Ураганные хроники - Плотников Сергей Александрович
— А за что остальных-то наградили? — спросил я, будучи уверенным, что это вызовет неостановимый поток историй.
Но старички только переглянулись, пожали плечами.
— Меня за изобретение, — сказал один из тех, что постарше. — Так, пустячок один…
— Ничего не пустячок! — возразил лысый. — Этот юноша сумел добиться того, чтобы искровые башни стали портативными! Тут мало в искровых технологиях разбираться, нужно еще атомный реактор сконструировать подходящий!
— Ну, ты сейчас меня захвалишь! Атомный реактор я не конструировал, так, нашел подходящую разработку и уговорил автора сотрудничать… Ему тоже рыцаря дали, кстати.
Ого! Я посмотрел на мужика с новым уважением. Рина была права: куча людей с интереснейшими биографиями. Даже не думал, что вживую столкнусь с изобретателем искровых башен! Может быть, я даже о нем читал. Кстати, любопытно, что ему дали гражданскую награду, а не военную: стало быть, он не состоял на действительной службе во время работы над искровыми технологиями. А я-то думал, в Ордене этим сплошь армейка занималась.
— И вообще, молодежи это уже неинтересно, — махнул рукой изобретатель. — А вот он, — он ткнул пальцем в толстяка, — двадцать человек туристов из затопленной пещеры спас. Без акваланга нырял, проход разведал и по одному вытащил тех, кто мог пройти. А потом спасателей провел.
— Я тогда постройнее был, — несколько смущенно проговорил толстяк. — Немногим старше вас. Двадцать три года…
— Он у нас пока держал планку самого молодого награжденного, — сказал еще кто-то. — Ну, из тех, кто здесь у нас, конечно. А у нас тут только жители столицы и окрестностей, да и то… у кого дел получше не нашлось.
— Ну, не соглашусь! — воскликнул самый лысый и самый старший. — У меня вот очень много хороших дел, и с вами фехтованием заниматься, старые вы кони, тоже вполне себе хорошее!
Да, что ни говори, этот дедушка мне нравился!
После перерыва инструктор начал отрабатывать с нами стойку. Тут старички застонали: у большинства имелись проблемы с коленями, и характерное для фехтования перемещение без отрыва ног от земли давалось им из рук вон плохо. Инструктор терпеливо показывал альтернативную шагистику, обсуждал, как и кому можно тренироваться. Мне же только сказал:
— Смотрю, вы все-таки раньше занимались?
— Так, чуть-чуть видео смотрел, — помотал я головой.
Под конец занятия инструктор разбил нас на пары, поставив меня с лысым дедушкой — как самых подходящих по росту! — и попросил отрабатывать простейшие дуэльные удары. К тому времени у меня уже изрядно дрожали руки (я все же не помогал себе телекинезом, решив, что и так справлюсь), а у моего напарника — ноги. Та еще парочка!
Однако мы с ним честно дотянули до конца — дедок, похоже, на чистом упрямстве, а я — чтобы не ударить в грязь лицом. К концу часа весенний полдень стал мне казаться откровенно жарким.
— А вы молодец, юноша, — сказал мне этот лысик. — У вас аллергии на кошек нет?
— Нет… — удивленно спросил я. — А при чем тут это?
— Потому что пойдемте-ка в кошачью гостиную, лимонаду выпьем, отдохнем, — предложил дедок. — Кстати, мы не познакомились толком. Вы — Кирилл Ураганов, я помню. А меня Матвей зовут. Матвей Контостефанов. Можете «дед Матвей» звать, меня много кто так зовет.
— У вас, небось, внуки моего возраста? — спросил я, шагая за Матвеем и остальными вглубь клуба.
— Вашего? Никого нет! Правнукам уже за двадцать, а пра-правнучка пока еще даже ходить не умеет.
Ага, ну, значит, не одинокий всеми забытый на обочине жизни, и то хорошо…
Кошачья гостиная действительно оказалась кошачьей: там жили кошки! Штук пять, кажется, или все десять: из-за обилия цветков в горшках, полочек и домиков трудно было сосчитать. Ко мне подходили знакомиться всего трое. Именно знакомиться: обнюхали руку, подставили лоб под короткое ритуальное поглаживание и были таковы. Я в принципе к пушистикам более-менее равнодушен, но здешние красавцы с отлично расчесанной лоснящейся шерстью не могли не произвести впечатление. Разведчик Весёловых вел себя куда демократичнее. А эти держались отстраненно. Было видно, что они считают себя настоящими хозяевами всего вокруг, людей же — в лучшем случае своими вассалами. Вот кто в самом деле возрождает феодальные традиции!
В гостиной имелся и холодильник, где «доходили до кондиции» три кувшина с домашним лимонадом.
— У нас ни у кого аллергии на кошек нет, так что после тренировок обычно тут сидим, восстанавливаемся, — пояснил мне толстяк, вытирая лоб и шею полотенцем, тоже извлеченным из холодильника. — Уф, хорошо!
— А сколько тут вообще человек постоянно? — спросил я. — Только те, кто фехтованием занимается и лошадьми? Или еще есть?
— Человек двадцать, иногда двадцать пять… На встречи ведь не все постоянно ходят. Некоторые оригиналы живут неделю-другую, особенно зимой, когда в собственных поместьях делать особо нечего. Но так по-разному бывает.
— А тут все с поместьями? — заинтересовался я. — Нет таких, кто их уступили обратно в казну?
Мне, естественно, любопытно было, что вообще можно сделать с пожалованными вместе с рыцарским титулом землями, поэтому я навел справки. Оказалось, что владения эти считались майоратом, продавать их нельзя — только вернуть обратно Ордену при отсутствии прямых наследников (не обязательно было оставлять все старшему сыну, но требовалось официально провести наследника по завещанию). Возврат можно было провернуть и при своей жизни. Причем, если на землях были проведены какие-либо улучшения сельскохозяйственного характера — построены, например, ирригационные сооружения, — с государства можно было потребовать компенсацию. (Каковая, разумеется, всегда была ниже рыночной цены). Стоимость жилой недвижимости не возмещалась. То есть Орденское законодательство явно поощряло рыцарей развивать на своих землях сельское хозяйство, но не селиться. Оно и понятно: до недавнего времени Орденская политика вообще не предполагала отдельного «хуторского» жилья, только в максимально укрупненных поселениях, которые легче защищать!
После моего вопроса рыцари запереглядывались и наперебой пояснили, что с владениями у всех по-разному. Некоторые сразу возиться не стали и передали земли в аренду каким-то агрохолдингам или крупным фермерам — мол, сельское хозяйство не для них. Другие таки устроили себе полноценные вотчины, но там либо неудобно жить круглый год (земли рыцарям обычно жалуют в не самых густонаселенных районах!), либо сейчас там всем заправляют старшие дети, а у кого-то и внуки. Есть среди здешних завсегдатаев и такие, которые занимаются бизнесом, в том числе довольно крупным… Точнее, занимались до последнего времени: теперь уже и здоровье сдает, и энтузиазм ушел.
— Я вот заметил, что цифры в голове не держу, — посетовал один из старичков, тот, что подкалывал лысого. — Ну что делать? Сидеть как памятник самому себе в совете директоров? Благодарю покорно, я лучше молодость вспомню, сюда на всякие кружки похожу…
— Да, мы тут еще авиамоделированием занимаемся! — с явным удовольствием произнес Матвей. — Только Артур на сайте это не очень рекламирует, потому что с рыцарской тематикой не сочетается.
За лимонадом мы перезнакомились.
Того, который не хотел сидеть у себя в совете директоров, звали Дионисий Раков; толстяка, когда-то занимавшегося подводным плаванием, — Эммануил Рашидов. Изобретателя звали Феофилом Бочкиным. Услышав это имя, я сразу понял, что никогда про него ничего не читал: запомнил бы такое сочетание наверняка! Хоть я и живу в этом мире вот уже двенадцать лет, местные сочетания имен и фамилий до сих иногда вызывают у меня неконтролируемый ржач.
Кстати говоря, этот Феофил до сих пор держался в курсе происходящего в орденской промышленности! Он прямо при мне начал сетовать, что какую-то ГЭС в Шортахае никак не могут построить, а все потому, что тамошний директор, которого он лично знает, идиот и лизоблюд, и получил свое назначение только потому, что умеет, кому надо… Хм, не при молодежи. Остальные старички слушали его с выражением истинных долготерпевцев: мол, мужик, мы тебя хорошо понимаем, но, блин, надоело!
