятно, и теперь Дивим Твар понимал, почему Элрик не хочет прибегать к волшебству. Повелитель Драконьих пещер, хотя и был типичным мелнибонийцем, почувствовал желание отойти назад шага на два-три, а то и вернуться на вершину скалы и наблюдать за Элриком оттуда. Ему пришлось взять себя в руки, чтобы остаться на месте и смотреть, как продолжается призывание.