Роман Гринь - Битвы магов. Книга Хаоса

Официант умчался на кухню с небывалым проворством, видимо, такие богатенькие посетители, как этот толстяк, были редкими птицами в этой забегаловке у придорожного отеля. Что ж, мне оставалось лишь изображать из себя того самого Санька и следить что бы завеса моего психомагического гипноза не упала. Хорошо, что я не пропускал в Академии ни единого урока психомагии. Нет, конечно, эта дисциплина не называлась "психомагией", это было что‑то вроде — "Принципы и механизмы использования энергетических потоков и полей нестабильной хаотической среды для влияния на поверхностные и глубинные психические процессы гуманоидных и некоторых негуманоидных существ". Я уже точно не помню. Но, по — простому, такое искусство мы называли "психомагией". И это та единственная сфера магии, в которой я был асом. И гипноз, кстати, был далеко не единственным фокусом в этой отрасли. Я, например, так же могу создавать разные глубинные установки и даже менять воспоминания человека и многое, многое другое, но сейчас не об этом. Просто скажу, что это направление в магии было одним из моих любимых на протяжении всей учебы. По окончанию двухлетней общеобразовательной подготовки в Академии Хаоса, я вступил именно на психомагический факультет, и добился там немалых результатов. "Психомагию" явно стоит считать моей сильной стороной. А вот самым слабым моим местом всегда была техномагия — создание и использование всякого рода магических гаджетов. Но, что‑то я отвлекся.

Официант примчался с подносом, на котором стояли два бокала с пивом (оба, к моему удивлению, поставили передо мною), большая тарелка с картофелем и двойная порция шашлыка. Желудок предательски громко заурчал. Толстяк только засмеялся и хлопнул меня по плечу:

— Угощайся приятель, вижу — ты проголодался.

Меня трижды приглашать не надо. Я начал наворачивать картошку с мясом с невероятной скоростью, обильно запивая все это темным пивом. Вот повезло, даже пиво мы с толстяком любим одинаковое. По ходу дела я аккуратно проник в его сознание, совсем немного, поверхностно. Толстяка звали Сергей Викторович и он был… прокурором. Ну, я бы мог и догадаться по его габаритам. Слугу народа видно издалека.

Но, для меня этот толстяк должен быть просто Серегой, за которого я частенько заступался в школьные годы, и с которым мы пережили немало приключений. Я быстренько считал с его памяти достаточное количество нужной мне информации об этом его друге Сашке. Этого хватит, чтобы поддерживать разговор и не упасть в грязь лицом. Вот только, нужно следить, чтобы диалог не перешел к воспоминаниям о былых школьных годах, там у меня могут начаться серьезные проблемы из‑за отсутствия информации.

Я с аппетитом жевал картошку и рассказывал о своем небольшом бизнесе, о том как же достала налоговая, о вечно сердитой жене, страдающей мигренями. Я допивал первый бокал и жаловался на пилящую меня тещу. Я жевал немного жестковатый шашлык, и хвастался своим сыном Геной, который выиграл олимпиаду с физики, а так же, недавно стал главной звездой школьной сборной по футболу. Толстяк только улыбался, задавал вопросы и не уступал мне в скорости поглощения пищи. Он немного рассказал о себе, о недавнем отдыхе на Кипре, и скормил мне несколько анекдотов про эстонцев, которых он почему‑то недолюбливал. Когда с едой было покончено, я, почувствовав приятную тяжесть в животе, откинулся на спинку стула и, набравшись наглости, заявил:

— Знаешь, мой бизнес сейчас переживает не лучшие времена, не мог бы ты мне одолжить немного денег?

Глаза толстяка округлились от удивления. Я подумал, что жадность пересилила дружеские чувства, и я ничего не получу. Но, Сергей Викторович засунул свою пухлую руку во внутренний карман пиджака, и достал оттуда увесистый кошелек:

— Видно, серьезно тебя прижало, брат! — с неподдельной грустью сказал толстяк. — Что ты, даже, переступил через свою гордость. Говорил же я тебе — тухлая идея этот твой бизнес, и к себе звал. Эх! Сколько?

Я подумал, что гулять — так гулять:

— Сколько не жалко!

Толстяк посмотрел на меня с удивлением, и достал из кошелька стопку купюр:

— Извини, с собой налички мало, — и передо мной на стол легла достаточно приличная сумма. — Если надо больше, то вот моя визитка. Звони! Обсудим! Да и просто так звони. Коньячку попьем, на рыбалку съездим, школьные годы вспомним.

Ничего себе "мало". Да вы зажрались, господин прокурор!

Я взял деньги и визитку, аккуратно сложив все это в карман:

— Спасибо брат. Выручил! Как только смогу, так стразу и отдам. И обязательно заеду к тебе выпить коньяку, и, конечно, на рыбалку еще сходим.

Я похлопал толстяка по плечу и направился к своей машине, понимая, что никогда больше не увижу этого человека. Считаешь это бессовестным? Ну, скажу сразу, что у магов есть свои мнения о совести и морали. Что мы всегда достаточно гибкие и практичные во всякого рода щепетильных делах, а громкие слова, вроде честь и справедливость, вызывают у нас лишь ироничную улыбку. Баланс добра и зла в мире не нарушится, и мироздание не рухнет от того, что какой‑то зажравшийся толстяк лишится небольшой для него суммы денег, которые он явно заработал не слишком честным путем. Не очень хорошее оправдание? Да я и не оправдываюсь! Колдунам, что занимаются черной магией, водятся с демонами и играют с хаосом, не очень‑то нужны оправдания.

Через несколько минут я уже мчал по трассе. С характерной фиолетовой вспышкой, Кира вылезла из медальона и расположилась на соседнем сиденье. На этот раз я отреагировал на это адекватно, то есть — никак не отреагировал.

— У меня просто слов нет, не ожидала от тебя такого поступка, — сказала Кира, уставившись на меня своими изумрудными немигающими глазками.

Я удивленно взглянул на кошку. А я явно не ожидал от нее такой критики. Подумаешь, развел на деньги зажравшегося толстяка. Что за внезапная морализация?

— Знаешь, достаточно странно, когда демон обвиняет тебя в аморальности. — Заметил я, — не бойся, с него не убудет.

— Причем тут мораль? — теперь уже для Киры наступила очередь удивляться. — Я о том, что ты использовал достаточно мощное магическое влияние. Да еще и незаконно проник в сознание человека, нарушив один из пунктов Кодекса. Теперь, вполне может быть, что у нас на хвосте висит отряд Смотрящих.

Я невольно выругался, вспомнив этих болванчиков с ларца одинаковых с лица, которые не больно‑то умны, но зато обладают разрушительной силой и умением решать такие вот ситуации бескомпромиссно. У Смотрящих было свое очень тонкое чутье справедливости. Эти ребята, словно слепая Фемида, всегда наказывают виновных, независимо от обстоятельств. Собственно, они и созданы для поддержания порядка и для придания Кодексу реальной, а не только декларативной силы. Еще одна цель, для которой их создали маги — это защита людей от демонов и прочих опасных сущностей, что иногда просачиваются в наш мир через Грань. Но все же, главная их задача — быть защитным механизмом, который не позволяет самим магам нарушить Кодекс.