Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты

Керамика в этой культуре известна. Водятся глиняные горшки и чашки в обиходе. Но редко, потому что попадают сюда издалека и всегда случайно. Служат недолго — племя кочует, а при переездах всякое случается. Так что кожаный котёл, согреваемый раскалёнными в костре камнями, часто оказывается долговечней. Керамику и подземные домики называют «мандан». Почему так — не знают его лапушки. Но, скорее всего, это название племени, живущего в землянках и знакомого с гончарным делом.

Еще в ходу приготовление пищи на горячих камнях. И животные жиры в кулинарии применяются. Поэтому глиняные сковородки оказались освоены в два счёта. С другой стороны, привычка женщин к кочевой жизни проявляется во многом. В доме нет лишних предметов. Всё сосчитано, всё на своих местах. Изношенное или отслужившее мгновенно скрывается в пламени очага. Разбитая посуда не оплакивается, а добивается и укладывается в дорожки.

Создаётся впечатление, что, возникни в этом необходимость, женщины в считанные минуты возьмут всё необходимое и покинут жилище на своих каноэ. Их у озера теперь два лежат на ветвях кверху дном. Есть там и вёсла, и плетёные веревки и меховые одеяла, и даже покрытия крошечных походных шатров. Ну и по мелочи кое-что.

Вот такие кроманьоночки.

Не весь металл переводится на ножи для дикарей. Дело в том, что Айн вернулась к нему вообще без подарков, которыми он её пытался охмурить. Не стал спрашивать почему. Стал делать всё по новой. Сразу в двойном количестве. Ника ему тоже не чужая. Навыка-то прибыло. Так что шила, крючки и резачки вышли отличные. И новый лук собрал, взамен старого, наверняка подаренного любезной отцу или брату. Собственно, нитки из сухожилий при работе требуют специфических навыков, так что будущая хозяйка оружия тоже к изделию руку приложила. И плечи оклеила для эластичности.

Кроманьонские луки заметно меньше и стрелы для них короче. Соответственно — бьют ближе и не так хлестко. Зато в лесу с ними ловчее. Такой у подруги тоже имеется. Но на охоту она чаще берёт новый — видимо в зависимости от того, что планирует добыть. Скажем, гусей, что прилетели откуда-то с юга, на озере она стреляла из дальнобойного. Залюбовался, как управляется. Она, хулиганка, так метила, чтобы птица ему на голову валилась. Совсем-то чтобы на голову упала, так ни разу не получилось, но бегать, чтобы их разыскивать не пришлось. Просто наклонялся, да поднимал двузубые стрелы. И птиц, конечно.

Потом уже, когда тащили добычу, расшалившаяся супруга показала на него и сказала:

— Плохой мужчина, — засмеялась, показала на себя, и продолжила мысль, — хороший мужчина.

Вот тут-то до Мишки и дошло, что его понимание слова «мужчина» на этом примитивном языке имеет смысл «охотник». А он-то на счёт половых навыков по привычке подумал. И, кажется, сильно просветил своих жён в этой области. Обогнал, так сказать, время. Хотя, в этой культуре заключён опыт многих поколений. И влияние верований или суеверий не отмечается. Так что, полагать, что в области, открытой для экспериментирования, он привнёс в обычаи что-то новое, скорее всего, опрометчиво.

Схватил женщину за косу, получил чувствительный толчок в грудь, поднялся, отряхнулся. Интересно всё-таки с Айн. Ника сразу сдаётся.

Потихоньку выяснил, что племя, с которым он встретился, довольно большое, что его роды кочуют вдоль реки, весной вверх по течению, осенью — вниз. У них самые лучшие лодки из коры, они едят много рыбы, но и охотиться не забывают. Роды часто встречаются, иногда собираются сразу по несколько в одном месте. Встречают и другие племена. Есть среди них и охотники, живущие в обширных лесах. И рыбаки, что кочуют по берегу Солёной Воды. Люди на земле есть повсюду, на безлесных равнинах и на суровом севере, но про тех, что живут далеко, известно мало. Людей, которые бы там побывали, Мишкины женщины не встречали, а если что-то многократно пересказывалось, то вряд ли этому можно доверять.

Когда человек уходит в чужое племя, например, замуж выходит или женится, то попадает он к соседям, про которых и так многое известно. Бывает и из-за обиды уходят, но с такими уже потом не встречаются.

Случаются ли между племенами стычки? Не без этого. В голодные годы обычное дело распря за угодья. А потом, когда уже на всех еды становится достаточно, из чувства мести нападают, вырезая иногда целые стоянки. У Речных Выдр — их племени — таких врагов нет. Раньше Равнинные Волки, случалось, набегали. Но Питамакан мудр. Два года назад в ужасные холода, когда, казалось всё живое попряталось в глубоком снегу, он собрал всех самых сильных охотников племени, и привел их к стоянкам давнего недруга с волокушами, наполненными мороженой рыбой.

Больше Равнинные Волки не нападают. А Айн из того похода вернулась непраздной. Один молодой Волк сильно простудился, а женщины Выдр — хорошие врачевательницы. Ей пришлось тогда надолго задержаться, чтобы поставить парня на ноги. От этого лечения и получился у неё Крян. Только оставаться в том племени она не стала. Не понравилось ей там. А Волк этот идти к Выдрам не захотел. Не сладилось у них, одним словом.

Детей же в племени Речной Выдры считают по матери. Брат родительницы является детям более близким родичем, чем отец, про которого у женщины даже не всегда и спрашивают. Вообще-то и охотятся хозяйки домашнего очага нередко, и рыбачат, и гребут наравне с мужчинами. Но не многие это любят. У огня в шатре им как-то привычней. Айн просто шебутная.

На очередную плавку в дне тигля сделал углубления для наконечников. Тут нужен очень точный расчёт, чтобы после разбивания формы из лепёшки шлака торчал лесок сужающихся пластинок. Отличные острия отковал. И инструмент сделал для того, чтобы не в расщеп это вставлялось, а в пропил. Вроде маникюрной пилочки, но вызубрена только кромка. Он это зубилом насёк. Ширкать торец древка надо долго, зато крепление — залюбуешься. А главное — держит очень крепко.

Из нового лука у младшей жены этими стрелами на сотню шагов попадать получалось — считай, вдвое дальше, чем из обычного.

Глава 24. Визитёры

Род Голохвостых из племени Речной Выдры в своём ежегодном весеннем вояже по реке остановился на берегу, как раз неподалеку от места, куда выходила проложенная Айн рыбацкая тропа. О прибытии их Мишка узнал, выйдя из кузницы. На площадке между жилищем и трубой обжиговой печи было многолюдно. Печи под навесом, в холодных сенях и в землянке топились. На них стояли горшки, в которых готовилась пища. Незнакомые женщины хлопотали, носилось несколько новых малышей.

Ника и Айн знакомили Мишку с подругами и родственницами, представляли их детей. Потом пришли мужчины и молодёжь. Они, оказывается, сначала завернули на Золотой Ручей и, кажется, перетряхнули его весь. Самородков в мешках притащили столько, что в отведённом под них месте образовалась куча. Может быть целая тонна. Или две. Это при том, что в неделю Мишкина металлургия прерабатывает два-три килограмма. На всю оставшуюся жизнь, одним словом, сырья принесли.