Оля Виноградова - Непристойное предложение

Он рассекал просторы коридора подобно круизному лайнеру, шумно вдыхая кислород выдающимся воздухозаборником. Носом назвать утес на лице горного тролля язык не поворачивается. Его ступни крушили лестницу, как два молота. Лапищи представителя нелюдимого племени сжимали перила, будто руки утопающего единственную на берегу реки соломинку.

С громовым воплем:

- Расступись, разойдись или я за себя не отвечаю! - тролль ринулся на одушевленные баррикады наперевес с зерокамерой.

Папарацци прилипли к стенам, втянули животы и выдохнули. Я же, испугавшись быть раздавленной ходячим предком печатного пресса, сделала шаг назад, запнулась об порог и рухнула на коврик в прихожей. Дверь я захлопнула мыском туфли, впечатав резное дерево в физиономию нелюдя.

В висок интеллигентно постучалась головная боль, напомнив о недосыпе, удивительном разговоре с Королем Тьмы и клиентах, которые наверняка дожидаются меня под дверью офиса. Холодные, голодные и не обслуженные. За те десять минут, что я отдыхаю на полу, а вход в мою квартиру медленно, но верно доламывают, их вторые половинки с моими денежками могут упорхнуть замуж через другую сваху!

Я встала на ноги и преисполненная мрачной решимости направилась к окну. Не привыкать по плющу ползать. Слава Гермесу, опыт есть. Сняв туфли, я зажала их в зубах, распахнула раму, по пояс высунулась на улицу и уперлась носом в объектив аппарата давешнего знакомого из "Спелого Перчика", чьей помощью я воспользовалась для мести Принцу Тьмы.

- Часа приключений, моя благодетельница! - брошенная им фраза, вспышка в глаза.

Будьте прокляты журналистские рефлексы! Ослепленная и дезориентированная, я всплеснула руками, сбила опору рамы, и тридцатикилограммовый пластик, усиленный железной решеткой, рухнул мне на поясницу! Я вскрикнула от боли, обмякла и приложилась лбом о зерокамеру, разбив встроенный в нее осветитель.

Пытаясь не упасть, папарацци схватился за откос, подтянулся и перебросил половину тела через подоконник в мою квартиру. Идиот, я же охранную систему не отключила! Через пять секунд установленная мной при покупке квартиры сигнализация информировала о том, что нас опознали, как нарушителей и собираются применить меры физического воздействия. Сказав цифру ноль система безопасности замкнула цепь и отправила на металлические части оконного проема и батарею разряд электрического тока в триста шестьдесят вольт и двадцать миллиампер…

Сама… Параметры… В систему… Вводила…

Я пришла в себя от ритмичного стука. Оказывается мышцы в моей ноге самопроизовольно сокращались, отчего пятка пробовала на прочность пуленепробиваемое стекло. Естественно, оно оставалось в целости, чего не скажешь о пятке.

И надо же было такому случиться… Я ощутила поток воздуха, ворвавшийся в квартиру мимо меня и услышала следом робкий вопрос Петра Фельдиперсовича:

- Фейечка, у тебя все в порядке?

Сигнализация, ощутив присутствие лица, уполномоченного охранять покой жильцов, отключилась, и мое тело стало потихоньку сползать вниз. А под окном асфальт! А высота в несколько десятков метров! Одно радует - папарацци в точности повторяет мой маневр по ускоренному спуску на первый этаж здания без лифта.

Миновали откос бедра, а следом и колени, падение слегка придержали стопы, но и они сдались под весом остального тела. Все, сажусь на диету! Данная мысль вернула мне толику самообладания, и я огромным усилием воли вернула контроль над левой рукой, зацепившись ею за плющ.

Пронесло… Ага, размечаталсь?! Журналист очнулся уже в свободном полете и успел вцепиться мне в лодыжку и, судя по ощущению, зубами! Все души подземного царства, ведь плющ не выдержит двойного веса-а-а-а… Стебель затрещал, порвался, и мы полетели вниз, оглашая окрестности предсмертным воплем вампира приговоренного к встрече рассвета на последней минуте ночи.

Дальнейшее я запомнила, как сюжет зерофильма, проигранный в замедленном темпе: из подъезда выскочил тролль, разломав дверной косяк; он задрал голову, увидел двоих кувыркающихся в воздухе людей. Здоровяк проявил чудеса человеколюбия. Закричав:

- Я вас спасу, - он растянулся в чудовищном по длине прыжке. Сграбастал и меня и папарацци подмышку. Приземлился, громадной юлой взрыхлив асфальт и приняв на свою спину близкое знакомство с фонарным столбом. Не только мне катастрофически не везет в последнее время. Или это из-за меня неприятности сыплются на окружающих, как из рога изобилия?

Когда пыль осела, а тролль ослабил хватку на ребрах, я решила поинтересоваться о внимании папарацци к моей скромной персоне. На что незамедлительно получила исчерпывающий ответ от бедолаги из бара:

- Согласно закону о свободе слова, мы начинаем преследовать публичное лицо по истечении суток со дня объявления его таковым. Фейерия, вам следовало не бежать домой, а сразу выбрать своего личного папарацци и все остальные моментально отстали бы от вас. Разве вы не знаете о наших методах работы? - мужчина выразил неподдельное удивление.

- С детства законы о прессе изучаю вместо букваря! - я огрызнулась. - Если я остановлю свой выбор на вас, то достаточно будет устного заявления или необходимо направить письменный запрос в какой-нибудь комитет?

- Ура! - оглушил радостью меня и прохожих мужчина. - Честное-пречестное слово вы ни о чем не пожалете. Я теперь за вами по пятам ходить буду. Вы никогда больше не почувствуете себя одинокой. Все двадцать четыре часа в сутки я буду рядом, подстерегая самые выдающиеся кадры, а с вашей удачей я в миг сделаю состояние на провокационных снимках! - журналист закатил сияющие жадностью глаза и прижал руки к груди. Почему меня его проникновенная тирада не вдохновляет никто не знает?

- Если доживешь до получения гонорара, - буркнула я себе под нос, встала и направилась к раскуроченному подъезду походкой разбитого артритом железного дровосека из детской сказки.

Идти по обломкам асфальта босыми ногами удовольствия не доставляло, но еще хуже действовали на нервы сочувственные взгляды прохожих, наблюдавших всю сцену от начала и до конца. Ненавижу, когда меня жалеют. Даже когда есть за что! Я - сильная, я самостоятельно справлюсь с проблемами. Или они со мной. Неприятно признаваться, но второй исход вероятнее.

Поднимаясь по лестнице, я успокаивала себя подсчетом ступенек. И журналистов. Каждому приходилось объяснять, что я уже обрела хвост в виде одного из сплоченной братии пера и словесной магии. Вежливость с трудом прорезалась сквозь плотно сжатые губы, и я, как никогда, жалела об ограниченности запаса фольклорных выражений, в использовании которых я упражнялась про себя.