Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король-консорт

Старый лорд за минувшую ночь осунулся, скулы выпирают острее, а щеки запали. В глазах болезненный блеск, но держит спину прямой, а плечи гордо разведенными в стороны. Честь рода не посрамлена, а это главное, ибо нет отдельных людей, а есть род, что идет из тьмы веков и должен пронести в будущее образцы чести, верности и достоинства.

— Приятного аппетита, — сказал я с натужным оптимизмом. — Надеюсь, у всех все хорошо… в смысле, не посрамим сейчас, не посрамим и в будущем.

Старый лорд наклонил голову.

— Не посрамим.

Я кивнул всем завтракающим, распределяя приветствие от лорда и его сына на дочерей, священника и ту леди, что вообще не проронила ни слова, а только снова осмотрела меня так, словно уже купила и теперь не понимает, зачем я ей нужен.

— Как у вас тут, — сказал я, — э-э… празднично.

Никто не ответил, а я сел, подцепил на кончик ножа прорумяненный кус оленины, но не успел отправить в рот, как священник сказал с осуждением:

— Не сказав благодарственной молитвы?

Я проворчал с угрозой:

— Святой отец, вы богохульствуете, полагая, что Господь не услышал моей мысленной молитвы. Это даже тянет на кощунство! Вы давно сами были на исповеди?.. Нужно сообщить в коллегию. У меня там есть кое-какие связи, пусть с вами поработают поплотнее.

Он вздрогнул и поспешно опустил взгляд в тарелку. Дочери лорда печально улыбнулись мне, я подмигнул, жизнь не кончается, и хотя жизнь молодого барона прервется, но сколько в славном роду Хрутеров погибло молодых и сильных героев, тем самым обеспечивая ему грозную славу и уважение в рыцарском мире?

Старый лорд и молодой это понимают, даже их жены, обе за столом с такими строгими, постными лицами, что даже как будто гордятся, одна тем, что ее сын красиво поднимется на помост и положит голову на плаху, а другая — что муж у нее такой доблестный и благороднейший герой, верный слову чести.

Я поел быстро и больше для вида, на самом деле всегда могу перекусить и в своей комнате, и в седле, а такие совместные трапезы только для общения и сбора некоторой информации.

— Все очень вкусно, — произнес я традиционную фразу и поднялся, — с великим сожалением прошу позволения откланяться…

Лорд кивнул, сейчас не до гостей, даже таких знатных, лицо застывшее, но вздрогнул, словно пробудившись, вперил в меня требовательный взгляд.

— Ваше Высочество, мы в крайнем долгу перед вами…

— Пустяки, — ответил я легко.

— Вы спасли больше, — сказал он, — чем жизнь моего сына! Вы спасли его и нашу фамильную честь.

Я ответил надлежаще высокопарно:

— Это был мой долг.

— Я рассчитываю, — договорил он, — вы не уедете немедленно, а погостите у нас еще хотя бы пару дней. Мы просто обязаны хоть чем-то отплатить вам за такую великую услугу!

Я поклонился, пробормотал в затруднении:

— Пару дней… это слишком… но на сутки постараюсь задержаться… Хотя вы понимаете, я человек женатый…

В его глазах, как и на лицах остальных, я прочел жалостливо-брезгливое, что не просто женат, а, прости Господи, еще и консорт, но он лишь кивнул и обронил:

— Будем признательны и за сутки, ваше высочество.

Я поклонился и выбрался из-за стола, слуги распахнули передо мной двери, я без всякой цели пошел по залам, но перед глазами все еще стояло гордое и скорбное лицо старого лорда.

Тряхнув головой, иногда так удается стряхнуть и непрошеные мысли, словно капли воды после купания, я начал присматриваться к отделке, орнаменту: наблюдательному человеку это может дать очень много, а это значит, вообще могу составить по убранству одного такого зала представление обо всем королевстве, его традициях, обычаях, культуре и дальнейшем пути развития на ближайшие тысячу лет, если, конечно, позволит Маркус.

Когда через полчаса я вышел из здания, во дворе двенадцать крепких воинов уже в седлах, барону Джильберту подвели молодого крепкого коня под рыцарским седлом и красной попоной в клетку.

Он вставил носок сапога в стремя, бледный и красивый в каждом жесте, я вышел на крыльцо, он увидел и слабо улыбнулся.

— Сэр Ричард, я счастлив, что вы приняли приглашение моего отца погостить у нас еще сутки, чтобы как-то скрасить… мое отбытие.

Я проследил, как он легко и несколько победно поднялся в седло, ответил ему с достоинством и надлежащим тоном:

— Барон, это в какой-то мере мой долг.

— Сэр, — воскликнул он с чувством, — вы настоящий рыцарь! Хоть и консорт.

— Спасибо, барон, — ответил я.

— Это вам спасибо, — сказал он патетически, — вы помогли мне избежать позора, несмотря на то, что вы — консорт!

— Еще спасибее, — проговорил я с глубоким чувством сквозь зубы.

Он воскликнул с жаром:

— Если бы я тогда умер под тем деревом от ран, в столице и королевстве могли бы не узнать о моей гибели. И считали бы, что я убежал за пределы, спасая шкуру!

— Уверен, — заявил я с подъемом, — так бы не подумали. Ваша репутация была и остается чиста в рыцарских глазах. Но, конечно, хорошо, что все заканчивается хорошо.

Что я несу, мелькнула мысль, он же помчится к плахе, где скатится на окровавленный помост его голова…

Однако барон выпрямился в седле такой гордый и красивый, что я подумал невольно: это я дурак, чего-то недопонимаю, он в самом деле считает, и все вокруг так считают, что все заканчивается хорошо, ибо что наши жизни в сравнении со славным и могучим древом рода?

Глава 11

Я подождал, когда отряд проедет под аркой ворот, затем искоса наблюдал, как старый лорд нежно обнимает и уводит обратно в замок жену, она только сейчас позволила себе выронить слезу, при сыне держалась и даже улыбалась ему, подавляя все материнские инстинкты.

— Ладно, — пробормотал я, — это не мое дело. Хотя и мое, конечно, как христианина, но и христианство должно умерить свои аппетиты. Иначе будет вмешательство в суверенные права и даже в частную жизнь…

Молодой барон отправился в обратный путь, пробыв в семье меньше суток, а я вынужденно принял приглашение герцога погостить у них еще денек, потому что разбудил ведьму раньше времени. Теперь как бы обязан что-то да предпринять, а старый лорд явно надеется, что я именно что-то сделаю такое, что отведет от них беду.

Когда вернулся в донжон, за спиной послышались быстрые шаги, я определил, даже не оглядываясь, что догоняет кто-то из старших слуг, только у них эта походка, смесь угодливого подгибания ног и начала спесивости.

Управитель догнал, пошел рядом, опасливо поглядывая на мое полное величия и надменности лицо.