Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Оставшиеся снова сели на свои стулья, все, кроме Гарри, оставшегося стоять. Внезапность и окончательность смерти витала в воздухе, словно осязаемая.

— Я тоже должен идти, — проговорил Гарри.

На него уставились десять пар ошеломленных глаз.

— Не глупи, Гарри, — сказала миссис Уизли. — О чем это ты говоришь?

— Я не могу здесь оставаться.

Он потер лоб, снова начавший пульсировать; так сильно он не болел уже больше года.

— Вы все в опасности, пока я здесь. Я не хочу…

— Да не глупи же ты так! — повторила миссис Уизли. — Весь смысл сегодняшней операции был в том, чтобы доставить тебя сюда целым и невредимым, и, слава богу, все получилось. И Флер согласилась играть свадьбу здесь, а не во Франции, мы все устроили, так что мы сможем остаться все вместе и присматривать за тобой…

Она не понимала, от ее слов Гарри чувствовал себя только хуже, не наоборот.

— Если Волдеморт узнает, что я здесь…

— Но откуда он узнает? — перебила миссис Уизли.

— Есть целая дюжина мест, в каждом из которых ты сейчас можешь быть, Гарри, — заметил мистер Уизли. — Он никак не сможет узнать, в каком доме–убежище ты находишься.

— Да я не о себе беспокоюсь! — воскликнул Гарри.

— Мы это знаем, — тихо ответил мистер Уизли, — но если ты уйдешь, наши сегодняшние усилия окажутся довольно–таки бессмысленными.

— Никуда ты не идешь, — проворчал Хагрид. — Черт, Гарри, и эт все после того, через шо мы прошли, шоб привезти тя сюда?

— Ага, посмотри на мое окровавленное ухо! — добавил Джордж, поднимаясь на своих подушках.

— Я это знаю…

— Психоглазый не хотел бы…

— Я ЗНАЮ! — прокричал Гарри.

Он чувствовал, что на него накинулись со всех сторон, что его шантажируют; неужели они думают, что он не понимает, чтό они сделали для него? Неужели они не понимают, что именно по этой самой причине он и хотел уйти сейчас, прежде чем из–за него они пострадают еще больше? Повисло долгое неловкое молчание; гаррин шрам продолжал покалывать и пульсировать. Наконец, молчание прервала миссис Уизли.

— А где Хедвиг, Гарри? — успокаивающе спросила она. — Мы можем поселить ее вместе с Пигвидженом и чем–нибудь покормить.

Гаррины внутренности завязались в узел. Он был не в состоянии сказать ей правду. Он допил свое Огневиски, только чтобы избавить себя от необходимости отвечать.

— Ты погоди, еще все узнают, шо ты опять его сделал, — проговорил Хагрид. — Ушел, отбился от него, када он был прям над тобой.

— Это был не я, — ровным голосом ответил Гарри. — Это была моя палочка. Моя волшебная палочка сработала сама по себе.

Через несколько секунд Гермиона мягко сказала:

— Но это невозможно, Гарри. Ты хотел сказать, что ты сотворил магию, не собираясь этого делать; ты среагировал инстинктивно.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Мотоцикл падал, я не мог сообразить, где Волдеморт, но моя палочка крутанулась в руке, и нашла его, и выпустила в него заклинание, и я даже не понял, что это было за заклинание. У меня раньше никогда не вылетало золотое пламя.

— Частенько, — вмешался мистер Уизли, — когда ты в критической ситуации, ты можешь производить магию, о которой ты даже не подозреваешь. Маленькие дети часто так делают, прежде чем их обучат…

— Это было совсем по–другому, — сквозь зубы возразил Гарри. Его шрам горел; он был сердит и раздражен; он ненавидел саму идею, что они все тут воображали, что у него есть силы на уровне волдемортовых.

Никто ему не ответил. Гарри знал, что они ему не верят. Сейчас, когда он об этом подумал, он осознал, что и сам никогда раньше не слышал, чтобы палочка творила магию сама по себе.

Его шрам раскалывался от боли; он еле удерживался от того, чтобы застонать вслух. Пробормотав что–то насчет свежего воздуха, он снял очки и вышел из комнаты.

Когда он шел через темный двор, громадный скелетоподобный Тестраль взглянул на него, шуршанул своими колоссальными перепончатыми крыльями и продолжил пастись. Гарри остановился у ворот, ведущих в сад, глядя на переросшие растения, потирая свой пульсирующий лоб и думая о Дамблдоре.

Дамблдор бы ему поверил, он это точно знал. Дамблдор наверняка бы знал, как и почему гаррина палочка так независимо себя повела, потому что у Дамблдора были ответы на все вопросы; он знал все о волшебных палочках, он объяснил Гарри странную связь, существовавшую между его и волдемортовой палочками… но Дамблдор, как и Психоглазый, как и Сириус, как и его родители, как и его бедная сова — все они ушли туда, где Гарри никогда уже не сможет с ними поговорить. Он ощутил в горле жжение, не имеющее никакого отношения к Огневиски…

И вдруг, ни с того ни с сего, боль в шраме возросла неимоверно. Он вцепился в собственный лоб и зажмурил глаза, в то время как в голове у него раздался громкий крик.

— Ты говорил, что проблема будет решена, если я применю палочку другого!

И перед его мысленным взором возникла картина изнуренного старого человека в лохмотьях, лежащего на каменном полу, стонущего, испускающего ужасный протяжный крик, полный невыносимой муки…

— Нет! Нет! Я умоляю вас, умоляю…

— Ты лгал Лорду Волдеморту, Олливандер!

— Я не… клянусь, я не лгал…

— Ты хотел спасти Поттера, помочь ему уйти от меня!

— Клянусь, я не хотел… я считал, что другая палочка будет работать…

— Объясни тогда, что произошло. Палочка Люциуса разрушена!

— Я не могу понять… связь… она только… между вашими двумя палочками…

— Ложь!

— Пожалуйста… умоляю…

И Гарри увидел, как белая рука поднимает палочку, и ощутил приступ злобы и ярости, охватившей Волдеморта, увидел, как худой старик на полу корчится в агонии…

— Гарри?

Все закончилось так же внезапно, как началось: Гарри, пошатываясь, стоял во тьме и цеплялся руками за ворота, ведущие в сад; сердце его колотилось, шрам все еще покалывало. Прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что рядом с ним стоят Рон и Гермиона.

— Гарри, пошли обратно в дом, — прошептала Гермиона. — Ты больше не думаешь о том, чтобы уйти?

— Ага, тебе надо остаться, приятель, — сказал Рон, хлопнув Гарри по спине.

— С тобой все в порядке? — спросила Гермиона, едва приблизившись настолько, чтобы увидеть его лицо. — Ты ужасно выглядишь!

— Ну, — дрожащим голосом произнес Гарри, — вероятно, я выгляжу лучше, чем Олливандер…

Когда он закончил излагать им все, что увидел, Рон выглядел ошеломленным, а Гермиона, казалось, была просто в ужасе.

— Но я думала, это прекратилось! Твой шрам — он не должен был больше так делать! Тебе нельзя позволить этой связи снова заработать — Дамблдор хотел, чтобы ты закрыл свой мозг!