Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева
Никто не слышал его скулеж, а значит, практики работали. Туомас надеялся, что дело именно в этом. Через месяц он заставит волка заткнуться, через два — попытается провести всю ночь, не сходя с места. Приободренный, Туомас вышел погреться на парковку перед центром, потягивая остывший морс и жмурясь в лучах непривычно горячего солнца.
— Туомас! Сэр Хайкер!
Будто пойманный в силки хорек, он застыл, беспомощно моргая, пока Сату вприпрыжку бежала ему навстречу. Чуть поодаль Хенрик вытаскивал из багажника машины палатку и рюкзаки.
— Вот так встреча, что скажешь?! Разве не чудно?
Он лепетал что-то бестолковое, увлекаемый Сату дальше по тропе. Она будто и не удивилась особо, а Хенрик лишь философски ухмыльнулся, пожимая Туомасу руку. За прошедший месяц они побывали в пяти заповедниках, добрались до Ботнического залива, где расстались с Анникой, а перед началом семестра решили заглянуть в «Линнансаари». Туомас покорно кивал, пока паника внутри уступала место беспричинному восторгу.
Если, согласно русским поверьям, только и нужно, что назвать его имя, может быть…
Они сидели с Сату у самой кромки воды, пока Хенрик жарил на костре сосиски и хлеб.
— Ты не отвечал на звонки. — Сату упорно плела из тростинок косичку. — Видишь, пришлось опять встретиться.
Туомас молчал, любуясь огненными зайчиками в ее волосах — бликах от солнца на воде.
— Зато я придумал тебе прозвище.
— Какое? — глаза широко распахнулись, грозя поглотить его целиком.
— Voikukka. Punainen Voikukka[13].
Секундное молчание и затем хохот, слаще всего колокольного звона на свете. Веснушки словно путеводные звезды, и ее лицо оказалось так близко, оттесняя весь остальной мир куда-то в Вальгаллу.
— Вы там угли собрались есть?! — раздался окрик брата.
Сату вскочила на ноги и протянула Туомасу руку.
Закатное солнце медленно тонуло среди бесконечного лабиринта островов. Наевшись до отвала, Туомас то и дело смотрел на часы — он чувствовал, что именно здесь и сейчас решится его судьба. Сату сможет расколдовать его, одного ее взгляда, одного звука ее голоса хватит, чтобы разрушить проклятие.
— Ты ведь помнишь, как меня зовут?
Непонимающий взгляд, легкий смех, растворенный в шелесте камышей. Хенрик погрузился в книгу, Туомас и Сату сидели под корнями опасно накренившейся к воде ольхи и молчали.
Темнело. Зверь внутри молчал, усыпленный обильной едой. Волны тихо качали на песке байдарку, которую Туомас пригнал еще до обеда, сославшись на договор аренды. Рябь усилилась, постепенно исчезли скользившие вдоль берега лодки. С громким плеском неподалеку опрокинулась с неба скопа — и тут же взмыла обратно к облакам, сжимая в когтях добычу.
— Ты помнишь, как меня зовут?
Сату нахмурилась:
— Почему ты продолжаешь спрашивать? Это что, такая шведская шутка?
Туомас покачал головой — не стоило ему поминать Аланды[14], где так гордились автономией и государственным языком. Эйфория с каждой минутой таяла под гнетом растущей паники.
— Понимаешь…
— Если честно — нет.
— Да, я знаю. Просто… — Его взгляд невольно упал на часы.
Начало одиннадцатого.
— Ждешь кого-то? — Сату нахмурилась и посмотрела на свои часы. — Еще даже не полночь, а ты уже весь извелся. Что происходит?
«Даже не полночь…» Сердце забилось словно сумасшедшее, когда перед глазами вместо сердитого личика Сату возникло разодранное горло, сочившееся кровью, в обрамлении слипшихся, спутавшихся рыжих кудрей. Туомас вскочил как ошпаренный и бросился к байдарке.
— Туомас, что случилось? Куда ты?
— Отпусти, — он отшвырнул ее руку с утробным рыком. — Проваливай! Слышишь? Проваливай и никогда не ищи меня!
Яростно налегая на весла, Туомас смотрел строго перед собой, зная, что если поднимет глаза, то увидит, как Сату, стоя по колено в холодной воде, провожает его непонимающим, обиженным взглядом.
Как невыносимо близко он был к тому, чтобы убить ее!
Наутро он почти ничего не помнил. Сняв с дерева разряженную камеру, Туомас упаковал немногочисленные вещи, собрал кости и ошметки и яростно начал грести в сторону Большой земли, невзирая на боль в каждой клетке тела. Он ненавидел себя за наивность, а еще сильнее — зверя внутри, который только и ждал удобного момента, чтобы вырваться на волю. Туомас отдал лодку служащему, расписался в журнале аренды и быстрым шагом заторопился к выходу. Машины Сату и Хенрика на стоянке не было, но Туомас то и дело искал ее взглядом, пока не забрался в автобус, который увез его прочь от «Линнансаари».
Пришло время для нового бегства.
Осень медленно, но верно вступала в свои права: здесь, на юго-востоке Суоми, ее первые прикосновения были мягкими и едва заметными. Словно заботливая мать, она касалась зелени тыльной стороной ладони, оставляя после себя золотистые переливы, отчетливо видимые разве что на рассвете. Днем солнце исправно согревало воздух, но жара больше не возвращалась, а утром и вечером прохлада щекотала обнаженные затылок и щиколотки. Через месяц придется докупать снаряжение: спальник для минусовых температур, палатку для защиты от ветра и термобелье.
Туомас мысленно прикинул, сколько осталось денег, — их еще вполне хватало на роскошную жизнь, но сколько это могло продолжаться? Мимолетное появление Сату всколыхнуло в нем жажду человеческого общества; он уже понял, что вполне может существовать в лесах и дальше, тренируя память и постепенно забирая у зверя контроль над телом. Но это не решало проблемы одиночества.
Закинув спальник в камеру хранения, он перебрался в хостел в самом центре Хельсинки и словно заново открыл счастье бытия в социуме. Пил кофе в кофейнях, гулял по книжным, истоптал все ноги, наматывая круги между ботаническим садом, Атенеумом и блошиным рынком. Даже не встретив никого из знакомых, Туомас ощущал себя живым.
Календарь неумолимо напоминал о том, что все это временно.
Спустя неделю, разбирая рюкзак, Туомас наткнулся на вещи, которые забрал из бардачка машины Найджела. Вернувшись из заповедника, он в очередной раз искал утешения в «Пособии по выживанию…», но автор упорно стоял на том, что оборотням стоит держаться подальше от крупных городов, не привлекать внимания и не искать себе подобных. Записи с видеокамеры он так и не посмотрел — но сама мысль о том, что подобное зрелище происходит на глазах у посторонних, вызывала панику. Там, где один оборотень мог затаиться, не вызывая подозрений, двое рисковали гораздо сильнее, если что-то пойдет не так. Правда, в другой части книги автор советовал отводить новичка в Стаю, словно не замечая, что противоречит своим же словам.
Но Туомас больше не мог оставаться с тайной один на один. Каждый раз, находя в рюкзаке книгу,
