Барб Хенди - Похититель жизней

— До свидания, Карлин, — сказал Лисил. — Мы еще увидимся, и, очень скоро.

— Ну да, — улыбнулся Карлин. — Скоро. Что ж, идите. Малец вон уже вас заждался.

От пустячной болтовни у Магьер на душе немного полегчало. Она даже кивнула на прощанье Лони и спустилась в лодку. Лисил последовал за ней.

Матросы отвязали канаты, и ялик отчалил. Опустившись на колени у борта, Магьер погрузила пальцы в голубовато-серую воду. Вода была ледяная, как и полагается зябким осенним утром. Когда ялик, чуть заметно покачиваясь, направился к поджидавшей его шхуне, гавань словно распахнулась, открывая выход в бескрайнее море. Затянутое тучами небо казалось над морем гораздо просторней и выше, чем над улицами Миишки, и Магьер вдруг ощутила укол вины за то, что в своих мыслях так сурово осуждала Лисила. Все-таки в путешествиях есть своя неизъяснимая прелесть, и Магьер сама могла бы отчасти — но очень отчасти — получить удовольствие по крайней мере от первых дней плавания. Краем глаза она украдкой наблюдала за Лисилом — он сидел рядом и, как она сама, с наслаждением вдыхал свежий морской воздух. Пряди его светлых волос, выбиваясь из-под шарфа, трепетали на резком осеннем ветру. Явно погруженный в свои мысли, он рассеянно смотрел на удаляющийся от них причал. Впереди все выше врезались в небо свернутые паруса, мачты и такелаж шхуны.

— О чем ты думаешь? — спросила Магьер.

— Да о том, как я ненавижу этого эльфа, — ответил Лисил. — Кем это он себя возомнил, если позволяет себе так хватать тебя за руку?!

Магьер покачала головой.

— Что ж, — сказала она, — может быть, мы его никогда больше не увидим. Может быть, мы никогда не вернемся в Миишку.

— Что за глупости, — фыркнул он. — Вернемся, куда мы денемся?

— Ты же сам знаешь, что нам предстоит в Беле.

Лисил призадумался.

— Сколько денег дал тебе Карлин?

— Я их не считала. А что такое?

— Как только мы доберемся до Белы, мне нужно будет наведаться к хорошему кузнецу и заказать кой-какое новое оружие.

Магьер одарила его сердитым взглядом.

— Да-да, — кивнул Лисил, — именно потому, что я прекрасно знаю, что нам предстоит в Беле.

Он снова устремил взгляд на уже далекий причал, и в этот миг лицо его переменилось. В глазах появилось отрешенное выражение, светлые брови сошлись над переносицей — Лисил сосредоточенно обдумывал нечто очень важное. Ни следа всегдашней недоброй усмешки не осталось на его тонких губах. Он явственно стиснул зубы и молчал, совершенно непохожий на себя.

— Я кое-что задумал, чтобы нам наверняка вернуться в Миишку, — наконец сказал он.

— Так, значит, ты хочешь вернуться? — быстро спросила Магьер.

Лисил озадаченно насупил светлые брови, и холодная отрешенность мгновенно исчезла с его лица.

— Конечно, хочу! — выпалил он. — С какой стати ты меня вообще об этом спрашиваешь?

Магьер лишь покачала головой. На сердце у нее стало спокойнее, но она не спешила успокаиваться. Что ж, пускай их отношения останутся такими, как сейчас, и ни в коем случае не зайдут дальше, чего бы там ни хотел Лисил… или сама Магьер. Уж лучше он будет для нее напарником и только напарником, чем превратится в обескровленный труп.

Длинная двухмачтовая шхуна покачивалась на волнах рядом с яликом. Матросы сбросили с борта трап.

Один из гребцов подхватил сундук Магьер, вскинул его на плечо и без малейших усилий вскарабкался по трапу.

— Приготовь-ка то письмо из Белы, чтобы сразу показать его капитану, — посоветовал Лисил. — Вполне возможно, что он не запрыгает от счастья, узнав, что зашел в Миишку за пятью пассажирами, а двое из них, да еще вместе с собакой, не обязаны платить за проезд.

Эта мысль Магьер в голову не приходила.

— Тебе по силам взять Мальца на руки и вместе с ним взобраться по трапу?

Лисил ухмыльнулся:

— Ты и представить себе не можешь, что только мне по силам.

— Не могу и не хочу, — буркнула она хмурясь. Они никогда не вели разговоров о прошлом Лисила, но во время войны с Рашедом и его шайкой Магьер обнаружила, что ее напарник — отнюдь не простой бродяга и вор. Она до сих пор так и не смогла разгадать, кто же он такой на самом деле.

— Малец, прыгай! — скомандовал Лисил и пригнулся, подставив спину псу.

Малец прыгнул ему на спину и передними лапами крепко обхватил его за плечи. Полуэльф проворно вскарабкался по трапу, одной рукой поддерживая припавшего к нему пса.

Оказавшись на борту, он глянул вниз и очень серьезно спросил:

— Ты готова?

— Нет, — ответила Магьер, но тем не менее ухватилась обеими руками за трап и последовала за Лисилом.

Через четыре дня безудержные восторги Лисила по поводу морского путешествия изрядно поостыли.

Покуда он с удовольствием вдыхал свежий морской воздух и любовался тем, как форштевень шхуны, идущей против ветра, рассекает пенные волны, все казалось ему и ново, и интересно. К полудню второго дня плавания неприятная, но терпимая тяжесть в желудке превратилась в откровенную тошноту. Рот то пересыхал, то наполнялся слюной, и любая еда казалась примерно такой же аппетитной, как ведро помоев, которые кок только выплеснул за борт. Быть может, именно по этой причине сородичи его матери никогда не путешествовали морем?

Лисил старался подольше оставаться на палубе, под открытым небом — пока была такая возможность. Рано или поздно поднимался сильный ветер, качка усиливалась, и тогда ему приходилось безвылазно торчать в каюте. Между приступами тошноты он только и мог, что с унылым видом валяться на койке. Да, в мечтах это путешествие представлялось ему совсем, совсем другим!

Он надеялся, что, плывя по морю вдвоем с Магьер, оторвавшись от рутинных дел и забот, он получит шанс преодолеть так некстати разделившую их пропасть. Вместо повседневных хлопот им придется строить планы, обсуждать стратегию и тактику предстоящего дела — занятие, которое когда-то так их сближало. Они будут жить в трактирах, утолять голод, когда придется и чем придется, дни их не будут расписаны по часам, не будут заполнены обыденными делами — словом, все как в старые добрые времена.

Вот только до сих пор все это так и не сбылось.

Не говоря уж о том, что Лисила непрерывно тошнило, он почти опасался лишний раз открыть рот, потому что не знал, что может ляпнуть помимо воли. К тому же их каюта была размером с платяной шкаф — в ней едва помещались две койки, дорожный сундук и Малец. Впрочем, кают побольше, вероятно, и не было на быстроходном торговом суденышке, которое вовсе не было предназначено для перевозки пассажиров.