Евгений Малинин - Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны

– Бегите ребята!.. Она заклинание Лосихино с цепи спускает!!!

– Падрыдло-молчало!.. Орало-кварла!.. – Неслось из дома.

Юрка растерянно потер небритую щеку и, кивнув в сторону открытого окошка, спросил:

– Ты понял кто орало?..

– Кварла… – Пожал я плечами в ответ.

И тут из открытого окошка резкими, нервными толчками начали выплескиваться прозрачно-темные, какие-то нереальные клубы дыма.

Юрик отступил от дома шага на два и все с той же растерянностью проговорил:

– Глянь-ка, похоже у девки загорелось что-то!.. Может ей помощь нужна?!

Сделав пару шагов в сторону дома, он пригнулся, словно перед броском.

– С кварлой хочешь познакомиться?.. – Остановил я его.

– С какой кварлой?.. – Переспросил Юрик.

– Которая орало!.. – Пояснил я, и Макаронин с некоторой опаской посмотрел на дымящее окошко. А оттуда тем временем продолжали нестись непонятные слова:

– Ипадло-травило!.. К-ха!..

– Слышь, – шепотом выдохнул Юрик, – ругаться начала!

– Иклимс-дырбанул!.. К-ха, к-ха, кха!! – Хозяйке дома явно не хватало свежего воздуха.

– Кого-то убило, а я лишь всхрапнул! – Неожиданно для самого себя закончил я.

А из окошка неслось сплошное: – К-ха, к-ха, к-хе, к-хе…

– Слышь, – снова шепнул старший лейтенант, – она, кажись, задыхается!

И вдруг он в полный голос заорал:

– Держись, девка, щас я тебя вытащу!!!

На этот раз я не успел остановить нашу доблестную милицию. Старший лейтенант стремительным броском преодолел остававшиеся до стены дома пять метров и рыбкой нырнул в открытое окошко, совершенно заволоченное дымом!

Как он ухитрился безо всякой магии допрыгнуть до окна, которое располагалось в паре метров над землей, и самое главное, как он попал в это окно, совершенно невидимое в дыму, а не врезался башкой в стену, для меня до сих пор является загадкой, но спустя два десятка секунд, дверь дома распахнулась, и на крыльцо вывалился Макаронин. Живой и здоровый! А на его могучем плечике обвисла маленькая тоненькая девчушка с распущенными по макаронинской спине длинными, спутанными черными волосами.

Сиганув на землю мимо ступенек и отбежав от дома на пяток шагов, Юрик присел на одно колено и осторожно опустил девчонку на травку. Затем, склонившись над девчушкой, грубый Юрик неожиданно жалостливым тоном прошептал, обращаясь ко мне:

– Ты искусственное дыхание когда-нибудь делал?..

Я присел рядом на корточки и отрицательно покачал головой, на сводя глаз с миловидного тонкого личика со вздернутым носиком и длинными, темными ресницами, прикрывшими глаза.

– Вот и я… только в теории… А девчонка, похоже, наглоталась этого дыма!.. Руки-то ей качать теперь, пожалуй, бесполезно, придется это… рот в рот… дышать!..

– Слушай… – проговорил я, не обращая внимания на его, столь необычный, тон, – Ты откуда эту девчушку взял?!

– Как это – откуда?! – Не понял Юрик. – Из дома! Ты же сам видел, откуда я вышел!

– А ты не находишь, что с нами разговаривала совсем другая… э-э-э… девушка?!

Юрик внимательно посмотрел на спасенную и почесал в затылке:

– Знаешь, я какую нащупал, ту и вытащил!.. Может их там еще… три?!

Мы подняли головы и посмотрели на все еще дымящее окошко.

– Только они… это… не задыхаются!.. – Добавил Юркая Макаронина, которому явно не хотелось еще раз забираться в задымленное помещение.

– Ну, три вряд ли, – задумчиво не согласился я со старшим лейтенантом, – а вот еще одна точно должна быть!

– Не… Никого там больше нет!.. – Уверенно прозвучал из-за моего плеча голос Володьши, – У Лосихи только одна дочка есть – вот эта!

– Эта?! – Недоверчиво переспросил Юрик. – Тогда та, кто была?!

И он потряс около своей физиономии сложенными лодочкой ладонями, показывая ширину щек явленой нам Василисушки.

– Та – это тоже эта… – не совсем понятно пояснил Володьша, – просто Лосиха заклинание на дочку накладывает… Чтобы, значит, того… не позарился злой человек!..

Он склонился над все еще неподвижно лежащей девушкой и негромко добавил:

– Эх, ребята, знали бы вы, на кого я только не насмотрелся здесь! Сегодня еще ничего… а вот пять дней назад со мной василиск разговаривал… Как только я в камень не превратился!.. Вот тогда и решил уходить отсюда…

– Брешешь!.. – Изумленно проговорил старший лейтенант, в свою очередь наклоняясь на девушкой.

Я тоже посмотрел на лежащую девчушку, и в этот момент раздался странный, короткий глухой стук, и Володьша без звука рухнул носом в траву рядом с девчонкой.

Юрик коротким, резким движением отклонился в сторону, и в то же мгновение рядом с его головой просвистел конец здоровенной узловатой дубины. А старший лейтенант непонятным образом изменил направление движения своего тела и вместе со смачным, чуть хрипловатым выкриком резко выметнул вправо руку со сжатым кулаком. С другой стороны от девчонки мягко улеглось тело здоровенной тетеньки, наряженной в длинную темную юбку и короткий, наглухо застегнутый плюшевый жакет, над воротом которого тонкой полоской красовался воротник светлой кофточки. Из-под края юбки вызывающе торчали теткины ноги, босые и грязные.

Я немного растерянно почесал щеку и с глупым смешком поинтересовался:

– За что ты, Юрик, тетеньку уделал?..

– За Вовика, за нашего… – совершенно спокойно, с полной уверенностью в своей правоте ответствовал старший лейтенант. А затем пояснил еще для непонятливых:

– Это ж она Вову дубиной своей по затылку приласкала.

Мы оглядели отдыхающих на травке субъектов, а затем, не сговариваясь перевели взгляды на открытое окно дома. Дым из него валить перестал, хотя горелым все еще пованивало. Юрик поскреб затылок, посмотрел на меня и неуверенно проговорил:

– Вообще-то мы вроде бы как… торопимся… Но и оставлять их здесь…

– Тем более неизвестно, кто из них первым придет в себя! – Подхватил я его мысль.

– Да! Если это будет… тетенька, тогда нашему… этому… – Старший лейтенант мотнул головой в сторону Володьши, – …сыну Егоршину точно не поздоровится! А ежели тетенька дубину свою разыщет, то и до смертоубийства дело дойти может!..

– Вообще-то, эта тетенька и без дубины Володьшу запросто изничтожит, – задумчиво констатировал я, а затем самым что ни на есть бодрым тоном скомандовал, – а ну, бери за ноги!..

Макаронина, снова взглянув на меня каким-то странным, чуть диковатым взглядом, спросил:

– Кого?!

– Начнем по старшинству и по тяжести полученного увечья. – Предложил я.

Юрик тут же, без тени сомнения, ухватился за грязные лодыжки незнакомой тетки. У меня мелькнула мысль, что при таком раскладе основная тяжесть транспортировки падает на меня, но делать было нечего – сам предложил! Просунув руки тетеньке подмышки, я поднапрягся и оторвал-таки ее грузное тело от земли. Юрка, пятясь, посеменил к крыльцу, я, естественно посеменил следом за ним. Когда старший лейтенант начал подниматься по ступенькам, тетенькина юбка медленно поползла вверх, открывая толстые грязные коленки. Юрик демонстративно отвернулся и ускорил шаг.