Лайон де Камп - Башня Гоблинов

— Неразумно топать до Виндии пешком, когда ксиларцы идут по пятам. Мы можем нанять лошадей, а пожитки нагрузить на осла.

— Сесть на лошадь? Никогда! — запротестовал Карадур. — Такое рослое животное! Я упаду и тут же переломаю все свои старые кости. Уж лучше возьми мне осла.

— Осел нас задержит.

— Не больше, чем второй — с багажом.

— Ладно, осел так осел. Когда завтра открывается лошадиная ярмарка?

Ежегодный праздник сбора урожая — Бал Привидений — жители города Виндии отмечали карнавальным шествием нечистой силы и уличными плясками. В этот день никто не работал; виндийцы в костюмах и масках бродили по городу с раннего утра. До обеда они успевали пройтись по улицам, восхищаясь нарядами прохожих и стараясь угадать, что за знатный вельможа скрывается под каким-нибудь особенно вычурным и пышным карнавальным костюмом. Главные события — шествие, пение и танцы, состязание масок — происходили под вечер.

Оставив позади виндийские пашни, над которыми красным шариком повисло заходящее солнце, Джориан с Карадуром подъехали к Западным Воротам. Расспросив стражу, они двинулись в город. Впереди на купленной в Оттомани вороной кляче ехал Джориан, за ним на ослике Карадур, ведя на поводу второго осла. Главная улица, Аллея Республики, полого спускаясь, тянулась от Западных Ворот до самой набережной. Путники миновали Сенат, Магистрат и другие общественные здания, в которых строгая простота классического новарского стиля начисто сводилась на нет цветистыми вычурными украшениями в Мальванском духе.

Поррекс, по словам Карадура, жил рядом с набережной; туда они и направились, прокладывая себе путь сквозь толпы богов, демонов, привидений, вурдалаков, скелетов, ведьм, эльфов, троллей, вервольфов, вампиров и еще какой-то нечисти из Мальванских преданий. Мальванское влияние было заметно не только в архитектуре и одежде, но и в самих жителях Виндии — смуглых и черноволосых. Когда какой-то гуляка, вырядившийся богом войны Гериксом, задел лошадь Джориана надувным пузырем на палке, тому стоило большого труда удержать животное в повиновении.

Они наняли комнату у набережной, поставили лошадь и ослов на конюшню и разыскали жилище волшебника Поррекса. Поррекс снимал комнату над мануфактурной лавкой.

— Заходите, судари мои дорогие, заходите! — крикнул им сверху Поррекс. Это был кругленький лысый коротышка с голубыми глазами, почти утонувшими в складках жира. — Старый добрый Карадур! Как я счастлив, что вы снова здесь! А ваш спутник... нет-нет, я попробую угадать... Джориан, сын Эвора, бывший король Ксилара! Входите же, входите. Присаживайтесь. Позвольте плеснуть вам пива — другого ничего не держу.

Каморка была обставлена довольно скудно: расшатанная кровать, колченогий стул, стол и небольшой книжный шкаф, по полкам которого были рассованы два-три ветхих пергаментных свитка, а на крышке валялись несколько манускриптов с загнутыми страницами. Убогую обстановку дополняли два сундука у стены и акварельная картинка, которая изображала бога Псаана, ведущего колесницу по бурным морским волнам. Свечной фонарик со стеклянными окошками разливал по комнате тусклый свет. Когда Поррекс умолк, нависла такая тишина, что, казалось, пролети муха, и то будет слышно.

— Меня, сударь, — сказал Джориан, — зовут Никко из Кортолии. От кого ты знаешь то, другое имя?

— Сударь мой дорогой, какой же я был бы прорицатель, если б не умел угадывать такие простые вещи? Но коль тебе угодно быть Никко, зовись Никко, — подмигнул Поррекс. — Жаль, что не могу принять тебя во дворце с угощением и танцовщиками; дела мои в последнее время пришли в упадок, не то, что прежде. Вот, приходится экономить. Однако уверяю тебя, это ненадолго; не позднее чем через месяц у меня появится несколько новых клиентов, и я опять разбогатею. До тех пор живу по умению, а не по хотению. Но расскажите о себе. Насколько я понял, мастер Никко предпочитает находиться подальше от Ксилара?

— Не совсем так, — сказал Карадур, сидевший на кровати, поджав под себя ноги. — Вам знакома проблема, над которой мы, Альтруисты, тщетно бились несколько лет?

— Вы говорите о краже Ларца Авлена? Ага, теперь все ясно! Вы направляетесь в Тримандилам, надеясь с помощью нашего могучего юного друга успешно провести эту справедливую экспроприацию. Ну что ж, да не дрогнет рука и не скрипнет под ногой половица! Вы еще не получили приглашения отобедать, угадал?

— Не получили, — подтвердил Карадур. — Мы надеялись, что вы доставите нам удовольствие...

— Конечно же, конечно, доставлю! В былые времена я мог бы принять вас, как подобает, но сейчас в моем кошельке всего один фартинг. Через месяц, когда будут подписаны новые контракты, я отплачу сторицей. Идемте к Чюро, там не надо заказывать заранее. Кстати, как у вас с мальванскими деньгами?

— Ах, так вы не слышали? После вашего отъезда из Мальваны Великий Государь издал новый указ о деньгах. Теперь в Мальване имеют хождение только монеты местной чеканки. Чужеземец, въезжающий в страну, обязан сдать свои иностранные деньги и драгоценные металлы в обмен на имперскую валюту. Причем курс обмена просто грабительский: путешественник теряет половину своих сбережений. Если же он обменял не все свое золото и серебро и впоследствии попадется, его предадут смерти каким-нибудь хитроумным способом: например, потопчут царскими слонами — и это еще самый незатейливый из них — Вот невезенье, — посетовал Карадур. — Мы постарались все предусмотреть, но если Царь Царей отнимет половину наших сбережений...

Поррекс вскинул голову и подмигнул.

— Возможно, я смогу быть полезным. Существуют, разумеется, люди, для которых унция золота — это унция золота; им все равно, кто ее принесет — царь Шайю из Мальваны или Джориан из Ксилара. Эти контрабандисты с риском для жизни тайно ввозят в мальванскую империю иностранные деньги и вывозят оттуда местную валюту — чтобы за определенный процент продать ее у себя. Некоторые сами чеканят мальванскую монету — причем из настоящего золота, а не какие-нибудь там низкопробные подделки. Имея рекомендацию, можно купить по сходной цене столько валюты, сколько нужно для посещения могущественной Мальваны.

— Разве люди царя Шайю позволят чужестранцу ввозить в Мальвану имперскую валюту по номинальной стоимости? — вмешался Джориан.

— Конечно, позволят, ибо старания правительства направлены на то, чтобы Мальванские деньги вернулись в страну и там осели. Если разобраться, главная причина контрабанды — политика Мальваны, делающая контрабанду прибыльной. Но казначей Шайю носится с денежными теориями, которые ему, хочешь не хочешь, приходится воплощать в жизнь, даром что они идут вразрез с человеческим естеством. Посидите здесь, пивком себя побалуйте, а я покамест забегу кое-куда, попробую отыскать нужного нам человека.