Галина Гончарова - Средневековая история - 3. Интриги королевского двора

Определенно, это тренирует.

Стеклодувная мастерская работала и расширялась. Лиля распорядилась построить еще несколько печей - и пыталась вспомнить состав керамики.

Жизнь шла своим чередом.

Единственным исключением стали официальное приглашение весной ко двору от короля - куча виньеток и завитушек, громадная печать, слог, через который без поллитры не продерешься. Все удивительно официально, мол, Его Величество желает Вас видеть - и только попробуй отказаться, зараза!

И - письмо от свекрови.

У Али,  вопреки всему, проблем со свекровью никогда не было. Галина Петровна, милейшая женщина, мать Лёшки, считала, что сыну очень повезло. Дочь военного, медик, профессия полезная, девочка умная и верная... и чего еще надо?

И Алю любила искренне.

Аля отвечала ей полной взаимностью. А вот в этом мире... сколько девушка не ворошила свою память, сколько не расспрашивала - очень осторожно и с оглядкой Марту и Мири - все было в ноль.

Создавалось ощущение, что свекровь относилась к детям, как к щенкам. Родила и отдала на псарню.

И отвяжитесь.

То же самое было и по отношению к Лиле. Лилиан Брокленд видела Алисию Иртон, в девичестве Уикскую, один раз. На свадьбе. И второй раз могла, кажется, увидеть на похоронах. Своих.

С таким-то мужем... так и хочется сказать, что итальянское 'que bellino', не зря созвучно с русским 'кобелино'!

quebellino - какой красавчик, итал. Прим. авт.

Хоть дома бы не гадил. Пришлось после этого сильно расспросить всех остальных слуг - но вроде бы больше граф никого не огулял. Если только по деревням...

Ладно. Одним словом - письма от Алисии Лиля не ожидала. Там более такого.

 Любезная моя невестка.

Прослышав о бедственном твоем положении, решила написать тебе и предложить помощь. Буду рада видеть тебя весной в своем доме и рассказать тебе все, что требуется. Если же тебе нужны деньги или какая иная помощь - отпиши. Сделаю все, что в моих силах.

К сожалению, раньше мы не могли встречаться и общаться, как то пристало нашему положению но льщу себя надеждой, что ты не питаешь ко мне неприязни...

Не льстите, 'маменька', мне вы параллельно. А вот с чего вы так прогнулись?

Сахарный сироп Лиля пропустила, практически не читая. А вот последние дворцовые сплетни сохранила. Да, ей плевать на этот гадючник. Было бы.

Но придется туда ехать. Так скажешь какой-нибудь швабре 'вы выглядите мочалкой' а она с герцогом спит? И будет означенный герцог гадить всю дорогу... невыгодно.

Эхххх... вот философию преподавали! Нет бы искусство интриги! Или хотя бы Макиавелли зачитывали - Лиля не читала, но Элка ей весь мозг вынесла на тему интриганства...

А то два часа в неделю уходили на откровенную фигню! Которая медику никуда не уперлась. А важного-то и не дали...

Но теперь уже не исправишь. Надо учиться на ходу.

***

Его величество с нетерпением ожидал доклада Ганца Тримейна.

Ему действительно было интересно.

Письма из Иртона были слишком краткими, а происходящие события (убийство! Работорговля! Пираты! Янтарь!!!) вызывали здоровое недоумение. Джес уверял, что самое лучшее в Иртоне - охота, а самое опасное - олени. Жизнь явно это опровергала.

Шел малый королевский прием. Если кто не знает - король в это время обычно изображает куклу на троне и разбирает всякую чушь. Важные дела напоказ не решаются. 'Показуха' тоже необходима, но... скучно же, господа! И тошно! И тоскливо... Поэтому Эдоард искренне обрадовался, когда мажордом стукнул булавой в пол и громко объявил:

- Ваше Величество! Прибыл шевалье Ганц Тримейн и просит принять!

Придворные насторожились.

Эдоард махнул рукой.

- проси.

Ганц был достаточно рассудительным человеком - и вряд ли станет говорить о чем-то серьезном среди толпы. Для этого есть кабинет. А если он ломится на прием - значит надо.

Эдоард вообще старался давать своим людям свободу действия. И чаще всего это оправдывалось.

- Ваше величество! - Ганц стремительно ворвался в зал и склонился в глубоком поклоне.

Эдоард милостиво наклонил голову.

- Как дела в Иртоне, Ганц?

- Когда я оставлял поместье, вше величество, все было благополучно. Доклад у меня с собой, и если ваше величество пожелает...

- ты мне все доложишь после приема.

Эдоард поднял руку, намереваясь отпустить Ганца, но мужчина успел первым.

- Ваше величество, простите ли вы мне мою дерзость?

- что случилось? - заинтересовался Эдоард.

- Зная о приеме, я поспешил сюда, чтобы вручить подарки всем, кому прислала их графиня Иртон. С вашего позволения, Ваше величество...

Ганц низко поклонился. Эдоард блеснул глазами.

Подарки?

Вот как?

Если это нечто вроде того пера - получится интересно. Чем же графиня так заинтересовала Ганца, что тот... Ганц не нарушает никаких установлений, но графиню Иртон примутся обсуждать при дворе. Если подарки будут интересные - хорошо. Если плохие - она станет мишенью для насмешек.

Что ж...

- Пожалуйста. Я не буду возражать. Кому она передала подарки?

- Вам, ваше величество.

Эдоард кивнул. Это естественно.

- Их высочествам Анжелине и Джолиэтт.

Хм-м... еще любопытнее...

- Своей второй матушке, графине Алисии Иртон. И своей сестре Амалии Ивельен.

Эдоард удерживал на лице привычную высокомерную маску усилием воли.

Интересно...

- Вручайте, шевалье.

Ганц Тримейн хлопнул в ладоши.

Двери зала опять распахнулись.

Двое слуг несли в руках большой сундук. За ними четверо несли сундучки поменьше. Не слишком тяжелые, с ними справлялся и один человек. Интересно, что там такое?

Ганц еще раз поклонился - и слуги поставили самый большой сундук у подножия трона. Шевалье снял с шеи большой ключ.

- Ваше величество...

Эдоард улыбнулся.

- Ганц, я король, но я и мужчина. Поэтому вручи сначала подарки нашим милым дамам. Иначе они сгорят от нетерпения.

Принцессы действительно вели себя, как дети. Вытягивали шеи, смотрели с интересом...

И Ганц повиновался.

- Ваше высочество, принцесса Анжелина...

Сундучок, скорее даже большая коробка, был протянут принцессе. Такой же светловолосой, как ее отец. Впрочем, дочери Джессимин обе пошли в Эдоарда. Светловолосые, сероглазые, высокие для своего возраста...

- Ваше высочество, принцесса Джолиэтт...

Еще один поклон. И второй сундучок.

Девушки тут же распахнули их. В сторону отлетело белое полотно и пучок какой-то ароматной травы. А потом из коробки было извлечено невесомое бело-розово-золотое чудо.

Лиля поступила мудро, не подарив девушкам одинаковые вещи. У старшей принцессы на белом фоне цвели розовые цветы с золотом. У младшей на розовом фоне летели золотые птицы.