Маргит Сандему - Дочь палача

— Да, это так.

— Было очень любезно с вашей стороны поговорить со мной, это принесло мне огромную радость, надеюсь, что вы когда-нибудь найдете того, кто вам дорог.

— Ты думаешь, этим человеком не можешь быть ты?

Она вздрогнула.

— О, нет, ни в коем случае! Разве можно ставить нас рядом? Я уже говорила об этом господину Андреасу и повторяю вам: я совершенно готова прожить жизнь в одиночестве.

— Но тоску ты себе оставляешь?

— Да, и мечты. Вы придали содержательность моей жизни. Хотя это произошло раньше, после того, как я приехала сюда, в Элистранд: моя жизнь стала беспредельно богатой! Я так счастлива, господин Маттиас!

Он встал.

— Приятно слышать об этом. А теперь мне пора. Спасибо за беседу.

Она тоже встала.

— Это я должен благодарить вас. Вы позволите мне сказать, что я считаю вас самым прекрасным из всех людей, которых я встречала?

Маттиас улыбнулся.

— Спасибо, Хильда. Увидимся.

Когда он ушел, она позвала детей обедать. Она шла и мысленно улыбалась. Его слова совершенно сбили ее с толку.

Кто-то любит Хильду дочь Юля? Ту, у которой не было даже друзей?

Воистину, последние дни перевернули ее жизнь!

Хорошо, что она не проговорилась о господине Андреасе. Из этого все равно ничего не выйдет, она только огорчила бы милого господина Маттиаса.

В глубине души она подозревала, что он просто хотел успокоить и развеселить ее — но это было неважно. Его слова принесли ей невыразимую радость.

И она знала, что вечером приедет господин Андреас. Он сказал об этом Эли.

Может быть, ей и не удастся перекинуться с ним словечком. Но просто смотреть на него — такая радость для нее!

Какой прекрасной может быть жизнь! Она никогда не подозревала об этом!

7

Над еловым лесом поднялась луна. Две еловые верхушки на миг четко выделились на фоне желтого диска, потом луна поднялась выше и во всей своей полноте и округлости воцарилась на ночном небе.

Хильда стояла у окна и смотрела на луну. Как уютно и безопасно она чувствовала себя в Элистранде! А если бы она жила одна в горах? Она ни за что не решилась бы теперь на это! Никогда не боявшаяся одиночества, она теперь страшилась темноты. И в этом не было ничего удивительного.

Каким мистическим казался пейзаж в лунном свете! Высокие кусты можжевельника на холме бросали на Элистранд длинные тени, пригорки и лужайки были совершенно незнакомыми.

После разговора с Маттиасом она никак не могла заснуть. Вот уж никогда бы не подумала, что его тяготят воспоминания! Да, он пережил много дурного. А она-то думала, что богатые и знатные живут беззаботно!

Разумеется, эти разговоры о сватовстве были просто шуткой, но все-таки она нравилась ему! Думая об этом, Хильда испытывала чувство гордости.

Приглядевшись, она наморщила лоб: что это движется там среди деревьев? Какая-то тень подходила все ближе и ближе. Кто-то бежал, нет, скакал на четвереньках среди елей.

Огромная собака? Или кто-то еще? Это было какое-то животное, но вело оно себя странно. Вот исчезло. Опять! Опять появилось и движется по гребню холма, легко и проворно.

Хильда не замечала, как колотится ее сердце, так она была захвачена этим зрелищем.

Животное вышло на гребень холма — и девушка ясно увидела его силуэт.

Она была в шоке! Теперь она поняла, почему животное двигалось так странно: у него было только три ноги! Чудовищно лохматая собака или, скорее всего, волк с длинным, пушистым хвостом.

Зверь изменил направление, повернув к Элистранду. Хильда, с ее воспаленной фантазией, сразу решила, что он направляется прямо к ней.

Окаменев, она стояла у окна. Ей хотелось позвать кого-то, но поблизости была только комната Эли, остальные спали на втором этаже. И Габриэлла так устала за день…

Пока она решала, что делать, до нее донесся резкий звук, похожий на крик. Зверь тут же скрылся в лесу.

Она с облегчением вздохнула. Было ли это видение, вызванное лунным светом, или…

Но ведь Хильда находилась в безопасности, на третьем этаже дома, за оком и с запертой дверью. Кто-то другой был там, за порогом.

Повивальная бабка направлялась домой, приняв новорожденного. Это была суровая, властная женщина, не верившая в истерические россказни про оборотней в полнолунье.

Ей предстояло пройти небольшой отрезок пути через лес, и поскольку луна светила ярко, она без труда находила дорогу.

Странные шорохи слышны в лесу этой ночью! Ей кажется, будто кто-то все время идет следом, крадется за ней вдоль тропинки. Стоит ей остановиться, и шуршание стихает. Может быть, это шуршат ее юбки? Сделав несколько шагов, она остановилась.

Нет, это не юбки. Это было что-то, не способное остановиться так же быстро, как она. Тяжелые лапы останавливались лишь несколько мгновений спустя.

Лапы?

Что за чушь!

— Что за идиот, дурачащий людей таким способом? — крикнула она. — Выходи на свет, я не боюсь тебя!

Среди черных теней она увидела пару глаз. Глаза, слабо отражающие лунный свет! Она не вбивала себе в голову никаких фантазий, но эти глаза располагались слишком низко, чтобы принадлежать человеку. И слишком высоко, чтобы быть лисьими.

Большая собака?

Ни у кого в округе не было таких больших собак.

Подняв ветку, повивальная бабка махнула ею в сторону деревьев. Послышалось глухое рычанье.

И тогда она пустилась бежать! Ей вдруг стало не по себе: до ближайшего дома было далеко. Волки? Они давно уже здесь не водились. К тому же этот зверь был слишком велик для волка — во всяком случае, для обычного волка.

Опять эти глупые мысли!

Краем глаза она заметила что-то сзади. Быстро обернувшись, она увидела зверя. Тяжело дыша, он бежал за ней по тропинке, и она увидела, что у него не хватает одной задней ноги. Вернее, она была, но не на своем месте.

Повивальная бабка закричала и в панике побежала со всех ног. Юбка мешала ей, пришлось все время приподнимать ее, пришлось также бросить сундучок — она швырнула его прямо в зверя, но не попала.

Наконец она выбежала на открытую местность. «Господи, хоть бы встретить кого-нибудь!» — думала она, вспотев от страха. И тут странное существо исчезло, словно кого-то испугалось. Ведь она никого не видела. Возможно, это был какой-то звук? Сама же она не могла кричать, настолько была запугана.

И до ближайшего двора она продолжала бежать.

На следующий день весь округ узнал об этом.

Кузнец без передышки отливал серебряные пули, потому что это было единственное, чем можно было уничтожить подобную нечисть. Многие крестьяне держали наготове охотничьи ружья.

Священник предупредил их, что все это — суеверие, но напрасно. Повивальная бабка знала, о чем говорила. А разве дочь палача не видела этого зверя? Да и могильщик подтверждал это.