Анна Гринь - Княжка-кошка

Конечно, это был сон. И простирающиеся по обе стороны горы поля напоминали лист бумаги с выстроенными на нем игрушечными фасадами замков, лесами из веточек и реками из тонких голубых лент. Но я знала точно, что падение будет настоящим, как ветер, раздувающий мои волосы.

В чем-то вид с горы напоминал любимую Эммой игру, подаренную тетей Марджори. Там на большой квадратной доске красками были нарисованы поля, луга и реки, в комплекте к игре шли крошечные человечки, домики, замки, животные, телеги, деревья и куча других мелких предметов. Эмма с удовольствием раз за разом бралась за создание своего маленького княжества, разделяя земли на наделы, «высаживая» леса, составляя домики вокруг замков… Однажды ее горничная без ведома сестренки ссыпала «княжество» в мешочек, чем вызвала гнев малышки. Второго такого случая Эмма не перенесла и, взяв в учебной комнате баночку с клеем, намертво водрузила фигурки на доску. С тех пор личное Эммино княжество заняло свое неизменное место в углу спальни на высокой подставке.

Постепенно ветер утих, и я чуть-чуть расслабилась, надеясь, что сон вскоре закончится. И ужасу не было предела, когда здоровенная рука с короткими пухлыми пальчиками перехватила меня поперек тела и подняла над узким гребнем горы. Я попыталась закричать, но из сдавленных легких лишь с хрипом вырвался воздух. Зажмурившись и нервно суча ногами, я ждала, что же будет, пытаясь себя уговаривать, что это всего лишь реалистичный сон. Меня, как куклу, водрузили на стул, в ногах от удара будто треснули все кости разом, от чего мозг пронзила острая непереносимая боль.

— Ты сегодня на пиеме, Клодия. Веди себя хоошо. А то я все асскажу Колину, — прогрохотал надо мной неприятный режущий слух вой.

Я с опаской подняла голову и охнула, разглядывая склонившееся надо мной детское лицо, глаза на котором были размером с мою голову. Не заорать позволила только крайняя степень удивления.

— А ты, Колин, веди себя так же хоошо.

На стул возле меня посадили большую фарфоровую куклу, с которой сестренка играла в последние дни. Я перевела взгляд на свои руки, безвольно вытянувшиеся на коленях, и ахнула. Вместо них были блестящие шелковые мешочки, продернутые ниткой, чтобы обозначить пальцы. На миг я решила, что ошиблась и это только часть ярко-фиолетового наряда из лоскутков, но стоило попробовать пошевелиться — и ничего не вышло!

— А теперь мы будем игать! — взвыла огромная Эмма и протянула ко мне руки: — Да, Виа?

Я зажмурилась и беззвучно взвыла…

— Виа! — Кто-то похлопал меня по щеке. — Виа?! Хватит спать! Ты такой паздник попустишь! Виа?! Повоа та-а-а-а-ак много всего вкусного пиготовили! И тот! Виа. Ну, Виа?!

Последние слова Эмма почти прокричала мне в ухо, собираясь, таким образом, наверняка привлечь к себе внимание. Захотелось прикрыть многострадальные уши руками, но я смогла только немного пошевелить плечами.

— Эмма, перестань орать, — вздохнула тетя Севиль откуда-то издалека. — Ты уже третий час над ней сидишь. Вирена не спит, у нее потеря сил, как…

— О! Ты поснулась! — воскликнула Эмма, приземляясь всем своим весом мне на живот, от чего я непроизвольно возмущенно охнула. И тут же раздался недовольный окрик тети:

— Эмма!

Сейчас я была согласна с тетушкой. Ощущения были такие, словно меня несколько раз подбросили в воздухе, а потом уронили головой о землю. Так что скачущая на мне, как на пони, малышка не вызывала восторга.

— Эмма… — шепотом попросила я. — Слезь, пожалуйста.

Через секунду я смогла нормально дышать, но ощущение, что по мне кто-то потоптался, никуда не делось.

— Почему мне так плохо? — спросила я, тяжело перекатывая во рту сухой опухший язык.

— Легарды сказали, что это вполне нормальная реакция, — ответила тетя и красноречиво хмыкнула, высказывая этим все свое отношение к послам. — Магия и все такое…

Я тяжело открыла веки, чувствуя, словно кто-то насыпал мне песка в глаза. Тетя встала и подошла ко мне. Я услышала плеск жидкости.

— Попей, — предложила тетушка, подставляя к моим губам большую кружку с каким-то отваром. Я уловила аромат мяты.

— Воды, — попросила я с мольбой. Сейчас мне больше хотелось утолить сильную жажду, а не глотать отвратительную зеленоватую жижу.

— Это лекарство, — объяснила тетя Севиль. — Для придания сил.

— Воды, — опять повторила я, но уже с нажимом.

Тетя пожала плечами и через несколько секунд протянула другую чашку. Я жадно попила и попросила еще. И только после этого взялась за отвар, устроившись поудобнее среди подушек.

— Так… что еще сказали легарды? — спросила я, с отвращением глотая лекарство. Почему-то у меня складывалось недоброе ощущение, что этот «отвар» просто зачерпнули из ближайшего болота.

— Да только это и сказали, когда отец тебя у лорда Кланта с боем отнимал! — заметила тетушка. — А потом им некогда было. Они…

— Они папу утащили к нему в кабинет и там до-о-олго о чем-то шептались! — заговорщицки выдохнула Эмма, подпирая подбородок кулачком и переводя взгляд с меня на тетю Севиль. — А потом пожелали всем повеселиться и улетели! Так жалко! А я хотела попосить, чтобы Клант меня покатал…

— Эмма! — одернула тетя, забирая пустую кружку. — Будь добра…

— И о чем разговаривали легарды с князем? — перебила я тетю.

— Ну, они обсудили условия и подписали все необходимые договоры. — Тетя Севиль небрежно пожала плечами. — Легарды, оказывается, уже говорили с Виктором о вас с Эммой и обсуждали условия, на случай, если выбор падет… По договору ты останешься дома до своего совершеннолетия, и только после этого за тобой приедут.

Я неслышно выдохнула. Значит, у меня есть еще три года, чтобы насладиться жизнью дома!

— Ну, и кто? — спросила я без тени улыбки.

— Что «кто»? — непонимающе уточнила тетя, поправляя одеяло.

— Я ведь замуж выхожу? — спросила я на всякий случай.

Мало ли!

— Да! — хихикнула Эмма. — А ты знаешь, что князь Ленисин попосил у папы уки Эв?

— Да? — переспросила я по инерции, хотя и ожидала эту новость. — Так что, тетя?

— Конечно, Вирена, ты удостоена честью войти в семью короля Легардора, став женой его старшего сына, — официальным тоном ответила тетя. — А теперь ляг поудобнее и поспи еще. Тебе нужно набраться сил!

Тетя говорила таким тоном, что мне расхотелось ее расспрашивать дальше. Потом узнаю, это ведь не секретная информация!

— Эмма! — позвала тетя Севиль, вставая. — Пойдем. Вирене нужно отдохнуть.

— Но…

— Не спорь, — сказала тетя строго, открывая дверь.

Эмма обреченно вздохнула и, чмокнув меня в щеку, с мученическим видом удалилась.