Алан Троуп - Драконья луна

Чудесное летнее утро: голубое небо – чуть светлее, чем спокойные воды бухты, пушистые облака, которых ровно столько, чтобы июльская жара не казалась нестерпимой, освежающий ветерок. Наш остров с моря выглядит просто зеленым раем. Как ни рвался бы на Ямайку, как ни ждал бы отъезда, у меня делается неуютно и пусто на душе оттого, что приходится покинуть свой дом.

В последний раз я уезжал из дома ночью один. Я плыл на катере и в конце концов добрался туда, куда мне было нужно, нашел и завоевал свою жену. На этот раз я уезжаю днем и со мной маленький ребенок, за которым надо смотреть в оба. Небольшое путешествие на катере, столь же короткое в автомобиле, полтора часа в самолете – и мы на Ямайке, и никто не может сказать точно, сколько времени мы там проведем и не окажется ли поездка совершенно бесполезной.

Генри передается моя неуверенность.

– Я никогда не летал на самолете, – шепчет он, прижимая к себе своего кролика.

– Все будет хорошо, – успокаиваю его я.

И все же мальчик от волнения едва не забывает поздороваться с Артуро, встречающим нас на пристани, и попрощаться с Клаудией. Он молча ходит за нами, пока мы переносим багаж в машину, и даже не улыбается, когда Артуро, наклонившись за деревянным ящиком с монетами, корчит смешную гримасу, удивляясь, что ящик такой тяжелый.

– Там золото, – говорю я Артуро, беру ящик сам и ставлю его в багажник. – Пусть твои агенты доставят его мне на Ямайку.

Латиноамериканец молча кивает. Он предпочитает не задавать лишних вопросов.

Ни я, ни Генри не в настроении разговаривать, так что наши односложные ответы быстро отбивают у Артуро охоту вести светскую беседу. Он снова обращается ко мне только в аэропорту Майами Интернешнл, после того как мы сдаем багаж.

– Вот, – говорит он, – и вручает мне большой конверт.

В конверте – наши билеты, паспорта и документы на дом на Ямайке.

– Кажется, здесь все, что нам нужно.

– Если еще что-нибудь потребуется, только позвони, – говорит Артуро. – Йен сказал тебе, что

какой-то тип по имени Грэнни встретит вас в аэропорту?

– Да.

– У него ключи от дома и все остальное.

– Да, Йен сказал мне, – киваю я.

Артуро улыбается:

– Жаль, что ты его не видел последние два дня!

Мы ему прищемили хвост, и теперь он срывает зло на всех вокруг. Служащие просто в щели забиваются, чтобы не попасться ему на глаза.

– Ничего, переживет.

– Или не переживет… – равнодушно пожимает плечами Артуро.

Генри даром времени не теряет: он занимает кресло у окна, как только стюардесса указывает нам наши места в первом классе.

– Мальчик немного волнуется, верно? – спрашивает стюардесса. У нее легкий островной акцент.

Он почти незаметен и все же указывает на ее происхождение. Наклонившись, чтобы пристегнуть Генри,

она одаривает меня белозубой улыбкой.

– Честно говоря, я тоже волнуюсь, – улыбаюсь я ей в ответ.

Светло-коричневой, почти цвета мокко, кожей и курчавыми волосами она очень напоминает Элизабет. С трудом удерживаюсь от того, чтобы погладить ее по руке.

У стюардессы нет таких комплексов. Она небрежно кладет руку мне на плечо и спрашивает:

– Вы в первый раз?

– Я лечу на Ямайку во второй раз, а он – впервые.

– Отдыхать?

Прежде чем ответить, я думаю о Хлое и о настоящей цели моего путешествия.

– Навестить родственников.

– Ваша жена уже там?

– Она скончалась несколько лет назад.

– Такая молодая! – говорит стюардесса.

Ее рука сочувственно сжимает мое плечо.

– Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Меня зовут Элси.

В воздухе Генри глаз не может отвести от иллюминатора:

– Папа, так высоко мы еще не летали! – восклицает он.

– Разговаривай со мной беззвучно, тренируйся.

– Не хочу. Это… как-то странно.

– Я предупреждал тебя, что именно так мы будем общаться, когда полетим на Ямайку. Тебе надо привыкать к этому, – настаиваю я.

Это наши всегдашние разногласия. Они возникли, когда пришло время обучать Генри «маскировать» свои мысли. Отчасти я его понимаю, потому что испытывал то же самое, когда мои родители учили меня этому. Как будто цедишь свои мысли через сито! Отец советовал мне представлять свое сознание этаким радиоприемником, способным настраиваться на разные частоты.

«Иногда это очень трудно и неприятно – приобретать новые навыки, Питер, – говорил отец, – но может так случиться, что ты окажешься с кем-нибудь из своих среди обыкновенных людей или даже среди Людей Крови и не захочешь, чтобы остальные слышали, как вы переговариваетесь».

– Мне это не нравится! – громко говорит Генри.

– Говори со мной, как я тебе сказал! – мысленно ору я.

– Хорошо, папа, – покорно думает Генри, глядя в пол.

– На Ямайке будут такие же, как мы, – поясняю я. – Если мы будем открыто передавать друг другу наши мысли, они могут это почувствовать. Не хочу, чтобы они обнаружили наше присутствие, пока не буду готов к этому. Когда ты маскируешь свои мысли так, как я тебя учил, только я могу услышать тебя и только ты – меня.

– У меня от этого все плывет в голове. Мне это не нравится, – жалуется Генри.

– Мне тоже не нравилось в свое время, когда отец учил меня. Ты привыкнешь.

– Не привыкну, – беззвучно отвечает Генри.

Перед посадкой Элси навещает нас. Я подавляю вздох, когда она наклоняется надо мной и вручает сложенный листок бумаги. Она уже кажется мне соблазнительной. Я так надеялся избежать искушения.

– Я живу в Кингстоне, – говорит девушка, – но буду несколько дней гостить у родителей, в Уэйкфилде. Это в тридцати милях от бухты Монтего. – Она негромко посмеивается. – Там вечерами темно и скучно, так что, если вам потребуется кто-нибудь, кто показал бы окрестности, вспомните обо мне. Буду рада встретиться, мистер де ла Сангре.

– Питер, – поправляю я, засовывая клочок бумаги в карман брюк. Интересно, хватит ли у меня

сил потом выбросить его. – Вообще-то я буду жить в глубине материка, недалеко от поместья Доброй Надежды…

– Это же здорово! Это совсем близко от меня!

Мы можем встретиться в баре отеля и выпить чего-нибудь…

– Как получится. Не уверен, смогу ли я оставить сына одного.

Она наклоняется еще ниже, заглядывает мне в глаза. Запах ее духов – легкий, но настойчивый. Я ощущаю на щеке ее теплое дыхание.

– Постарайтесь, – говорит она.

Ее запах остается со мной и после того, как мы приземляемся и проходим таможенный досмотр. Выйдя наконец из международного аэропорта Сангстер, я жадно вдыхаю воздух, отчасти чтобы освободиться от запаха Элси, отчасти чтобы вновь почувствовать Ямайку. Бриз приносит нам обычную смесь запахов: морская соль, тропические растения, выхлопные газы автомобилей – в общем, ничего необычного.