Людмила Музыка - Сын герцога (СИ)

– Я не знаю.

– Почему ритуал не удался?

– Не знаю.

Допрос заходил в тупик, и герцог решил сформулировать свой вопрос по-другому.

– Что вы запомнили?

Лар задумался на несколько мгновений, а потом произнес:

– Свет. Он лился со всех сторон, и обжигал.

Герцог повернулся к Барусу за объяснением:

– Похоже, они выпустили неконтролируемый поток силы, или заклинание дало сбой,– ответил тот.

– Что было после этого?

– Ворвался старший сын герцога, завязался бой, он убил одного охранника и ранил еще нескольких. Валир убил его, а потом приказал убрать всех остальных.

– Дальше,– нетерпеливо бросил главный советник.

– Потом милорд пришел в себя. Он убил охранников, кроме одного. Но Валир активировал портал.

– И он просто бросили тебя?

– Нет,– пожал плечами Лар.– Валир хотел убить меня, но милорд перехватил его нож.

Юноша ответил кивком на вопросительный взгляд герцога, а в доказательство показал ладонь, на которой была отчетливо видна глубокая царапина.

Потом главный советник задал пленнику еще несколько вопросов, но его ответы полностью соответствовали тому, что только что говорил Джай. Поэтому сын герцога слушал уже не так внимательно. Его раздражал изучающий взгляд Баруса. Казалось, что маг сейчас с гораздо большим удовольствием устроил бы собственный допрос не только для эльфа, но и для Джая. Впрочем, юношу раздражал весь этот так называемый допрос.

Промучив Лара еще не меньше получаса, герцог, наконец, сдался (что вовсе не гарантировало того, что он не примется за новый допрос, например, завтра, или даже уже сегодня вечером). Когда вмешался Барус:

– Ваша светлость, разрешите задать милорду еще пару вопросов?– получив утвердительный кивок, он продолжил.– Вы не маг, милорд?

Причем, это больше походило на утверждение, чем на вопрос.

– Нет, я изучал основы теории магии, но не более того,– ответил Джай.

– Тогда объясните мне, пожалуйста, как вы смогли надеть на вашего эльфа магический поводок.

Все присутствующие с недоумением посмотрели на мага.

– Это заклинание полного подчинения, и до сих пор оно считалось потерянным,– объяснил Барус.

Теперь всеобщее недоумение было направлено уже на Джая.

– Я не могу ответить на ваш вопрос,– сказал юноша.

– Тогда,– хищно улыбнулся маг,– надеюсь, вы не возражаете против небольшой проверки.

Джай не знал, какую проверку Барус имел в виду. Зато герцог ар-Сантар сразу же понял, о чем говорил маг:

– Заклинание поиска запрещается применять к членам императорской династии,– процитировал он, поднимаясь из своего кресла.

– Кроме случаев угрозы государству или жизни императора, и может быть использовано только высшим магом в присутствии не менее двух представителей императорской династии и целителя,– закончил за него Барус.– Разрушение защитной сети – прямая угроза безопасности государства. Сейчас сюда позовут Исидия, и, если я не ошибаюсь, господин главный советник, является дальним родственником его величества.

– В двенадцатом колене,– задумчиво протянул тот.

И герцог ар-Сантар снова опустился на свое место. Ему больше нечего было сказать.

– Вы считаете это необходимым?– спросил герцог ар-Тан.

– А вы?– вопросом на вопрос ответил Барус.

Следующие несколько минут они ожидали прихода целителя, а Джай пытался справиться с нарастающей паникой. О заклинании поиска он кое-что слышал. Оно давало доступ к любым воспоминаниям человека, включая его мысли и чувства, за какой-то определенный, интересующий мага момент времени. Некоторое время его использовали для допроса дворян, к которым было запрещено применять пытки. Но традиция не прижилась. Приблизительно треть всех испытуемых теряли разум. Случались так же и смертельные исходы. Поэтому заклинание поиска использовали только в особых случаях, и никогда не применяли к членам правящей династии.

А теперь Барус собирался испытать его на нем.

– Не считайте меня своим врагом, милорд,– произнес советник неожиданно серьезно,– и не думайте, что это доставит мне удовольствие. Поиск будет так же неприятен для меня, как и для вас.

Джай не успел ему ответить, потому что в комнату влетел Исидий. Услышав последнюю фразу, он сразу же набросился на Баруса:

– Вы с ума сошли. Милорду только шестнадцать, и последствия вчерашней ночи…

Увидев Лара, он резко замолчал и остановился. Вообще-то, Исидий видел его еще вчера, но должно быть, в ночной темноте не рассмотрел того, что стало очевидным при свете дня.

– Именно потому, что последствия вчерашней ночи нам не ясны,– воспользовался моментом советник,– это необходимо.

Исидий был слишком ошеломлен появлением эльфа, чтобы подобрать подходящий ответ, поэтому он беспомощно оглянулся на герцога ар-Сантара.

– Если ты откажешься, я поддержу тебя, Джай,– произнес тот.

Но юноша знал, что согласится. Потому что Барус был прав. Узнать, что произошло в замке прошлой ночью, было необходимо.

Для ритуала не нужна была подготовка. Барус просто положил ладони на виски Джая и приказал ему закрыть глаза. Все очень напоминало занятия с мастером Риамом, когда тот создавал иллюзии пространства.

Сыну герцога казалось, что и теперь он смотрит очередную иллюзию. Наверное, поэтому он совсем не испугался. Его немного беспокоило, что рядом находился кто-то еще. Посторонний смотрел на происходящее его глазами и слушал его ушами. Но он не вмешивался, и Джай решил, что позволит ему остаться. В конце концов, если незнакомец хотел посмотреть на странную ночь, полную звенящей тишины, и беспорядочной беготни по замку, то пусть смотрит. А потом юноша почувствовал чье-то приближение, и небо над его головой окрасилось в красный цвет. Ему не понравилось это небо, и он отвернулся от него. Чужак в его голове недовольно заворчал, ему хотелось посмотреть, что будет дальше, но молодой лорд шикнул на него и тот послушно умолк. А потом кто-то позвал его. Джаю было все равно, куда идти, но этот кто-то был настойчив. Он шел по каким-то коридорам, потом по лестнице. А потом он увидел свет и шагнул к нему. Чужак в его сознании кричал так громко, что начала болеть голова, и тогда юноша просто вышвырнул его прочь. А теплый свет был уже вокруг него. Молодой лорд смотрел на него, и ему казалось, еще немного, и он вспомнит что-то важное. Но потом неожиданная боль обожгла его ладонь. На ней плясал язычок белого пламени. Он дрожал от страха и рассыпал искры, потому что окружающий свет причинял ему боль. И тогда юноша накрыл его другой ладонью, защищая от света.