Артем Каменистый - Самый страшный зверь

«Меч», — понял Дирт. Не больно бьющие деревяшки, которыми учил его фехтовать лэрд Далсер, а настоящее оружие для благородных.

Вот только признавать в грязном противнике благородного не хотелось…

От размашистого удара Дирт уклонился, бросился было к валяющемуся копью, но пришлось оставить идею им вооружиться — едва не схлопотал укол в бок. Удалось схватить лишь камень, развернувшись к противнику, угрожающе замахнулся, заставив того дернуться в сторону, инстинктивно прикрывая и без того уже пострадавшее лицо.

Выглядел мужчина страшно. В левом глазу торчал нож, из-под лезвия густо струилась кровь, залив половину лица до подбородка. Рот скалился в нервной ухмылке, зубов было мало, и походили они на почерневшие пеньки. Но несмотря на рану, движения оставались резкими, меч держал уверенно, в ход его пускал без колебания.

Перед Диртом убийца, который не просит у коров прощения. Для него смерть — это неотъемлемая часть жизни.

А вот для Дирта нет.

— Керита, беги! — вскрикнул он, понимая, что и на десяток мгновений не задержит этого головореза.

Тот, перекинув меч в другую руку, шагнул вперед, не замечая, как за его спиной из-за угла показывается новый персонаж.

Лицо у Фроди было переполнено злобой, причем не той, обычной, вызванной отсутствием браги и исчерпанием запасов сушеных мухоморов. В нем было нечто принципиально другое.

Нагнувшись, пьяница поднял копье и, от души замахнувшись, вонзил его в спину бросившегося на Дирта противника. От толчка тот растянулся в грязи и, будучи опытным воякой, не стал вскакивать, на опасно долгий срок оставляя тыл на милость противника. Вместо этого перекатился, вскидывая меч, но это ему не помогло, вторым ударом Фроди попал в шею, и попал хорошо, если судить по звуку и брызгам крови.

Дирт знал, что это за звук — металл оказался тверже, чем кости и хрящи.

Ухватив Кериту за руку, Дирт рывком поднял ее на ноги, толкнул, крикнув чуть ли не в ухо:

— Да беги ты уже! В лес беги! Беги!!!

Та, сделав несколько шагов, остановилась, обернулась:

— Я… Я…

В данный момент Дирту было неинтересно, что именно она собирается сказать.

— Беги! Да беги же, дура! Не останавливайся!

— Мало того что дерешься каждый день, так еще и на девок ругаешься, — хохотнул Фроди и, упираясь грязной подошвой в окровавленное лицо мертвеца, с натугой выдернул копье, крепко засевшее в ране.

Слишком долго они оставались у злосчастного угла — очень уж популярное место. Вот и сейчас из-за дома вышел очередной незнакомец, в такой же рубахе из железных колец. Ни на миг не растерявшись, он ловко крутанул длинным топором и обрушил лезвие на голову продолжавшего смеяться Фроди.

Череп пьяницы лопнул, неестественно дрожа всем телом, тот завалился на колени, потом на бок, из головы выплеснулось все содержимое. Дирт, сознавая, что за спиной осталась Керита, которой потребуется время взобраться на кручу, отчаянно заорал, рванул вперед, со всей силы запустил булыжник в лицо новому противнику. Тот, легко уклонившись, одновременно подсек ногу юноши окровавленным топором, используя его вместо крюка. Дирт упал, вскочил было, но вновь завалился на спину после удара кулаком в челюсть.

В голове зашумело, рот наполнился соленым, перед глазами все поплыло, в поле зрения засверкали мириады искр. Беспомощное состояние длилось считаные мгновения, а когда Дирт пришел в себя, увидел, что избивавший его незнакомец уже не один. Сразу трое стояли над ним, поглядывая сверху вниз с омерзительными ухмылками.

На предплечье одного из них Дирт увидел пугающий рисунок: черного паука, лапами сжимающего череп. Его передернуло, а один из незнакомцев произнес непонятное:

— Какой смазливый мальчик. Может, возьмем его с собой, а то Барбаро устал всем быть милым, надо же ему хоть когда-то отдыхать.

От этих слов все трое зашлись смехом, а вышедший из-за того же угла Бруни заплакал, будто маленький ребенок, упал перед телом Фроди на колени, начал черпать ладонями то, что вывалилось из его головы, вкладывать обратно, перемежая рыдания невнятным бормотанием. С дурачком такое случалось, обычно более-менее нормальный, но, если накатит, становился дитем, совершающим странные поступки. В такие моменты его нельзя было оставлять без присмотра.

— Фроди, я тебя вылечу, — разобрал Дирт сквозь всхлипывания. — Живи, живи, пожалуйста.

Убийца Фроди, сделав шаг назад, с той же ловкостью крутанул топором. Плач оборвался, Бруни молча упал на тело пьяницы, заливая его своей кровью.

— В два этажа уложил! — самодовольно заявил ублюдок.

Понимая, что жить ему осталось недолго, Дирт повернул голову, в надежде никого не увидеть. Но надежда не сбылась, Керита оставалась все там же, стояла у подножия кручи, с ужасом взирая на происходящее.

— Беги!!! — заорал он с таким неистовством, что горло резануло вспышкой боли.

Керита, переведя взгляд на него, шагнула назад, поднимая руки к лицу, прикрывая его таким же жестом, как вчера.

— Куда бежать?! Стоять! — прорычал один из незнакомцев. — Такая красавица нам пригодится.

Свою гнусную речь он закончил смешком.

— Беги!!! — вновь крикнул Дирт и даже не поморщился, когда носок окованного сапога пнул его в бок.

Девушка сделала еще один шаг.

— Пускай бежит, — сказал второй.

— Бартолло, ты вконец сдурел? Или ослеп? Разве не видишь, какая ягодка.

— Тебе мало? Хочешь вернуться домой с яйцами в руках?

— Какими яйцами?

— Своими яйцами. Не слышал, что старик говорил? И так крику на всю округу, если маг увидит, нам мало не покажется. Нашумели мы здесь.

— Да плевал я на старика. Я не я буду, если не приласкаю такую цыпочку.

— А на мага ты тоже плевать будешь? А ведь он рядом. Эй! Ты! Красавица! Не слышишь, что тебе говорят. Беги, давай. Беги!

— Бартолло, ты в своем уме. Зачем отпускаешь? Сбежит же!

— От меня? Ты, должно быть, шутишь?!

Дирт крикнул было еще раз, но получил столь сильный удар в бок, что тело скрутило нестерпимой болью. Извиваясь, он с хрипом втягивал в легкие воздух, плохо соображая, что видит. И только когда его ткнули лицом в грязь, понял, что происходит, и, не думая о том, чего это будет ему стоить, прохрипел:

— Керита! Беги! Быстрее! Беги! Беги!!!

— Беги! Беги! Беги! — начала скандировать троица. — Не стой! Беги! Давай же!

И Керита побежала.

Слишком медленно. Слишком. И не пытаясь затруднить стрелку прицеливание.

— Зигзагами! Не надо прямо!

— А мальчишка соображает, — хмыкнул Бартолло, поднимая арбалет.

Вложив болт, зафиксировал хвостовик прищепкой, веселым голосом спросил: