Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Клинок выковывается

Путь до стойбища занял неделю. За это время я узнал почти всё и о тех, кто меня вёз, и об их племенах, и о том, что они вообще делали в наших местах. Оказывается, они действительно узнали о нашем посёлке и собирались провести разведку, случайное столкновение ночью смешало их планы, да ещё я убил пятерых их товарищей, к тому же брат Шарека и возглавлял их отряд. Решив, что лучше всего вернуться за подкреплением, они повернули назад.

Самым неприятным было то, что я почти в точности узнал, что за игры такие, в которых я должен буду принимать «участие». Их придумали несколько столетий назад, чтобы помирить несколько кочевых племён, которые постоянно враждовали между собой. Несколько вождей собрались и решили выяснять, какое из племён является сильнейшим в данный момент, не в кровопролитных воинах, а в состязаниях. Так и повелось с тех пор, что раз в три года эти соревнования проводились на территории сильнейшего племени, которое победило по количеству призов в прошлом состязании.

Самое удивительным для меня открытием было то, что все до единого кочевники считали эту землю своей, никаких гномов они не признавали, и никаких договоров они не знали. Они жили сами по себе, на свободной земле. При здравом размышлении я признался самому себе, что король гномов, да и сами гномы немного лукавили, говоря, что удерживают кочевников в узде. Как пешие гномы могут запретить кочевникам перемещаться по земле, на которой никто не живёт?

«С этим вопросом нужно тоже разобраться, – подумал я, – если конечно выберусь отсюда живым».

О том, что они увидели своё селение, я узнал сразу же: кочевники принялись вставать на стременах и оживлённо переговариваться, обсуждая, как обнимут своих жён или рабынь, а также что изменилось за время их отсутствия.

Отряд при въеде в границы кочевого посёлка радостно приветствовали, все по своим жилищам, а меня, как добычу Шарека, Гайсак повёз к его юрте. Сбросив меня на землю, он гортанно выкрикнул.

– Эй!! Ты где, пёс шелудивый?!

Из большого шатра выскочил маленький чумазый мальчишка, с толстым кожаным ошейником на шее, он подбежал к нам и бухнулся на колени.

– Да хозяин, слушаю вас, хозяин, – быстро забормотал он.

– Развяжи его, помой и накорми, чтобы приходу хозяина был чистый, – распорядился Гайсак, уходя к большой юрте, справа от той, откуда выбежал мальчишка. Я удивился, почему меня оставляют без присмотра, но виду не подал, нужно было разобраться с этим. Мальчишка осторожно подошёл ко мне, и боясь дотронуться, спросил на плохом языке кочевников.

– Эй, ты? Ты слышишь меня? Я посмотрел на него и ответил на шаморском:

– Ты кто? Мальчишка перешёл на другой язык.

– А такой ты знаешь?

Я решил, что выдать знание другого языка не будет большой проблемой, поэтому ответил на его языке.

– Да, ты кто?

Мальчишка, услышав мои слова, радостно хлопнул себя по коленкам и умчался в сторону юрты, вернулся он скоро с полной миской какого-то варева. Поставив чашку рядом, он стал развязывать узлы на ремнях, быстро говоря при этом.

– Я Юс, меня пригнали сюда два года назад, а ты откуда?

– Я из Шамора, – ответил я. Освобождённый от пут, я лежал на земле и разгонял кровь в конечностях, вставать пока опасался.

– А я жил в деревне, там, – он махнул рукой в сторону севера, – далеко отсюда. А как ты попал в плен?

– Был бой, так и попал, – нехотя признался я.

От запаха еды, поставленной передо мной, я почувствовал себя ужасно голодным. Взяв чашку в руки, чуть не спросил про ложку, но подумал, что в устах слуги этот вопрос был бы не очень уместен.

Зачерпывая руками склизкую кашу, я стал есть. Она оказалась переваренной, к тому же в ней не было ни кусочка мяса. Стараясь не обращать внимания на сомнительный вид и вкус, я быстро затолкал в себя всё, пока меня не вырвало.

– Пошли, помоем тебя, пока хозяин не пришёл, – произнёс мальчишка, который испуганно посмотрел при этом по сторонам.

Мытьё состояло в том, что мне выдали ведро и пригоршню золы. С их помощью мне и предстояло мыться, причём яма для воды была практически посередине селенья, поэтому мне пришлось раздеваться и мыться под пристальными взорами всего посёлка, в том числе и женской его части. Осторожно намочив тряпки, я с зубовным скрежетом и помощью Юса содрал их с ран и, помывшись, постирал не только их, но и свою одежду.

Юс, который ни на секунду не замолкал, засыпая меня вопросами, стал мне порядком надоедать. Закончив мытьё, я решил проверить, почему меня оставили без охраны. Напустив на себя беззаботный вид, я двинулся к концу поселения. Когда я поравнялся к крышей последней юрты, дорогу мне преградили две большущие собаки, которые оскалив клыки, внимательно смотрели за моими действиями. «Ага, ясненько, – понял я, – но с двумя-то я управлюсь».

Оглянувшись назад, я увидел, что за мной, кроме собак, наблюдают и другие глаза – десяток детей кочевников злобно зыркали на меня, прячась за ближайшими юртами.

«Ночью надо попробовать, – угрюмо подумал я, повернув назад. – Собаки и дети – серьёзная охрана. Не остановят, но шум поднимут изрядный, а без коня далеко не уйдёшь».

Вернувшись к юрте, я увидел, что меня уже ждут. Сам Шарек, Гайсак и неизвестный мне старый степняк, который смотрел на всех с такой брезгливостью, что казалось все пролетающие птицы, гадят исключительно на него.

– Почему так долго? – Гайсак с криком замахнулся крутом и щёлкнул им в сторону меня и Юса, метя при этом в мальчишку.

Я слегка оттолкнул пацана, и краем глаза увидев летящую тень, выкинув руку, которую резко обожгло. Я почувствовал такой рывок, что едва не покатился кубарем. От резкого движения болью отозвались раны, но я выпрямился и остался стоять на ногах. Посмотрев на руку, я увидел зажатый в ладони пойманный кнут.

– Хороший воин, – скривился старик, – только не пойдёт он в качестве Почётного гостя, Шарек.

– Почему, отец? – удивился кочевник.

– Раны слишком свежие, чтобы его приняли на это место, – сплюнул тот. – Но на роль раба от нас сгодится. Говоришь, он пятерых наших положил? Шарек качнул головой и ответил.

– Меня ранил и ещё двоих наших, дерется, как берсерк.

– По его виду и не скажешь, – старик смерил меня взглядом.

– Это нас и подвело. Мы-то решили, что будет лёгкая добыча, а он так орудовал копьём, что только свист стоял, – кочевник посмотрел в мою сторону. Мне пришлось сделать вид, что я разглядываю свои сапоги.

– Думаешь, действительно телохранитель барона, а не он сам?

– Да отец, несмотря на его возраст, думаю, не врёт, для дворянина слишком худ, плохо одет, и чёрен.