Юлия Набокова - VIP значит вампир

– А что такого?

– Ну, с непривычки people пугается, – признался Хуан. – А вчера, когда мы с Масей заявились in club под утро, какой-то обкурившийся looser принял нас за белую горячку, understand?

– Дикарь! – посочувствовала я, с тоской поглядывая на двери.

– А ты в «Sweet Home» работаешь, honey? – Хуан придвинулся ко мне.

Только заигрывающего англоговорящего глюка мне не хватало для полного счастья! Ну почему мне не примерещились Коко Шанель или Роберто Кавалли! Вот это был бы не глюк, а сплошное счастье.

Хуан по-прежнему пытливо таращился на меня.

– Я там не работаю, я там пашу, – угрюмо молвила я, решив не кривить душой в разговоре с глюком.

– Big woman создана для работы, а хрупкая – for love, – многозначительно изрек тот.

К счастью, двери лифта распахнулись, избавив меня от необходимости отвечать. Хуан галантно пропустил меня вперед и, душевно распрощавшись, повернул направо и зашагал в сторону моего кабинета. Я нерешительно потопталась на месте. Идти за глюками не хотелось: а вдруг Хуан решит заглянуть ко мне да так и останется на весь день? Хороша же я буду в глазах Сашки, если стану все время таращиться в пустоту и время от времени разговаривать сама с собой. Выбора нет, надо идти налево и переждать, пока глюки скроются из поля зрения. А налево у нас только кабинет Однорога, который обитает в одиночестве в отдельном крыле. А, ладно. Все равно отчитываться за позавчерашние развалины! Заодно и доложу, как съездила. Отмучаюсь с утра – и за работу с чистой совестью.

Дверь в приемную начальника была открыта, но Дьяволины, обычно цербером охранявшей личное пространство шефа, по счастью, еще не было. Я покосилась на часы напротив пустого стола секретарши: десять минут до начала рабочего дня, а Однорог уже на службе. Все-таки каким бы вредным он ни был, а в трудолюбии ему не откажешь.

Из кабинета донесся протяжный вздох. Бедняга, как переживает из-за работы, даже через плотно закрытую дверь его стенания слышно. Может, как раз вспоминает потерю особо важной клиентки мадам Горячкиной, а тут я так некстати. Здрасти, шеф, хотела вам отчитаться, что развалины продать – никаких шансов…

Я нерешительно застыла у двери, прислушиваясь к происходящему в кабинете. Может, сбежать пока не поздно? Не портить человеку настроение с самого утра? И так оно не ахти…

Второй, еще более протяжный вздох был мне лишним подтверждением. Даже жаль Однорога стало. Может, драма у него какая семейная? Да с такой женой, как у него, вся семейная жизнь – драма! Фотография благоверной супруги на видном месте на столе Однорога красуется. Причем – лицом к посетителям. То ли для устрашения сотрудников, то ли чтобы в сравнении с грозной мадам сам Однорог душкой казался, я толком не разобралась. Только вид у мадам Однорожки и впрямь зловещий. В прошлой жизни она не иначе как в гестапо служила. А в нынешней дама трудится стоматологом – и, честное слово, мне не хотелось бы попасть в ее очумелые ручки.

Пока я думала, гадала да сочувствовала шефу, по доброте своей душевной позабыв, как он заслал меня в гадские развалины, в результате чего я ни много ни мало угодила в лапы к вампиру, из кабинета донеслись грохот падающего тела и короткий крик.

Грабители! – осенило меня, и за одно мгновение перед моим взором пронесся калейдоскоп картинок. В самой невинной из них Однорог с кляпом во рту, привязанный к стулу, сидел посреди совершенно пустого кабинета и горестно стенал, взывая о помощи и поимке грабителей, вынесших все, что нажито непосильным трудом. В самой зловещей – отбивался настольной лампой от мускулистого злодея со зверской рожей. Так или иначе я просто обязана прийти ему на помощь!

В порыве человеколюбия я распахнула дверь и с воплем: «Держитесь, Борис Семенович, ОМОН уже на подходе!» – влетела в кабинет.

Да так и остолбенела.

На рабочем столе Однорога, распластавшись, лежала секретарша. Юбка, задравшаяся на бедрах, демонстрировала кружевную резинку черных чулок и игривый треугольник дорогого кружевного белья. Такое не на работу надевают, а на любовное свидание. Сам шеф, стоявший к двери спиной, растерянно обернулся, и на его лице отчетливо отобразилась паника. Я ахнула, заметив голые волосатые ягодицы и приспущенные штаны, из которых выглядывали семейные трусы в клетку, резко контрастирующие с эксклюзивным бельем Дьяволины. Картина была настолько нелепой, что невозможно было поверить в реальность происходящего. Холеная, самолюбивая, одетая с иголочки Ангелина – и нелепый Однорог в семейных трусах. Да Дьяволина начинала с того, что ринулась окучивать самых перспективных женихов офиса – коммерческого директора, начальника отдела новостроек, начальника отдела загородной недвижимости. Секретарша всегда была помешана на поиске мужа, грезила о свадьбе, пару раз я даже застала ее за просмотром журнала «Невеста». А тут – нелепая связь с безнадежно женатым и откровенно непривлекательным Однорогом. Уму непостижимо! Зачем это нашей невесте на выданье? Надо отдать должное смелости Дьяволины – расположиться на том самом столе, на котором стоит фото грозной супруги шефа! Мне даже стало жаль глупую секретаршу: уж если Однорожка узнает о шашнях муженька, то Ангелине можно сразу заказывать закрытый гроб, памятник и оркестр. И на легкую смерть бедняга может не рассчитывать. Сперва кровожадная жена Однорога высверлит ей все зубы, потом вырвет их без наркоза, а уже потом придушит шнуром от бормашины.

Ошеломленно опустив глаза, я заметила, что пол усыпан тяжелыми папками и разлетевшимися договорами и каталогами. Вероятно, любовники сбросили их в порыве страсти. Вон и фотография Однорожки в рамке поверх этого безобразия укоризненно на меня взирает. И почему на меня, интересно? Я-то тут при чем?! Просто мимо проходила. А Однорожка на меня так с фотографии поверх очков и косится: мол, почто напраслину на почтенного мужа наводишь? Краска прилила к моим щекам, и я остолбенела во второй раз за последние две минуты. А что, если и это галлюцинация?

– Бессонова? – потрясенно просипел тем временем Однорог, покачнувшись, и принялся торопливо натягивать штаны. – Киса, ты разве не заперла дверь? – прошипел он секретарше.

– Я закрыла! – нервно взвизгнула та, одергивая юбку и спрыгивая со стола. – Ты разве не видишь, эта ненормальная ее выбила? Она следила за нами!

Я перевела взгляд на дверь, и мне стало не по себе. Я действительно выбила ее, выломав замок. Это что же за глюки такие? Вполне очевидно, что Однорог и Дьяволина, очутившиеся в двусмысленной ситуации, мне просто примерещились. Как примерещился стук тела, из-за которого я, сама не своя, снесла дверь. Скорее всего Однорог сидел себе спокойно в кабинете, пил свой отвратительный дешевый кофе, изучал новый «Коммерсант». Возможно, неосторожно двинув локтем, сбросил со стола тяжелую папку, звук падения которой я приняла за грохот тела. А тут я – выламываю дверь с воплем «ОМОН на подходе!» и застываю, как памятник… с выпученными глазами.