Игорь Ковальчук - Дорога к вечности

Увидев его в таком виде, Моргана села мимо кресла и несколько минут лишь молча хлопала ресницами.

– Ты б хоть что-нибудь сказала бы.

– Скажу, что у тебя идиотский вид, – выдавила она наконец. – Ты похож на вешалку под кучей ткани.

– Да ладно… А что, я неправильно навернул пояс? – и Дэйн завертелся вокруг себя, пытаясь заглянуть себе за спину. – Да… Пожалуй, кривовато.

– Но, братец… С чего ты так разрядился?

– А вот. Захотелось попробовать.

– Но согласись, что ко всем этим халатам…

– Это не халаты! Это ацуита и хандзири!

– Да какая разница? Я в том смысле, что со всем этим ботинки смотрятся как-то… не очень.

– А что мне прикажешь надеть? Сандалии, что ли? – Дэйн глубоко задумался. Поколебавшись, он заключил: – Ну нет. Пойду в ботинках. Вряд ли Накамура будут заглядывать мне под халат… э-э, под хандзири.

– Ты собрался к Накамура?

– Да… Э-э… В гости.

– Ну-ну, – пробормотала Моргана и ушла к себе.

В метрополии Накамура, где все, конечно, заметили недостатки его туалета, не сказали ничего. Эдано, глава клана, славился своей выдержкой, он принял гостя весьма любезно, и если патриарха шокировало то, как Арман носил традиционную одежду его рода, он воспринял происходящее, как должное. С любезным видом принял гостя, выслушал его предложение, и Дэйн был просто поражен, когда ему отказали. Правда, очень вежливо, но непреклонно.

Объяснить причины своего отказа патриарх не объяснил.

– Ну неужели я настолько криво повязал пояс? – вопрошал расстроенный Дэйн, когда остался наедине с Такэдой днем позже.

– При чем тут пояс? – девушка не выдержала и улыбнулась. – Оби ты действительно повязал неправильно. И хандзири тоже… Где ты добыл эту одежду?

– Места знать надо, – пробормотал Арман. – Но разве важно, что я там неправильно повязал?

– Ты выглядел очень потешно.

– Ваш патриарх поэтому отказал мне?

– Нет, не поэтому. Я говорила – у тебя очень плохая репутация.

Такэда смотрела на него со странным выражением. Значение мимики на ее неподвижном, как у всех Накамура, лице очень сложно было разгадать. Но у молодого человека почему-то кольнуло сердце. Он ласково коснулся ее щеки.

– Ты огорчена этим?

Девушка, помедлив, кивнула. Для Дэйна это было самой лучшей наградой.

– Но в таком случае… – осторожно начал он.

– Нет! – решительно отрезала она. – Я люблю тебя, но никогда не выйду за тебя, если мой отец или мой патриарх не дадут согласие. Согласие патриарха намного более значимо, – и, развернувшись, зашагала обратно к метрополии.

– Ты любишь меня? – переспросил он ей вслед.

Такэда, обернувшись, кивнула. Арман лихорадочно соображал.

– Постой. А… А если я сумею похитить тебя? – он пытался вспомнить все подробности традиций, о которых столько сумел прочитать. – Если я сумею тебя похитить, ведь по вашим канонам это будет вполне… Вполне традиционно, правда?

В глазах девушки на миг вспыхнул интерес.

– Да. Если ты сумеешь меня похитить, то я смогу выйти за тебя замуж без согласия родственников. Но ты должен похищать меня из метрополии, и в ситуации, когда отец и патриарх знают о твоих намерениях. А это почти невозможно.

– Но я уже однажды проник в метрополию, и никто не понял, как именно.

– Даже ты сам.

– Но это же наилучший способ сохранить тайну, правда?

– И потом – ты смог войти. Но надо же еще и выйти.

– А я попробую.

Она ласково улыбнулась.

– Попробуй.

Дэйн подошел к делу, как всегда – по-своему очень серьезно. Он потратил две недели на то, чтоб подготовить запас химических веществ, которые по его прикидкам должны были сбить с толку людей и собак. Оставалась лишь магия.

Вот с магией, особенно боевой и системной, которая ложилась в основу любых стационарных магических схем, дело обстояло очень плохо. Системно-боевые чары считались самой сложной наукой среди всех чародейских наук, серьезно Арман ею никогда не занимался. Разумеется, какое-то представление об этом разделе знаний он получил, занимаясь магией материалов. Но чары, используемые в химии – это не то.

Но, несмотря на возражения здравого смысла, Дэйн решил действовать наудачу. И, готовясь к этому рейду, отправил патриарху письмо с извещением, что намерен выкрасть у него Такэду. Он помнил слова своей любимой – главу клана нужно известить о своих намерениях.

Через два дня письмо вернулось обратно. Правда, Эдано явно прочел его, поскольку в самом конце Арман обнаружил несколько странных значков, красиво нарисованных чернилами. В недоумении он связался по видеофону с Такэдой – она, в преддверии похищения терпеливо ждала результатов его усилий в метрополии, но к видеофону охотно подбегала каждый раз, когда ему хотелось с ней поговорить.

– Ты случайно не знаешь, что означают эти закорючки?

– Знаю, – ответила девушка. – Это иероглифы.

– Вот точно – иероглифы. Закорючки. А что они означают?

– Но-но! Поуважительнее. Мы так пишем.

– Да? Прости… Но, постой – это же неудобно!

– Зато красиво… – запальчиво бросила она и тут же вздохнула. – Ты на меня плохо влияешь. В начале нашего знакомства я никогда не сказала бы так.

– Ладно. Что тут накаря… э-э… написано?

– Если переводить буквально… Только буквально будет трудновато… А вот если найти аналог во всеобщем языке, то приблизительно… «Ну давай, давай»…

– Да? Что ж… Пусть будет «давай, давай»…

На следующий же вечер Дэйн уже был у метрополии.

Он изумился тому, насколько легко ему удалось миновать первый круг защиты. Немного особой химической смеси, сдобренной чарами, которую он пролил на одежду – и она, испаряясь, сделала его невидимым для видео– и магических камер. Еще немного химии пришлось применить, чтоб вскрыть магнитный замок на одном из черных ходов. Арман не был уверен в составе, действовал наобум, но изобретение подействовало, как надо – пока жидкость не стекла со считывающей поверхности, механизм сошел с ума и открывался-закрывался хаотически. Достаточно было вовремя рвануть дверь.

Он забрался на крышу и протиснулся между сложными магическими конструкциями – в слепой зоне, единственной, которую просматривали только видеокамеры. Беззвучно спрыгнул во двор, прянул вбок, за какую-то каменную конструкцию, то ли странную скульптуру, то ли незаконченную беседку. Затем сумел пробраться во внутренний дворик, проскочив под аркой. И вот тут-то на него насели.

Из сводчатой двери, напоминающей готическое окно, выглянул человек в черном, и по жесту его руки Дэйн сумел разгадать адресованное ему заклинание в тот же момент, когда кинул первое из заготовленных «сюрпризов». Говоря откровенно, он рассчитывал, что к Такэде сумеет пробраться, не потратив запас, а вот обратно порезвится всласть. Почему он так считал, и сам, наверное, не понимал до конца. Видимо, слишком свято верил в свою удачу.