Сергей Лукьяненко - Ночной Дозор

– Давайте помогу… – мальчишка сел, на миг сморщился – видимо, закружилась голова. Я протянул руку – он стал бинтовать запястье, неумело, но старательно.

Аура мальчишки не изменилась, по-прежнему была переливчатой, нейтральной. Он уже входил в сумрак, но тот еще не успел наложить свою печать.

– Веришь, что я друг? – спросил я.

– Не знаю. Не враг, наверное. Или не можете ничего мне сделать!

Протянув руку, я потрогал мальчишку за шею – он сразу напрягся. Расстегнул и снял с него цепочку.

– Понял?

– Значит, вы не вампир, – голос чуть просел.

– Да. Но вовсе не потому, что смог коснуться чеснока и серебра. Егор, это не помеха для вампира.

– Во всех фильмах…

– А еще во всех фильмах хорошие парни побеждают плохих. Мальчик, суеверия опасны, они внушают лживые надежды.

– А надежды бывают правдивыми?

– Нет. По сути своей, – я встал, потрогал повязку. Ничего, держалась крепко, и наложена достаточно туго. Через полчаса можно будет заговорить рану, но пока слишком мало сил.

Мальчик смотрел на меня с дивана.

Да, он немножко успокоился.

Но вовсе мне не доверял. Забавно было то, что на белую сову, с невинным видом задремавшую на телевизоре, он и внимания не обращал.

Похоже, Ольга все-таки вмешалась в его сознание. Оно и к лучшему – объяснять, кто такая белая говорящая сова, было бы крайне трудно.

– У тебя найдется еда? – спросил я.

– Какая?

– Да любая. Чай с сахаром. Кусок хлеба. Я тоже потратил много сил.

– Найдется. А как вы поранились?

Я не стал уточнять, но не стал и врать.

– Нарочно. Так было нужно, чтобы вытащить тебя из сумрака.

– Спасибо. Если это правда.

Наглость у него была, но мне это понравилось.

– Не за что. Сгинь ты в сумраке – и с меня начальство снимет голову.

Мальчик хмыкнул, встал. Он все-таки старался держаться подальше от меня.

– А какое начальство?

– Строгое. Ну, ты нальешь мне чая?

– Для хорошего человека ничего не жалко, – да, он продолжал бояться. И прятал страх за развязной хамоватостью.

– Сразу уточняю – я не человек. Я – Иной. И ты Иной.

– А в чем разница? – Егор демонстративно окинул меня взглядом. – На вид и не скажешь!

– Пока не напоишь чаем, буду молчать. Тебя учили принимать гостей?

– Незваных? А как вы вошли?

– Через дверь. Я покажу. Позже.

– Пойдемте, – кажется, меня все-таки решили угостить чаем.

Я пошел следом за мальчиком, невольно морщась. Не выдержал, и попросил:

– Только знаешь, Егор… вымой вначале шею.

Не оборачиваясь, мальчик замотал головой.

– Это по меньшей мере глупо, защищать одну лишь шею. На человеческом теле есть пять точек, куда может укусить вампир.

– Да ну?

– Ну да. Разумеется, я имею в виду мужское тело.

У него даже затылок покраснел.

Я всыпал в кружку пять полных ложек сахара. Подмигнул Егору:

– Налейте стакан чая с двумя ложками сахара… хочу перед смертью попробовать.

Видимо, он не знал этого анекдота.

– А мне сколько сыпать?

– Ты сколько весишь?

– Не помню.

Я прикинул на глаз.

– Сыпь четыре. Начальную гипогликемию снимешь.

Шею он все-таки вымыл, хотя полностью от чесночного запаха не избавился. Попросил, жадно глотая чай:

– Объясняйте!

Да, не так я все планировал. Совсем не так.

Проследить за пацаном, когда его настигнет Зов.

Убить или схватить вампиршу.

И отвести благодарного мальчика к шефу – уж он-то хорошо умеет объяснять.

– В давние времена, – я поперхнулся чаем. – Похоже на начало сказки, верно? Только это не сказка.

– Я слушаю.

– Ладно. Начну с другого. Есть человеческий мир, – я кивнул за окно, на крошечный дворик, на ползущие по дороге машины. – Вот он. Вокруг нас. И большинство не может выйти за его пределы. Так было всегда. Но иногда появляемся мы, Иные.

– И вампиры?

– Вампиры – тоже Иные. Правда, они другие Иные, их способности определены заранее.

– Не понимаю, – Егор помотал головой.

Ну да, я не куратор. Не умею, да и не люблю объяснять прописные истины…

– Два шамана, наевшись ядовитых грибов, колотят в свои бубны, – сказал я. – Давным-давно, еще в первобытные времена. Один из шаманов честно морочит головы охотникам и вождю. Другой – видит, как его тень, дрожащая на полу пещеры в свете костра, обретает объем и поднимается в полный рост. Он делает шаг – и входит в тень. Входит в сумрак. И дальше начинается самое интересное. Понимаешь?

Егор молчал.

– Сумрак меняет вошедшего. Это иной мир, и он делает из людей Иных. А вот кем ты станешь – зависит лишь от тебя. Сумрак – бурная река, которая течет во все стороны сразу. Решай, кем ты хочешь стать в сумеречном мире. Но решай быстро, у тебя не так уж много времени.

Вот теперь он понял. У мальчишки сузились зрачки, и чуть побледнела кожа. Хорошая стрессовая реакция, и впрямь годится в оперативники…

– Кем я могу стать?

– Ты – кем угодно. Ты еще не определился. И знаешь, какой выбор лежит в основе? Добро и зло. Свет и Тьма.

– И ты – добрый?

– Прежде всего я – Иной. Различие Добра и Зла лежит в отношении к обычным людям. Если ты выбираешь Свет – ты не будешь применять свои способности для личной выгоды. Если ты выбрал Тьму – это станет для тебя нормальным. Но даже черный маг способен исцелять больных и находить пропавших без вести. А белый маг может отказывать людям в помощи.

– Тогда я не понимаю, в чем разница?!

– Ты поймешь. Поймешь, когда встанешь на ту или иную сторону.

– Никуда я не буду вставать!

– Поздно, Егор. Ты был в сумраке, и ты уже меняешься. День, другой – и выбор будет сделан.

– Если ты выбрал Свет… – Егор встал, налил себе еще чая. Я заметил, что он впервые повернулся ко мне спиной без опаски. – То кто ты? Маг?

– Ученик мага. Я работаю в офисе Ночного Дозора. Это тоже нужно.

– А что ты можешь делать? Покажи, я хочу проверить!

Ну вот, все как по учебнику. Он был в сумраке – но это его не убедило. Мелкие балаганные фокусы куда более впечатляющи.

– Смотри.

Я протянул к нему руку.

Егор остановился, пытаясь понять, что происходит. Потом посмотрел на кружку.

От чая уже не шел пар. Чай похрустывал, превратившись в цилиндрик мутно-коричневого льда со вмороженными чаинками.

– Ой, – сказал мальчик.

Термодинамика – самая простая часть управления материей.

Я позволил броуновскому движению восстановиться, и лед вскипел. Егор вскрикнул, роняя кружку.

– Извини, – я вскочил, схватил с раковины тряпку. Присел, вытирая с линолеума лужу.