Джеймс Роллинс - Огонь ведьмы

— Но горожане, они…

— Станут нашей сетью. Огонь заставит детей отправиться в Уинтерфелл.

— И ты рассчитываешь, что горожане ее схватят, когда она там появится? Если эти придурки подумают, что сады сожгла она, то нам крупно повезет получить ее целой.

Дисмарум направил посох на кучу листьев.

— Она не должна сбежать от нас во второй раз.

Рокингем заворчал, взял очередной факел, зажег его от небольшого огня, все еще метавшегося среди останков сгоревшего сарая, и направился к куче листьев. Затем сунул факел глубоко внутрь кучи и отступил, вытирая руки. Сухие листья занялись, пламя мгновенно разгорелось и принялось сердито гудеть.

Он закашлялся от густого дыма, поднявшегося над кучей. Внезапно налетел сильный порыв ветра, и вокруг Рокингема закружились охваченные пламенем листья, жаля его, точно злые пчелы. Он отмахивался от них, но дорогой костюм был прожжен в нескольких местах.

— Все, с меня хватит! — заорал солдат, топча тлеющую ветку под ногами. — Я возвращаюсь в город.

Дым жалил слезящиеся глаза, нос, забитый сажей, чесался и горел. Рокингем высморкался черной слизью в платок. Пытаясь разогнать рукой дым, он стал искать старого мага в окутавшем все вокруг черном пологе.

— Дисмарум! — позвал он.

Ответа не было.

Старик, вероятно, отправился на дорогу. Рокингем начал пробираться через задымленный двор, ориентируясь по тлеющему остову дома. Он закашлялся и сплюнул в грязь, и тут его нога наткнулась на что-то мягкое. От неожиданности солдат отскочил на шаг назад, но сообразил, что это Дисмарум. Старик стоял на коленях в саду, глубоко погрузив в землю свой посох. Рокингем увидел вспышку ослепительной ненависти в белесых глазах прорицателя, но злобный взгляд предназначался не ему, а кому-то за его спиной.

Рокингем замер, он почувствовал, как сзади его буравит холодный взгляд.

Он резко обернулся и увидел такое, что заставило его с воплем ужаса упасть на колени рядом с Дисмарумом.

Над горящей кучей листьев возвышалось чудовище — громадные крылья широко раскинуты, красные глаза изливают яд в свете огня. В два раза выше Рокингема, но худое, точно призрак, с прозрачной кожей, натянутой на кости. В груди бьются четыре сердца, наполняя тело черными реками крови. Пламя осветило его внутренности, которые отвратительно пульсировали и извивались. Рокингем почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, на лбу выступил холодный пот. Чудовище еще раз взмахнуло крыльями, и в сторону Рокингема полетел дождь горячих углей. Затем диковинная тварь сложила крылья на узких плечах и направилась во двор, стуча когтями по твердой земле. Ее лысая голова то и дело поворачивалась, оценивая людей, из пасти-клюва торчали желтые клыки. Длинные, заостренные уши дернулись в сторону солдата, а в следующее мгновение к нему протянулась лапа. Острые, как кинжалы, когти высунулись из-под кожи, и Рокингем увидел, что с них капает какая-то маслянистая жидкость.

Рокингем умел узнавать яд по его виду и знал, что за существо стоит перед ним. Он никогда не видел их раньше, но слухи о них передавались шепотом в залах крепости гал'готалов: это был скал'тум, посланник самого Темного Властелина.

Скал'тум открыл пасть, собираясь заговорить, и обнажил острые зубы. Наружу вывалился черный язык, длинный, с руку взрослого мужчины. У него был высокий свистящий голос, и слова окутывало шипение.

— Где дитя? Где дитя, которое ищ-щет Верховный Повелитель?

Дисмарум поднял голову, но по-прежнему не смотрел чудовищу в глаза.

— Она полна силы… — Он обвел рукой пылающий огонь. — Она устроила этот пожар и сбежала от нас. Она в саду среди деревьев.

Скал'тум опустил голову и придвинулся к Дисмаруму. Одним когтем он приподнял голову старика, так чтобы на нее падал свет. Острый коготь уперся в напряженную шею, грозя вот-вот проткнуть ее.

— Она с-сбежала? Почему гос-сподину не с-сказали?

Голос Дисмарума напоминал тонкий шелест тростника на ветру.

— Мы устроили для нее ловушку и захватим до восхода солнца.

— С-сиятельный хочет получить ее, и быс-стро! — Скал'тум в ярости плюнул, и его слюна зашипела на земле, точно живое существо. — Не с-советую вам огорчать гос-сподина!

— Она в долине. Мы ее схватим.

Чудовище еще больше наклонилось над Дисмарумом, и его язык коснулся носа прорицателя.

— Или з-заплатите с-страданием за с-свою ош-шибку.

Скал'тум убрал коготь от горла Дисмарума.

Прорицатель опустил голову на грудь.

— Темный Властелин поступил мудро, послав тебя. С твоей помощью мы не можем потерпеть поражение.

Рокингем уловил в словах мага пылающую, но скрытую ненависть.

Ужасное существо закачало головой взад-вперед, разглядывая старика, так птица изучает червя.

— Я тебя знаю, с-старик, не так ли?

Дисмарум вздрогнул, то ли от страха, то ли от ярости.

Затем скал'тум повернулся к Рокингему, и в красных глазах монстра промелькнула искра веселья.

— А ты новенький. Я тебя помню.

Рокингем не понимал, о чем он говорит. Он ни за что не забыл бы этой встречи даже за тысячу лет.

Скал'тум положил палец на грудь Рокингема, и тот весь задрожал, испугавшись острых когтей. Чудовище наклонялось все ниже, приближаясь к нему, и схватило голову у самой шеи. Неожиданно оно метнулось вперед и прижало свой черный клюв к его губам. Черный язык проник в рот Рокингема, когда тот попытался крикнуть. Нет! Солдат сопротивлялся изо всех сил, но скал'тум держал его крепко, все глубже засовывая язык ему в рот. Рокингем начал судорожно дергаться в мертвой хватке, горло у него сжалось, в ушах застучала кровь.

В тот момент, когда Рокингем уже не сомневался, что задохнется, все закончилось. Скал'тум высунул язык и отошел. Рокингем упал на колени, опершись руками о землю, и стал кашлять и отплевываться.

— Я чувствую в тебе ее с-споры, — прошипел скал'тум, возвышаясь над ним.

Рокингема вырвало прямо в сорняки.

ГЛАВА 8

Жонглер пошел за странной женщиной. Она привела его в комнату, далеко не самую лучшую, стоившую всего шестнадцать медяков. Было темно, и служанка зажгла фитиль. При свете комнатка не стала уютнее. Стены давно следовало покрасить, а единственная кровать, похоже, являлась прибежищем для горстки мотыльков, бросившихся на свет лампы. Кроме кровати здесь имелся покрытый пятнами шкаф из кедра, стоявший чуть в стороне. Эр'рил подошел к нему и открыл одну дверцу. Наружу вылетело облако пыли и еще одна стайка мотыльков. Шкаф был пустым.

В комнате сильно пахло старым воском и немытыми телами, ее не мешало бы проветрить. Но единственное узкое окно, выходящее во двор, было замазано краской и не открывалось. В трех этажах внизу, во дворе, слышались громкие голоса и стук копыт. Пожар в саду переполошил весь город. Но его пожар не волновал.