Александр Рудазов - Сын Архидемона. (Тетралогия)

— Крылья све… сверни, а, — покосился на меня мертвец. — Я дверь не могу закрыть…

Я послушно сложил крылья плащом, и Святогневнев начал колдовать с приборами. Я обратил внимание на то, что он нисколько не побрезговал усесться на залитое кровью сиденье. Может быть, просто не заметил, но скорее — не придал значения.

Вертолетный винт начал вращаться. Сначала медленно, потом все быстрее, быстрее, быстрее… Через некоторое время машина оторвалась от земли и стала подниматься в ночное небо. Святогневнев держал штурвал решительно, но не очень уверенно. К тому же он тихонько матерился.

— Давно не летал, — виновато посмотрел на меня он. — Куда править-то?

— На запад. И немножко к югу.

— Хозяин — барин. Наде… надеюсь, там есть где приземлиться? Полянка какая-нибудь…

— Угу. Хотя… нет, нету. А что, это проблема?

— Яшк, ну ты даешь! — возмутился мертвец. — Это ты у нас летаешь где хочешь, приземляешься где хочешь, и бензин тебе не нужен. Вертолет, конечно, не самолет, ему аэродрома не надо, но хоть какой-нибудь пятачок ты мне должен предоставить! В лесу я его сажать не буду — так долбанемся, что мало не покажется!

— Угу. А по-другому не получится?

— Посмотри, тут лестницы нету? Веревочной… Хотя ничего не надо, я уже сам вижу, вот она. Кстати, это не твои знакомые там, внизу?

— Угу.

К моей досаде, пятеро туристов так никуда и не двинулись до сих пор. Они по-прежнему сидели на том же месте, на котором я их оставил. Еще большую досаду вызвало то, что мертвый Сергей не был захоронен. Да кем они меня считают — Чипом и Дейлом?! Сейчас вот плюну на них сверху и улечу, на хрен!

Пока вертолет снижался, я уточнил, где сейчас Палач. Хм-м, как странно… Почему-то я не могу его нащупать! Может, ушел слишком далеко? Нет, в компьютере было четко сказано — «расстояние значения не имеет». Если, разумеется, оно не измеряется в световых годах, но на такое вряд ли способен даже Палач. Тогда что же? Погиб? Нет, я бы и мертвого разыскал. Ничего не понимаю, как он умудрился?! Или этому его Серый Плащ научил? Но насчет того я до сих пор не уверен, что он не галлюцинация, — уж очень с ним все непонятно.

— Привет, туристы! — прохрипел я сверху.

Увидев, что я все-таки вернулся, да не один, а как обещал — с вертолетом, ребята чуть не ошалели от радости. Они одновременно начали вопить и размахивать руками.

Мы спустили им лестницу, и туристы начали по очереди подниматься на борт. Похоже, на вертолете раньше ни один из них не летал — держались они очень неуверенно. Зато их явно обрадовало, что в пилотском кресле сидит обычный человек, — по-моему, они ожидали, что мой друг будет таким же чудовищем, как и я. То, что Святогневнев — мертвец, они не заметили, а я не стал их просвещать.

— А как же Сережа? — всхлипнула Катя, когда ее втащили внутрь. Самой последней — она упорно не желала оставлять своего… не знаю, кем он ей приходился, но явно был небезразличен.

— У нас и та… так серьезный перегруз, — хмуро сообщил Святогневнев. — Вертолет маленький, четырехместный, а нас тут семь штук наби… набилось! Яшк, ты сколько весишь?

— Сорок пять кэгэ.

— Ну это еще ничего… Ладно, вытянем, они всегда с запасом делают… Куда вас везти?

— В Красноярск? — предположил Леня, искательно посмотрев на меня снизу вверх. В кабине было тесно, и ему приходилось сидеть вплотную ко мне.

— До Красноярска девятьсот километров, — мрачно покачал головой мертвец. — Бензина не хватит…

— А на сколько хватит?

— Километров на пятьсот… шестьсот, может быть…

Туристы молча зашевелили губами, очевидно прикидывая, какие крупные населенные пункты есть на таком расстоянии. Ничего путного не отыскивалось — мы были в жуткой глуши…

— Кодинск разве что… — подал голос Ким. — У меня там тетя двоюродная…

— В какую сторону? — осведомился Святогневнев.

— Можно по карте посмотреть…

Кое-как разложили карту. Я нечаянно проткнул ее когтем и получил сразу шесть злобных ругательств в свой адрес. Вот и спасай их после этого…

Пока они спорили, поочередно тыкая в карту грязными пальцами и решая, куда именно стоит отправиться, я неожиданно почувствовал что-то странное. Из недр моего тела заструилась какая-то странная теплая волна, которая быстро охватила меня целиком, а затем я понял, что растворяюсь в ней… растворяюсь… растворяюсь…

Через мгновение ощущение пропало. Но вокруг меня уже не было вертолета, пятерых людей и одного мертвеца. Вокруг меня вообще ничего не было. Какое-то белое сияние, похожее на ослепительный, свежевыпавший снег. Только этот снег был со всех сторон — сверху, сбоку и снизу… А это еще что? Я не увидел своих рук. И ног. И всего остального. Меня просто не было! Я стал невидимым? Или вообще исчез? Как ни странно, меня это совершенно не волновало…

— Это сон, — неожиданно услышал я. Голос был тихим, мягким и звучал, казалось, отовсюду. Было в нем что-то неуловимо знакомое, но я никак не мог определить, что именно…

— Угу. Сон, — невольно откликнулся я, — Это правдоподобно. А ты кто такой?

— Я твое подсознание, — ответил Голос. — Твоя предыдущая личность.

— Ах вот оно что… И где ты?

— Сейчас — везде. А когда ты проснешься — нигде. Строго говоря, меня нет, ведь я — это ты сам.

— Понимаю. Выходит, я украл у тебя тело…

Голос расхохотался. Вот смех у него был в точности такой же, как и у меня.

— Нет, ты ничего не украл, — ответил мой незримый собеседник, насмеявшись вдоволь. — Во-первых, мое тело сейчас, наверное, уже сгнило. Проект «ЯЦХЕН» — это уже твое тело, к нему я не имею никакого отношения. Я его даже никогда не видел. А во-вторых, ты — это и есть я, просто лишившийся памяти. Если тебе когда-нибудь удастся ее восстановить, мы станем единым целым.

— Так ты знаешь, кем я был?

— Да, знаю. Но сказать не могу. Прости…

— Почему?

— Потому что в первую очередь я — твое подсознание Я могу выходить наружу только во сне. И я не могу сказать тебе ничего такого, чего бы ты не знал сам. Хотя бы где-нибудь в глубине души… А эта информация запечатана намертво, к ней у тебя доступа нет…

— И тут нет доступа… Послушай, подсознание, а почему у меня такой сон… ну убогий, что ли? Первый раз в жизни сплю и вообще ничего не вижу…

— Ты сам ответил на свой вопрос, — добродушно сообщил Голос, — Именно потому, что ты спишь первый раз в жизни. У тебя просто еще слишком мало жизненного опыта, чтобы увидеть что-то более интересное. Как ты думаешь, у младенцев сны более сложные? А ты сейчас младенец, по крайней мере — официально…