Андрей Земляной - День дракона

Порт и верфи тоже кипели работой. По официальной версии следуя гениальным чертежам дамеди Риа - почтенного старца, изобретавшего новые корабли в тишине своего имения, а на самом деле выжившего из ума маразматика - строились три новых корабля. Их строгие и невесомые обводы охраняли строже имперской казны. Гвардия, боевые маги и стража Торгового Конгресса встали тройным заслоном, отсекая всех не в меру любопытных. Самые ответственные участки кораблей монтировали Рей, Кивилгар и сам Хаттис Стальная Рука. Правда, с помощью плазменных резаков и двух монтажных роботов, привозимых вместе с Императором в глухом сундуке. Прессы, выдававшие почти тонну стальных штамповок в день, дымили круглосуточно, а верные Императору части тренировались без отдыха на огромном поле Сейласской пустоши. Императорскую гвардию Рей по собственной инициативе обучал и тренировал сам. И часто, спеша по делам мимо их казарм, с удовольствием наблюдал, как гвардейцы, подобно монахам одного воинствующего храма с его родной планеты, оттачивают свое боевое мастерство.

Страна готовилась к бою. Даже не к войне. А просто к драке. Это чувствовалось теперь не только по увеличению патрулей на дорогах. Нескончаемые потоки войск, снаряжения, мелькание синих плащей Императорских курьеров… В каждом взгляде теперь вместо безысходной тоски все чаще и чаще стала проскальзывать надежда. Надежда, что черная тень над страной рассеется без следа.

А нарыв, набухавший вдоль границы, в один из дней прорвался. Сотни и тысячи плотов рухнули в воду, поднимая тучи брызг, и лавина вражеской армии пришла в движение. Сотни тысяч конских копыт вздыбили пыль до небес, и туча эта была видна на многие километры вокруг. Но не успев набрать такую важную для степняков скорость, армада с хрустом врезалась в то, что еще недавно было перевалом, а сейчас представляло собой непроходимый завал. Тянулись дни, готовая к немедленному бою степная армия простаивала, теряя не только время, но и боевой дух. К тому же горные егеря барона Тенсарха все время сбрасывали на расчищающих путь кочевников камни и дротики. Поэтому работать степнякам приходилось под массивными навесами.

Но несмотря ни на что, работа по разборке завала не прекращалась ни на мгновение. А примерно в трех полетах стрелы, на живописной полянке у ручья в горной долине, высился огромный шелковый шатер. Там, в шатре, у старательно нарисованной карты стояли трое - немного сдавший за последнее время Император Хаттис, Кивилгар и граф Ратонга-и-Гассари.

– Здесь и здесь, - рука Рея, державшая тонкий остро отточенный стилет, водила им, словно указкой, по затейливо расцвеченной карте, - установлены артиллерийские батареи. Много они, конечно, не сделают, но определенное давление создадут. Главное, для чего они предназначены - это не дать степнякам здесь закрепиться в виде серьезного лагеря и помешать строить настоящие укрепления. Потом, на желобах уже ждут несколько сот тяжелых древесных стволов. - Почувствовав удивленный взгляд Хаттиса, он пояснил. - Поверхность земли достаточно ровная, и, разогнавшись на наклонных пандусах, стволы будут катиться по земле достаточно долго.

Еще несколько минут Рей перечислял, где и какие сюрпризы приготовлены для надвигающейся армии.

– И главное. - Рей потянулся, сразу став похожим на зверя перед броском. - Генераторы, установленные на выходе из ущелья, сделают его абсолютно неприступным, пока вращаются их роторы.

– А если перестанут? - уточнил Император.

– Горная река! - пояснил Кивилгар. - Когда она замерзнет, перевал уже с месяц как будет неприступным по совершенно природным причинам.

Что-то смущало Хаттиса, но он все никак не мог заставить себя спросить. Рей решил прервать его муки.

– Не мнись. Выкладывай.

– Странные у тебя способы войны. Ты не находишь?

– В чем именно? - удивился Рей.

– Эта война… - Хаттис снова помялся. - Ты готовишь настоящую бойню для степняков, словно они и не люди вовсе, а тараканы.

Эти разговоры Рей уже слышал.

– Выбирай, Император! Или я устрою бойню им, или они устроят ее ТВОЕМУ народу.

Хаттис промолчал.

12

На вершине взметнувшейся в небо черной башни Кивилгара уже пятый день горел костер. Дым его, не черный, не синий, а какой-то белесый, стелился между небом и облаками и не таял до самого горизонта. Там, на плоской крыше башни, стоял огромный прокопченный котел, в котором бурлила и булькала густая жижа, постоянно менявшая свой цвет. Сам верховный маг забыл когда последний раз спал и только злобно шипел давно сорванным голосом на мелькавших вокруг помощников и помощниц.

Рей как раз вернулся в столицу, когда у Кивилгара наконец все было готово. Собственно, идея эта родилась у Рея после нескольких бессонных ночей. Ему все не давали покоя слова Хаттиса о бойне. И он, приложивший весь свой немалый талант и огромный опыт, чтобы эту кровавую баню организовать, теперь бился в поисках ответа, как избежать такого развития событий. Но для ответа на этот вопрос ему нужна была информация.

По приказу Кивилгара котел внесли в самый большой зал башни. Шквальный ветер, врывавшийся в распахнутые оконные проемы, не мог вызвать даже слабенькой ряби на поверхности тяжелой темно-синей жидкости, мутно клубившейся в котле. Какая-то своя жизнь, бурлившая в ней, выплескивалась временами небольшими тягучими волнами, заставлявшими весь чан вздрагивать и отдаваться протяжным гулом на предельно низкой частоте.

Отдававший последние указания Кивилгар внезапно поднял руку, призывая всех к вниманию и, не отрывая сосредоточенного взгляда от чана, медленно и внятно произнес:

– Все вон…

Небольшая суматоха у дверей зала, и Рей с придворным колдуном остались одни.

– Ну и чего ты там приготовил? - немного скептически поинтересовался Рей, слегка втянув носом воздух над чаном. - Пахнет омерзительно. Ты что, сварил старые портянки?

– А ты что, жрать сюда пришел? - сухо отрезал Кивилгар. - Это, кстати, была твоя идея - посмотреть на степняков вблизи. Так что терпи… И чего это тебе так припекло? Через неделю насмотришься до тошноты.

– Я просто предполагаю, что вблизи они пахнут еще хуже.

– Все. - Кивилгар поднял руку. - Теперь заткнись.

Кивилгар простер ладони над котлом и невнятно забормотал. Повинуясь невидимому сигналу, где-то рядом заиграли тягучую, как патока, мелодию. Понемногу поверхность жидкости очистилась, а сама она начала приобретать серебристый оттенок, пока не стала зеркальной, словно озерцо ртути. Замелькали неясные тени, и вдруг во все поле возник огромный желтый ствол. Не сразу Рей сообразил, что это всего лишь колосок степного злака, только с очень близкого расстояния. Потом мелькнула черная тень, и все пропало.