Ник Перумов - Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2

Что, если?..

Когда-то Истинным Магам было строго запрещено творение. Только изменение. Беспощадный закон Равновесия многое запрещал и Новым Богам. Они не могли по мановению руки создать из ничего неисчислимые армии.

Но заполнить одну-единственную пустоту, выеденную непонятной болезнью каверну в плоти несчастного мира – закон не запретит?!

Думай, бывший Владыка, думай – как поступил бы сейчас твой названый брат, что бы он решил? Потому что он, Хедин, победил там, где ты проиграл. И, если бы не Познавший Тьму, ты так бы и пребывал развоплощённым, на прóклятом Дне Миров. Поэтому тебе надо рассуждать так же, как Хедин, смотреть на Спасителя глазами Хедина и надеяться, что ты решишь задачу так же удачно, как он в своё время, сокрушив многажды сильнейших врагов – магов Поколения, самого Мерлина, а потом и Молодых Богов.

Заклятья Ракота тянулись далеко за пределы Эвиала – сквозь многочисленные прорехи в некогда несокрушимой тёмной броне. Сейчас сгодится любое, любые подонки, любая гниль из Межреальности. Ничего лучшего этот вампир, прозвавшийся Спасителем, и не заслуживает.

Ракот не маскировал своих намерений – когда стоишь лицом к лицу с таким противником, это не поможет.

Дать твари перед ним плоть. Превратить ничто в нечто.

Губы Спасителя слегка дрогнули, неуловимый намёк на печальную улыбку. Именно печальную, отнюдь не глумливую.

Небо над Ракотом вскипело, меняя цвет с чёрного на тёмно-вишнёвый, словно раскалённое железо. Из-за пределов Эвиала потекли незримые реки, набирая мощь и разбег, властно раздвигая закрывавшие мир плиты. И без того приоткрывшийся удел Западной Тьмы начинали продувать вольные ветра Межреальности, свободнее текла животворная сила, и под горами – чувствовал Ракот – всё ярче и ярче разгорались Кристаллы магии.

Природа не терпит пустоты. Выболевшую каверну следует заполнить. Не знаю имя твоей «болезни», Спаситель, но голодную бездну, странствующую от мира к миру меж светилами, так оставлять нельзя. Я даже не лекарь, я – скальпель в руках великого Упорядоченного.

Одна ступень. Стук посоха отдаётся неожиданной болью во всём теле Ракота, и названый брат Хедина невольно удивляется – он привык терпеть, особенно странствуя в облике черноволосого варвара-воителя, но эта боль идёт словно из самой сердцевины костей. Сознание туманится, перед мысленным взором откуда ни возьмись появляются картины далёкого прошлого, молодость Поколения, навек потерянный Джибулистан, и лицо той, кого он так хорошо и накрепко забыл.

Нет! – беззвучно кричит сам себе Ракот. Ты устоишь, Владыка Тьмы, а ты, Спаситель, великая пустота, бездна, что хуже Неназываемого, – ты не пройдёшь. Ты требуешь поклонения, слёз и покаяний – нам с братом не нужно ничего, кроме чести. Тебе молятся, ползая на брюхе и покупая за деньги «отпущения грехов», частенько только и исключительно мысленных – мы не знаем, что это такое, мы судим по делам, мы хотим, чтобы кровь вольно текла по жилам и те, кому назначено умереть, уходили бы с поднятой головой, как воины, сделавшие для победы всё и даже больше.

Ты – Спаситель плакс, трусов и слабаков, тех, кто боится взять меч, выпрямиться и принять бой. Устами твоих адептов ты называешь себя «любовью», служащие тебе толкуют о милости и снисхождении – так почему ж после вас остаются пустые миры?!

Нет, мы не опустим клинков. Ни я, ни брат.

Ракота душила ярость – но то была высокая и чистая ярость идущего в последний бой. Лёгкая усмешка на тонких губах Спасителя – посмотрим, сколько ты ещё просмеёшься!

Поперёк золотой лестницы сгущается иссиня-чёрная завеса. Барьер Богов, заклинание, созданное Ракотом уже после победы над Ямертом и его присными. Свет и ветер, вода и лёд, пламя и небо – всё отдало по частице сущности, чтобы он, Ракот, в нужное время смог остановить или хотя б задержать то, что преодолеет любые иные преграды. Пока заклятья, заполняющие пустулу, ещё не начали работать.

Спаситель приостановился, с лёгким интересом, не отменяющим общей скорби, бегло взглянул на тёмный занавес, разделивший его и Ракота.

– Ага! – хрипло каркнул брат Хедина. – Проняло-таки, плакальщик!

Спаситель не ответил. Лишь протянул посох, аккуратно, почти бережно коснувшись преграды сбитым его концом.

– А-а-а-аргх!

Ракот едва удержался на спине летучего вепря. Его отшвырнуло с дороги Спасителя, словно пушинку, словно осенний лист порывом ветра. Земля и небо, всё закружилось перед глазами. Заклятье лопнуло, барьер рассыпался чёрной пылью – а внизу тяжко застонал сам мир, потому что до предела натянутые струны божественных чар хлестнули по нему, точно кнуты.

Не видя – это для бога необязательно, – Ракот всей кожей ощутил вспыхнувшие внизу лесные пожары, вскипевшие реки, устремившиеся вниз с гор лавины и камнепады. Где-то на южных и северных островах оживали давно дремавшие вулканы; Закон Равновесия показывал себя во всей красе.

– Пр-роклятье! – зарычал Ракот, наконец выровняв полёт очумевшего вепря. Барьер исчез, Спаситель спокойно шагал дальше, а заполняющие пустоту заклинания всё никак не начинали работать.

Оставалось только сжать зубы и погнать летучего зверя обратно к золотой лестнице. Он, Ракот, Владыка Мрака, пусть даже и бывший, так просто не сдастся.

Только сейчас он заметил на золотой лестнице две сцепившиеся вместе человеческие фигурки, и это были отнюдь не его рыцари.

Анэто и Мегана бежали вверх по бесконечным золотым ступеням, каблучки хозяйки Волшебного Двора звонко стучали. Вниз, где остались рыцари в белом, ни маг, ни волшебница старались не смотреть. По-детски взявшись за руки, они оставляли позади ступени десяток за десятком. Что они станут делать, когда столкнутся лицом к лицу со сверкающей фигурой, спускающейся им навстречу, ни он, ни она не думали – сейчас главным было добежать, дотянуть, не сорваться.

И ещё главным оставались соединённые, намертво вцепившиеся друг в друга руки.

– Ничего, – пыхтел Анэто, утирая пот со лба. – Продержимся. Вдвоём-то – и не продержаться! Да мы, если надо, тут с тобою год простоим…

…Они не знали, что поднимаются куда быстрее Ракота. Без всяких летучих зверей, просто прыгая по золотым ступеням, они стремительно настигали Нового Бога.

– Ан, кто это? Что это? – едва вымолвила запыхавшаяся Мегана, останавливаясь и почти повисая на руке мага.

Они перестали обращать внимание на Спасителя, во все глаза глядя на преградившего тому путь могучего воина в роскошной чёрной броне и накинутом на плечи алом плаще. Воин восседал верхом на жуткого вида клыкастом звере, без всяких крыльев, но явно способном летать, потому что между копытами этого вепря и золотом ступеней оставался ещё добрый локоть.