Единственная для первородного вампира - Алиса Буланова
— Раз вы намерены найти её, чего же вы ждёте? — сипло спрашивает женщина. — Или господам бессмертным всё же понадобилась наша помощь?
Степан оглядывается на меня, будто спрашивая разрешения. Я киваю.
— Я могу отследить её с помощью куклы, — Степан смотрит на опекунов Яны. — Для этого мне нужна часть её тела — ноготь или волос.
— А крови тебе недостаточно? — спрашивает Георгий, глядя на пятно на дорожке. Потёмкин закатывает глаза и цокает раздражённо.
— Помолчал бы, если не понимаешь ничего!
— Я могу сам поискать, если выпустите меня в дом, — говорит Степан.
— Нет нужды, — отвечает тётка и скрывается за дверью. Вскоре возвращается с соломенной куклой в ярком народном сарафане. Только вместо ниток у неё на голове нечто, напоминающее натуральный волос. — Вот, забирайте! Но с условием: этой гадины больше в моём доме не будет!
— Лена! — возмущённо восклицает Потёмкин.
— Я уже двадцать лет Лена! Хватит! Ты сжил со свету мою сестру, но со мной у тебя этот номер не пройдёт! — она бросает на меня вопросительный взгляд. — Мы договорились, Романов?!
— Мы договорились, — киваю я. Она швыряет куклу Степану. Тотс брезгливостью на лице ловит её.
— Что такое? — спрашиваю я, когда мы направляемся обратно к машине. — Это не её волосы? Или недостаточно?
— Дело не в этом, — отвечает Степан. — Я просто впервые вижу настоящую ритуальную куклу.
— Но разве ты не о чём-то подобном говорил? — Георгий смотрит на него удивлённо.
— Разумеется, нет! Кукла для поиска пропавших — простая деревяшка с именем. А это просто жуть какая-то. Не представляю, как сильно нужно ненавидеть, чтобы сделать такое.
В машине я ещё раз осматриваю куклу и вижу у неё небольшое повреждение на голове. Становится жутко. Кажется, я начал понимать, что Степан имеет в виду.
Мой водитель тяжело вздыхает и легонько сжимает куклу в руках.
— Порядок, я её чую. Только вести вряд ли смогу.
— Георгий, садись за руль, — бросаю я. — Степан укажет нам дорогу.
Глава 22
— Ты знаешь, кто это. Так что перейду сразу к делу, — звучит из трубки раздражающе знакомый голос. — Я хочу, чтобы завтра во время Синклита, ты отказался от своих прав в мою пользу. Тогда твоя девчонка вернётся к тебе живой и невредимой.
Чувствую, как злость закипает внутри. Я предполагал, что похищение — дело рук Демидова. Но предполагать — это одно, а знать наверняка — совсем другое. Как он посмел пойти против меня?
Однако теперь всё встало на свои места. Тогда в ресторане нападавшие не пытались убить меня, они проверяли мою реакцию. Мой просчёт, что я не понял степени угрозы. Но впредь я не допущу такой ошибки.
— А вы очень амбициозны, граф, — отвечаю я, глядя на исписанную граффити дверь гаража. И Степан, и Георгий уже ждут наготове.
— Времена меняются, Ваша Светлость, и мы тоже должны измениться. Иначе так недолго и погибнуть в застое.
— Вот как? — я смиренно вздыхаю. — Что ж, полагаю, вы загнали меня в угол. Придётся мне согласиться на ваши условия.
— И даже не думайте делать глупости! — предупреждает Демидов. — Иначе эта сучка сдохнет самой мучительной смертью.
— Я понял вас, — с силой сжимаю в руке телефон. — Увидимся завтра на Синклите. А сейчас я вынужден проститься с вами. Меня ждут дела.
Я завершаю звонок и выхожу из авто. Снимаю плащ и очки и бросаю их на заднее сиденье. Прислушиваюсь к звукам ночи: к редким автомобилям на шоссе, к проходящей мимо электричке, стрекотанию сверчков и шуму ветра в ветвях деревьев. Те, кто забрал Яну, допустили огромную ошибку — они выбрали гаражи, чтобы спрятать её. Если бы они засели где-то в подвале в городе, то у них был бы шанс сбежать, как в прошлый раз, в ресторане. Но они выбрали это место и подписали себе приговор.
— Александр Николаевич, когда войдём, сразу же постарайтесь найти девушку, — говорит Степан, обнажая клинки с изображением крестов на рукояти. — Мы вас прикроем.
— Хорошо, — киваю я, собирая волосы в хвост.
На подходе к дверям у Степана звонит мобильный. Он нехотя проверяет и бледнеет. Нам даже приходится замедлиться. Нечасто я вижу своего водителя в смятении.
— Да, Ваше Святейшество? — произносит Степан дрожащим голосом. — Да… Он рядом. Что?! Нет… Всё в порядке. Я сделаю, как вы сказали.
Он убирает телефон обратно в карман и сжимает нательный крест на своей груди. У меня появляется дурное предчувствие.
— Это был епископ, не так ли? — спрашиваю я. Тот отводит взгляд. — Орден охотников подчиняется ему. Что он сказал? Велел тебе убить меня?
Степан бросает на меня отчаянный взгляд. Георгий рядом готовится защищать меня. На самом деле я ничуть не удивлён подобному повороту событий. Ведь Степана приставили ко мне не просто так. С виду это был жест доброй воли после подписания перемирия между Высшими и церковью. Но на самом деле всё это время Степан изучал мои слабости.
— Я больше не могу служить вам, — произносит Степан с сожалением. — Я ухожу. Таково было распоряжение Его Святейшества.
Он возвращает мне ключи от машины и, тревожно оглядываясь, уходит прочь. Я чувствую смятение. Всё это время я даже не знал, насколько сильно полагаюсь на него. Неожиданно Демидов нащупал ещё одну мою болевую точку.
— Не волнуйтесь, Ваша Светлость, я всё ещё с вами, — произносит ободряюще Георгий. — Тогда днём в ресторане я был слаб, а потому не мог проявить себя в полной мере. Но сейчас всё иначе. Ночь — наше время.
Его глаза сияют красным в темноте. Он замахивается и одним ударом сносит дверь с петель. Я чувствую идущий изнутри запах крови и смрад от низших вампиров. Их навскидку набилось около двух дюжин. И все они жаждут крови и бойни.
Мы проходим внутрь. И Георгий вдруг замирает. Я вижу Викторию, помощницу Демидова. Она с неизменно равнодушным выражением лица взирает на нас. Но я слышу, как в груди бьётся неистово её человеческое сердце.
— Да, они здесь, — тихо произносит она, поднеся к уху телефон. — Что прикажете делать?
— Александр… — Георгий опускает взгляд. — Если нам придётся драться, я не смогу пойти против неё.
Я ощущаю огромное разочарование. Но не из-за друга, а из-за себя. Я недооценил опасность. Сначала Демидов забрал у меня Степана, а теперь вот нацелился на Георгия.
— Раньше я бы не понял тебя, но сейчас я не держу зла. За своё предательство ты понесёшь наказание не от моих рук, — отвечаю я, ища глазами Яну в тёмных углах.
— Георгий! —
