Страж моего сердца, или как не влюбиться в дракона - Оксана Северная
Отлично. Пусть попробует.
Медленно выдохнула, подняла подбородок. Я не из тех, кто сдается перед трудностями.
30
Мы двинулись за сьерой Морент по длинному коридору. Здесь воздух стал плотнее, тяжелее. Через разделяющие отсеки шторы слышались приглушенные голоса, раскатистый храп, где-то защелкали банки с мазями.
Сьера Морент, ни разу не обернувшись, продолжала говорить, четко чеканя слова:
— И еще, та из вас, кто проявит себя лучше остальных на обходе, после обеда отправится на дежурство в медпункт на главной площади.
Интересно… Никогда прежде не была на главной площади столицы, а тут такая возможность.
— Сомнительная награда, — шепнула мне Нейра, поравнявшись.
— Почему? Ты же хотела на праздник, — ответила так же тихо.
— Так развлекаться, а не вправлять вывихи и вытирать последствия глинтвейна, — скривилась она. — Там, говорят, целый вытрезвитель организовали.
Если честно, я бы лучше отправилась отсюда разбираться с последствиями глинтвейна, чем смотреть на кислое лицо наставницы, которая так и норовит подловить на ошибке.
Тем временем сьера Морент резко остановилась перед шторой первого отсека, ведущей в светлое помещение с койками.
— Начнем.
Здесь нас уже ждали. Первый пациент — мужчина лет сорока с повязкой на ключице, слегка затуманенным взглядом и распухшей щекой.
— Пациент номер три. Шона, — наставница повернулась к стоявшей перед ней девушке шатенке, которая крутила волосы на пальце. — Что вы предложите для дальнейшего лечения?
Шона поспешно заглянула в лист и протянула:
— Э… покой, травяные компрессы?
Сьера Морент наклонила голову и проговорила:
— Подумайте, какие именно компрессы.
А я нахмурилась. В академии за такой ответ был бы незачет. Шона — ее любимица что ли?
— Дальше. Пациент шесть. Нейра?
Моя спутница шагнула вперед.
Ей «достался» ожог магическим пламенем. Уже обработан составом, но нужно предотвратить дальнейшее инфицирование.
— Рекомендую наложение тканевой прокладки с мазью из корожника, смена раз в три часа.
Я мельком улыбнулась. Все верно и по делу. Молодец, Нейра.
— Неплохо. И, наконец… — холодный взгляд остановился на мне. — Пациент восемь. Айвелин.
Я бросила беглый взгляд на лист, затем посмотрела на пациента. Мужчина лет тридцати, нервно теребит край простыни. На шее легкий отек, по коже странная сыпь: будто тонкая розовая паутина растекается от ключицы к запястью. Пригляделась к сыпи. Это точно не аллергия. Тенетник оставляет такой узор, будто кто-то вывел иглой розовые нити под кожей. Его часто употребляли в академии перед экзаменами.
— В карте указана пищевая аллергия. Но, с вашего позволения, диагноз неверен, — я снова глянула на лист. — Это не аллергия, а отравление тенетником. Сыпь в виде паутины, учащенное дыхание и…
— Вы опровергаете диагноз? — оборвала меня наставница.
— Да, — я была уверена как никогда. — при отравлении тенетником критично вовремя ввести противоядие. Иначе может начаться судорожный синдром.
— Откуда же взяться этой траве в столице? — скрестила руки на груди наставница.
— Ее добавляют в состав бодрящих напитков. А если переборщить… То как раз вот такой эффект будет, знаю по опыту в академии, — я указала на паутинку на коже.
— Выходит, целитель ошибся? — она уточнила, поджимая губы.
Пациент слабо приподнялся, его глаза помутнели от слабости, но в них читался немой вопрос.
— Не совсем… Просто при данном отравлении симптоматика проявляется лишь спустя два часа. До этого можно как раз заподозрить пищевую аллергию.
Наступила тишина. Только где-то за дверью звякнула банка.
Сьера Морент медленно, почти театрально вскинула взгляд на остальных практиканток.
— Что ж. Верно. Я намеренно записала неверный диагноз, и это не последняя ошибка, которую вам предстоит найти. Раз вы, Айвелин, столь хороши в теории… покажите себя на практике. После обеда отправитесь на дежурство в медицинский шатер на главной площади. Итак, следующий пациент…
Я кивнула, сделала шаг следом за остальными девушками. Но все звуки странным образом изменились.
Будто кто-то опустил на меня, пропуская сквозь нее только отрывки фраз. Пространство вокруг расплылось, лица размазались. Где-то в глубине сознания что-то щелкнуло. Переклинило. Я почувствовала чужое. Резкое, холодное. Словно натянутую струну гнева, вибрирующую на грани разрыва.
Судорожно вцепилась в край листа, пытаясь не выдать дрожь в пальцах.
Сознание будто разделилось. Мои мысли и чужие. Моя тревога и ярость.
Пресветлая... Я чувствовала Райвена?
31
Сознание расслаивалось. Пространство вокруг будто выцвело, отступило, растворилось.
Ощущения изменились.
Теплый ветер, шум толпы, разноцветные огни. Злость, ярость сковали грудь. Передо мной, вернее, перед ним, перед сьером Райвеном, лебезил какой-то мужчина с пышными усами и округлившимися от страха глазами.
— …уверяю вас, сьер, все в рамках закона. Все переживают за ваше состояние. Мы просто хотели…
Но Райвен не дал ему договорить. Резким жестом оборвал, пальцы сжались так, что костяшки побелели. Я почувствовала его ярость. Острую, как лезвие клинка. Он делает шаг ближе. Ощущаю, как усатый мужчина вжимается в землю, словно пытается стать меньше. А я… я чувствую силу в собственных руках.
— Довольно, — голос Райвена четкий, хлесткий. — Я все сказал. Вам запрещено приближаться к моему дому и моей гостье.
Он развернулся, направляясь в сторону входа в ближайшее здание. Вокруг стояли стражи в однотипных мундирах. Сьер Райвен бросил на них быстрый взгляд… А мне показалось на мгновение, что я заметила знакомое лицо. Где же я его видела?
И тут… резкий толчок.
Я моргнула. Мир снова стал только моим.
— Ты чего застыла, как статуя? — рядом оказалась Нейра, которая всматривалась мне в лицо. — После обхода журналы заполнять, ты помнишь?
Сьер Райвен, очевидно, общался с кем-то из журналистов, которые меня вчера атаковали. И его эмоции пробудили эту связь? И как часто такое будет проявляться? И действует ли это в обратном положении?
— Да, — я запнулась. — Но я подумала, что нужно передать назначение по восьмому пациенту.
— Сьера Морент уже сказала дежурной. Идем! Классно ты с тенетником додумалась! Я бы ни за что не догадалась… Меня бы она завалаила!
Вполне возможно, что сьера Морент и собиралась меня завалить, только не вышло. Разозлилась ли она еще больше на меня? Чего теперь ждать?
Мы миновали ряды ширм, за тонкой тканью угадывались силуэты пациентов, и вышли к центральному посту.
А дальше меня затянула рутина. Бумаги, бумаги, бумаги.
Сначала приёмный журнал. Время поступления, жалобы, предварительный диагноз. Затем справки, выписки, листы наблюдений. Отдельно прописывала таблицы дозировок, где нельзя было ошибиться даже на полкапли. Особенно когда за мной особый надзор.
Потом потянулись пациенты нестройной вереницей, стало намного оживленней. И затем — обед.
Мы с Нейрой подсели к двум другим девушкам, который оживленно обсуждали события
