Сергей Лукьяненко - Не время для драконов

— Я защищал тебя.

— И себя тоже. Неужели думаешь, что смог бы уйти?

— Не знаю. Это роли не играет, я не бросаю… друзей.

Тэль не ответила. Подошла к телу лучника, легонько пнула его в голову, разворачивая лицо. Фыркнула:

— Конечно. Полуэльф.

— Кто?

— Ублюдок от человека и эльфа.

Ругательство в ее устах прозвучало сухим академическим термином.

— Ты хочешь сказать… — Виктор уставился на бледное, тонкое лицо. — Он родился от человеческой женщины и эльфа?

— Конечно, нет! Эльфы человеческими женщинами не увлекаются. Это порождение человека и эльфийки. Скорее всего, результат насилия, впрочем — возможны варианты.

— Если эльфам человеческие женщины не нравятся, то зачем…

— Он не совсем эльф, а я… еще не совсем женщина. Девочками-подростками полуэльфы не брезгуют.

После этих слов Тэль утратила к полуэльфу всякий интерес. Отошла, уселась на валун, вытянула ноги.

— Виктор, поищи, у него должен быть кошелек. Полуэльфы все ценное таскают с собой, они никому не доверяют.

Действие было неприятным, но, видимо, необходимым. Виктор обшарил карманы полуэльфа — их оказалось неожиданно много в тонких одеждах зеленого шелка. Из одного кармана он вытащил две тонкие, как лаваш, лепешки, скатанные в трубочку.

— Дай одну, — попросила Тэль.

Есть хотелось слишком сильно, чтобы не последовать ее примеру. Даже тяжелый дух горелого мяса не помешал Виктору мгновенно сжевать лепешку, удивительно вкусную, с резким запахом неведомых пряностей.

Наконец он нашел и кошелек — тяжелый кожаный кисет, внутри которого позвякивала пригоршня маленьких монеток — серебряных и золотых.

— Должен быть еще один, — сказала Тэль.

Второй кисет оказался меньше и легче, а набит он был поблескивающими камешками.

— Видно, не первый раз они шалили на Пределах, — заметила Тэль.

Виктор с облегчением прекратил обыск тела, отошел от полуэльфа. Бледное лицо убитого казалось теперь умиротворенным и нежным.

— Эльфийки, наверное, красивы?

— Да. Особенно по человеческим меркам.

Тэль не обратила внимания на то, что он сдался и верит ее словам. Виктор был за это благодарен.

— Наверное, такие… метисы… часто встречаются?

— Да нет, тут ведь все-таки нужно обоюдное желание. — Подумав, она закончила: — И, кстати, эльфиек всегда не хватает на всех.

— Этого тоже обыскивать? — Виктор кивнул на оглушенного мужичка, до сих пор валяющегося без сознания. Тэль брезгливо глянула на разбойника.

— Меч дрянной… денег такие с собой не носят. Добивай, и пошли.

Она встала и, не обращая больше внимания на врагов, двинулась вперед. Виктор постоял, потом наклонился над телом, достал нож.

Глаза разбойника открылись. Нет, наверное, он уже давно был в сознании, просто притворялся оглушенным.

— Помилуй, Владыка… — прошептал он. — Помилуй…

Виктор замер. Разбойник и не думал сопротивляться или убегать. Лежал, как баран на бойне, смотрел на него с обреченной покорностью.

— Мы не знали, Владыка…

Виктор покосился в темноту — но Тэль уже успела уйти далеко.

Он прижал отточенное лезвие к горлу разбойника. Показалась кровь. Виктор должен, обязан был убить его… он это чувствовал. Или все же был иной выход?

— Ты мой раб, — сказал он.

— Да, Владыка…

— Твоя жизнь не стоит ничего.

Человек явно считал так же.

— Иди, — пряча нож сказал Виктор. — И передай всем то, что должен передать.

Он даже не побоялся повернуться к разбойнику спиной. В поведении того было что-то большее, чем страх перед сильным воином.

— Я раб твой… — донеслось сзади.

Тэль ушла недалеко. Она стояла метрах в двадцати, там, куда не доносилась вонь.

— Может быть, ты и прав, — сказала девочка. Голос ее был странно смущенным и виноватым. Она взяла Виктора за руку, и минуту они молча шли вместе. — Виктор… прости, что я стала давать тебе советы.

ГЛАВА 5

Овраг становился все мельче и мельче, а под конец вообще сошел на нет. Да и лес стал спокойнее, почти исчез бурелом. Под беззвездным, затянутым тучами небом, в кромешной темноте Виктор и Тэль выбрались наконец на какое-то подобие дороги. Земля здесь была так утоптана, что на ней ничего не росло, хоть и казалось, что заброшена дорога давным-давно. По контрасту с темной травой и кустарником она почти светилась в темноте.

— Старая торговая тропа, — сообщила девочка. — Раньше по ней шли караваны в южные порты. Потом Пределы разорвали дорогу, и тропа пошла в обход. А здесь… если кто и ходит, так через лес, по оврагу.

Виктор попытался мысленно представить карту. Лес. Овраг. Пределы. Утыкающаяся в них дорога.

— А мы куда идем?

— К Пути. Здесь маленький поселок, я же говорила. Почти все города в округе заброшены, никому не хочется жить у Пределов. Но Путь не перенести так просто, как караванную тропу.

Ничего себе тропа. На ней спокойно разъехалась бы пара карьерных грузовиков…

После леса и оврага идти было легко. Да и та крошечная лепешка, что нашлась у полуэльфа, неожиданным образом сумела его насытить и придать бодрости, словно чашка крепкого кофе.

Дорога петляла среди холмов, лес редел и расступался. Наверное, это было лишь иллюзией, но казалось, что становится светлее. Виктор посмотрел на часы — фосфорные искорки на концах стрелок уверяли, что нет еще и часу пополуночи.

— Еще далеко?

— Нет. С полчаса, — беззаботно отозвалась Тэль. Судя по голосу, она не видела ничего особенного в таких ночных прогулках и больше не ожидала никакой опасности. — Потерпи.

Виктор крякнул от досады, но ничего не сказал.

— Я, конечно, силы переоценила, — самокритично сказала Тэль. — Не подумала, что в темноте тебе трудно идти.

— А ты — видишь в темноте.

— Да, конечно.

— Может быть, ты тоже — полуэльф? — почти всерьез спросил Виктор.

— Нет, что ты. Женщин-полуэльфов не бывает. Никогда.

Виктор хотел было заметить, что, очевидно, все фенотипические проявления «эльфоидности» жестко сцеплены с полом, с «мужской» хромосомой или, скажем, в силу того же все полуэльфийки несут проявляющуюся еще в эмбриональном периоде летальную мутацию, но рассуждать о генетике применительно к эльфам как-то не получалось.

— Тогда откуда такой талант? Вот с разбойниками, похоже, я был на равных — им тоже темнота мешала.

— Виктор, неужели у меня не может быть секретов?

Спорить с этим смысла не имело.

— Тогда скажи, где ты живешь?

— А зачем?

— Как зачем? Я ведь обещал отвести тебя домой.