Стэлла Соколова - Начало пути (СИ)

   - Что Вы имеете ввиду?

   - То и имею - каким ты хочешь стать? Сильным, непобедимым, гордым? Каким ты видишь себя через несколько лет?

   Эй пожал плечами:

   - Я не задумывался над этим.

   Ответ его вызвал очень не вежливый смешок со стороны собеседника, от чего юноша покраснел и отвернулся в смущении. Словно бы пытаясь разрядить ситуацию, Император сказал:

   - Ступив один раз на путь мести, ты точно не сойдешь с него таким же, как был прежде.

   Едва слышно фыркнув, Эй опять пожал плечами и промолчал. Ниран же, легко поднявшись закинул меч на плечо и сказал:

   - Когда я был молод, примерно в твоем возрасте, я жаждал силы. Тогда мне казалось, что это самое главное, что необходимо для того, чтобы быть счастливым. Спустя еще какое-то время, когда я принял власть от своего отца, я понял, что просто силы недостаточно. И тогда всей душой я возжелал мудрости. А теперь, когда мое солнце медленно клонится к закату, я, оглядываясь назад понимаю, чего мне недоставало и каким, на самом деле, я хотел бы быть.

   Эй кивнул и, немного прищурившись, спросил:

   - И каким же?

   Ниран улыбнулся и ответил:

   - Я хотел бы быть добрым.

   Это заявление едва не вызвало смешок, но Эй взял себя в руки. Как-то не вязалось у него представление об Императоре и доброте. Поразмышляв над словами Владыки некоторое время, Эй нахмурился. Признаться, он никогда особо не задумывался над тем, какие трудности могут быть у тех, в в чьих руках сосредоточена власть над прочими. А, наверное, стоило бы. Признание Императора выглядело противоречивым отнюдь не потому, что сам он был жестоким душегубом, совсем наоборот.

   Только вот, будучи сыном своего отца, Эй довольно рано понял, что добрым быть получается не всегда. Хотя бы потому, что ответственность, возложенная на тебя, порой требует очень жестких решений. Приняв на себя обязанность Императора, любой берет ответственность за тех, кто доверил ему свои судьбы. Эй, которому пришлось заботиться всего лишь о маленькой сестре, просто не мог вообразить, насколько это сложно - править целой Империей, нести ответственность за каждого, кто населяет ее.

   Посмотрев на юношу, Император спросил с улыбкой:

   - Сила неотделима от доброты, в некотором смысле. Знаешь почему?

   Эй отрицательно покачал головой и посмотрел на Владыку, ожидая ответа. Ниран же, гордо выпрямившись и устремив взор вдаль, спокойно ответил:

   - Потому что, только очень сильный может позволить себе быть добрым, вот и все.

   Бросив на юношу, застывшего в удивлении на мраморных ступенях, последний взгляд, Ниран улыбнулся и, кивнув на прощание ушел, оставив Эйя раздумывать над его словами.

   Поднявшись в свои покои, Ниран убрал меч в ножны и скинул кафтан, в котором он нес службу будучи учеником Акадэмии. Подойдя к окну, из которого было прекрасно видно сад и вход в Замок, Император грустно покачал головой.

   Молодость не самый лучший советник. Понять горе мальчика можно, но так же можно понять и то, что гнев, поселившийся в его душе, не приведет ни к чему хорошему. Сам Ниран когда-то свершил свою месть и пустота, оставшаяся в душе после, с каждым годом становилась все больше и больше, постепенно вытягивая из него последние силы и желание жить.

   Сейчас мальчику нужно время, чтобы разобраться в самом себе, отпустить свой гнев и научиться жить чем-то другим, но... Зная кто был его отцом, Ниран сильно сомневался в том, что Эй откажется от своей задумки. Позвонив в колокольчик, Ниран, немного устало, опустился в широкое кресло, стоящее у окна и погрузился в свои мысли, из которых его выдернул легкий стук в дверь.

   Дав разрешение войти, Владыка посмотрел на визитера - Дэмиен де Мор, несмотря на довольно ранний час, уже был на месте и теперь терпеливо ожидал приказа от своего повелителя. Ниран подпер одной рукой подбородок и, словно бы все еще раздумывая над принятым решением, тихо сказал:

   - Если юный де Сэй попробует найти информацию относительно смерти своих родителей, не препятствуй ему.

   Дэмиен кивнул.

   - Ему потребуется моя помощь?

   - Нет, не вмешивайся, мальчик должен разобраться сам.

   - Почему?

   - В данном случае есть несколько возможных вариантов. Если мы будем ему препятствовать, мальчик может затаить зло в себе, похоронит его, на какое-то время, глубоко в собственном сердце, но все мы знаем, что нарыв когда-нибудь прорвет. Не будет ли лучше вскрыть его сейчас, пока разум ребенка относительно чист?

   - Довольно жесткий метод, на мой взгляд.

   Ниран кивнул, соглашаясь.

   - Жесткий, не отрицаю. - Замолчав на миг, Император продолжил - Есть шанс, что получив все, что ты обнаружил, юный де Сэй откажется от своей мести. Выступить в одиночку против целой Гильдии, не имея никаких веских доказательств... Даже ты не рискнул пойти на подобное, де Сэи же всегда отличались благоразумием.

   - Возможно.

   - И последнее - он должен понять, что месть и гнев не лучшие советники, а некоторые вещи можно понять лишь на собственном опыте.

   Дэмиен склонил голову, приняв такие объяснения. И все же... Все же он не считал, что допустить маленького де Сэя до архивов - правильное решение. Де Мор лично допрашивал всех, кто мог иметь хоть какое-то отношение к тем кровавым событиям и, несмотря на весь свой опыт, не смог добиться от наемников признания. Более того, Дэмиен был уверен что ни один из тех, кто был допрошен, не принимал в убийстве родителей Эйя никакого участия. Некоторые из них не смогли покинуть камеру, в которой проводился допрос, но тайны свои они сохранили.

   - Если мальчик узнает, что мы все еще продолжаем поиски наемников и заказчика, остудит ли это его пыл?

   Владыка устало прикрыл глаза и ответил:

   - Возможно.

   - Если нет, Вы позволите ему...

   Ниран сделал повелительный жест рукой, показав Дэмиену, что тот должен покинуть его.

   - Будет исполнено.

   Де Мор поклонился и направился к двери, а Ниран, не глядя на своего верного помощника, сказал:

   - Найди Лазара и скажи ему, что я хочу его видеть.

   Молча кивнув, Дэмиен оставил Императора в одиночестве. Как только дверь за де Мором закрылась, Ниран вновь подошел к окну и посмотрел на юного Эйя, который все так же сидел на ступенях. Убрав руки за спину, Император нахмурился и тихо прошептал:

   - Я признаю твое право на месть, докажи мне, что достоин носить славное имя своего отца.