Оленик Виктория - Древо Мира Грез

Ноги гудели — еще бы, столько часов бродить и все вверх да вверх! — голова раскалывалась, и в ней, кажется, осталось всего две мысли: первая — поспать, вторая — поесть. Мысли о Линде уже давно исчезли: похоже, пока я парня найду, погибну смертью храброго исследователя[18].

Я поставила туфли (а я их сняла полчаса назад — никаких сил нет бродить в этих колодках) рядом со скамейкой и потянулась. Дзинь-Дзинь улетела на разведку, искать наш дом. Пока мы плутали, успели заблудиться окончательно, и теперь я даже не представляла, в какую сторону идти.

Легкий осенний ветерок хоть как-то освежал. Я смотрела на розоватые облака, бегущие по небу к горизонту, слушала тихий шелест листвы, среди которого все еще проскальзывали трели птиц, и засыпала… набродилась все-таки, как следует. Сейчас бы домой, к маме — поболтать за чашкой чая да на первые звезды полюбоваться. И чтобы Таура спела… А у нее голос красивый очень, глубокий, и в то же время звонкий, его хочется слушать бесконечно.

Зевнув, я отбросила волосы назад и еще раз огляделась. Маленькое золотистое пятно с огромной скоростью летело прямо на меня. Дзинь. Ну наконец-то!

— Скажи-ка мне, — фейка стремительно промчалась мимо и села на ветку ближайшего дерева, — скажи-ка, какой номер у домика?!

Номер… Вздохнув, я открыла сумку и вытащила листок, который мне Линд дал.

— Пятьдесят первый.

Фейка подозрительно мило улыбнулась, хлопнула глазками и уселась на ветку.

— Весси, милая, — проворковала она. — А вот тот дом под каким номером?

Фейка указала рукой на дом, находящийся чуть выше по лестнице. Вот пропасть — и правда, пятьдесят первый… Над дверью так и написано, причем ярко-красной краской, — пятьдесят один!

Я вздохнула и, укоризненно посмотрев на хихикающую фейку, поднялась. Уж лучше бы я домой попала — что-то совсем нет настроения идти к Линду, сил не осталось даже вверх тащиться.

А надо.

— Хватит хихикать, — ворчливо потребовала я, на что фейка состроила высокомерную рожицу и показала язык. Вредная же мне фея попалась! Да только с ней бесполезно спорить, все равно, что с деревом рассуждать об устройстве Совета.

Вздохнув, я махнула на фейку рукой, одела туфли, сумку на плечо накинула и медленно побрела вверх. Все та же проблема — что сказать, когда дверь откроют? С меня хватило Олатца на сегодня, повторения как-то не хотелось. Правда, Линд сам просил… Решив, что вот пусть сам и отдувается, я решительно постучалась.

Похоже, видок у меня тот еще был, поскольку Линд даже слова не сказал. Молча нахмурился, скривился — как обычно, презрительно, но я внимания даже не обратила: до такой степени мне хотелось домой, — и посторонился.

— Э… Привет, — я заглянула в уютный домик, полный вкуснейших запахов, и внутренне захныкала. Но все-таки я не до такой степени голодная, чтобы входить к незнакомому мне парню в дом. Так не принято в Великих родах. — Я опоздала?

— Как раз вовремя, — он так на меня смотрел — строго, неприветливо, с каким-то внутренним осуждением — что я вконец растерялась. Пора отсюда уходить, пока этот тип совсем нос не задрал. Нет, ну подумать только, такое чувство, что я ему на шею вешаюсь!

Я сжала руки в кулаки и постаралась напустить на себя такой же высокомерный вид. Боюсь, у меня выходило это не так хорошо, как у Линда, но я честно старалась. Как бы теперь стребовать объяснений с этого типа?

— Я твоего брата видела… — попыталась я завести разговор, но тут уже осеклась. Голубые глаза Линда превратились в синие, а весь вид его говорил, что зря я вообще вспомнила про Нероса.

— Мой брат пал ниже, чем мог, — четко выговаривая каждое слово, отрезал Линд. — Даже я не знаю, чего от него ждать и что он в следующий раз выкинет.

— Как романтично, — прошептала фейка, при этом чуть ли не обрывая мне сережку. — Я так и знала — у них тут любовь замешана!

— Или песочные совки… — задумчиво буркнула я.

— Что? — Линд удивленно расширил глаза. Фейку-то не слышно — у нее голос тонкий, — а вот меня так слышно даже очень. Кажется, Линд решил, что я какая-нибудь сумасшедшая. Обидно, но пережить можно. — Так, ладно… Пошли на кладбище.

Куда?! Я испуганно отшатнулась, а тут еще фейка с комментариями:

— Зато честно. Прикопает — и все, тебе и бояться больше не надо будет!

Линд не обратил на меня никакого внимания. Он скрылся в доме, потом вышел, держа в руке мантию, и отправился вниз, да еще песенку какую-то насвистывал. Настоящий Отреченный[19]!

— Весея, — он обернулся где-то у начала тропинки, строго на меня посмотрел и кивнул: — Ну, конечно, ты угадала, я сейчас иду трупы копать. Пойдем уже!

Это что, ирония? Что-то как-то больно серьезно…

— Ладно хоть не закапывать, — «успокоила» меня Дзинь. Но делать нечего, и я поплелась за Линдом.

Линд так уверенно выбирал тропинки, будто знал дорогу, как свои пять пальцев: видать, частый гость на кладбище. Мне с трудом удавалось не отставать от него, и я то и дело просила меня подождать. К счастью, он ждал, терпеливо и спокойно, только загадочно вздыхал да время от времени ухмылялся.

Тропинка вела сначала вверх — в холмы, а потом резко вниз, туда, где заходящее солнце красной дорожкой стелилось по морю. Однако солнце уже не могло справиться с подступающим мраком, и сумерки медленно укутывали мир в темное покрывало ночи. За холмами, в городке, зажглись фонарики — они плавали в воздухе синеватыми светлячками; но там, куда вел меня Линд, не было никаких фонарей, только сероватый туман, и я в очередной раз подумала, что зря согласилась участвовать в этой глупой затее с кладбищем.

— Точно за трупами, — в очередной раз заявила фейка, когда Линд уверенно свернул с тропинки и скрылся среди деревьев, покрывающих весь холм. Внутри я с ней согласилась: темные силуэты деревьев ну никак не вязались у меня со словом «безопасность». Но делать нечего, и я поспешила за фонариком Линда.

— Сейчас тебя схватят и принесут в жертву какому-нибудь людоеду, и не надо потом меня обвинять: я предупреждала! — фейка, пользуясь тем, что Линд ничего не видит, взлетела вверх и взволнованно заметалась между деревьев. — Мне не нравится это место, здесь воняет призраками!

— П-п-призраками? — заикаясь, переспросила я и остановилась. Ну боюсь я призраков, ну что тут поделаешь?!

Линд меня услышал и обернулся, приподняв фонарик повыше. Он равнодушно посмотрел на меня, потом — на фейку, воинственно сжавшую кулачки. Дзинь-Дзинь явно заинтересовала его гораздо больше, чем моя бесценная персона, и в глубине синеватых глаз появился нехороший огонек.