Бладхаунд. Играя на инстинктах - Алексей Фролов
– Вперед! – скомандовал Сакура, широко улыбнувшись Марку, и тот понял, что парсера все это жуть как увлекает! Похоже, перспектива оказаться в изоляторе на полгода сильно уступала его ожиданиям от этого приключения. Ну, оно и понятно – иначе он вообще не пришел бы. Марк понимал, что играет на слабостях паренька, и ненавидел себя за это.
– Она ослепла? – уточнил он, когда они проходили под камерой.
– Зациклена, – поправил его Сакура, и тут же тонко пискнул от неожиданности, когда Марк ухватил его за плечо и резко дернул назад, увлекая прочь с лестничной площадки. Он зажал хакеру рот рукой, посмотрел ему прямо в глаза и поднес указательный палец к губам. Сакура, во взгляде которого вновь прорезался страх, часто закивал.
Марк сам не понял, что заставило его сделать это. Он почувствовал, каким-то внутренним инстинктом ощутил, что на лестнице кто-то есть. Может, он почуял запах тела Смотрителя, как несколькими минутами раньше уловил свежий пот Сакуры? Нет, здесь что-то другое, но времени на размышления не осталось – сверху раздались гулкие шаги.
Через минуту кто-то миновал их пролет, звучно пернул и стал спускаться дальше. Марк аккуратно выглянул из-за угла – все верно, Смотритель. Вряд ли Сакура ошибся, что здесь их мало по ночам, но «мало» – не значит «нет вообще». Похоже, Ник Бостром отнюдь не на все сто доверяет технике и тому лабиринту, в который превратил свою Клинику.
Марк подтолкнул Сакуру вперед и они поднялись на два этажа, по пути зацикливая камеры на площадках. На выходе со второй свернули направо, прошли три перекрестка, свернули налево, еще раз поднялись по лестнице на один этаж. Парсер заглушил очередную камеру и… замер.
– Я… – взгляд хакера лихорадочно метался от одного прохода к другому. – Прости, я не знаю. Здесь все… все изменилось!
– Сакура, – прошипел Марк. Он схватил парня за плечи и встряхнул так, что у того аж зубы лязгнули. – Скажи мне, ты до этого выбирался из своей камеры ночью?
– Н-нет, – выдавил парсер и медленно сполз по стене. Выглядел он так, будто беззвучно плакал.
Марк глубоко вздохнул. Похоже, чертов Лабиринт меняет конфигурацию в это время суток. Какие-то двери исчезают, другие появляются, лестницы и переходы меняются местами. Вот почему здесь так мало Смотрителей ночью! Гения, обманувшего крипто-защиту и за годы пребывания в Клинике изучившего план своего Блока, ждет неприятный сюрприз, едва он решит бежать. С другой стороны эти меры казались излишними, ведь крипто-замок невозможно взломать. Ну, так считается. Так Марка учили в универе на Основах нейрокибернетики.
– Не скули, – шикнул он на Сакуру. – Точно этот этаж?
– Я уже не уверен, – промямлил парень и тут же получил ногой в бок. – Да этот! Вроде…
Марк не собирался возвращаться в палату, хотя понимал, что именно об этом сейчас думает парсер. «Прости, но мы теперь в одной лодке, – невесело усмехнулся он в мыслях. – Потому что один я эту авантюру не вывезу, нужен кто-то, кто подключит меня к ложементу».
Он закрыл глаза и сосредоточился. Нет времени искать сложные решения. Что-то помогло ему не наткнуться на Смотрителя у лестницы, так пусть поможет и здесь!
Марк начал дышать глубоко и медленно, освобождая голову. Примерно также он очищает сознание, занимаясь цигун, только сейчас не растворяется в окружающем мире, а будто пропускает его через себя, надеясь на отклик…
Вот оно! Что-то шевельнулось в нем, что-то темное, неприятное. Перед внутренним взором Марка на миг вспыхнула карта этажа, сотканная из остаточных запахов людей, что проходили этими коридорами за день, и в миллионный раз отраженным эхом их непринужденных голосов. Это было настолько странно, что пугало до дрожи, но парень мгновенно уловил нужное направление.
– Идем! – он рывком поднял Сакуру на ноги и теперь уже парсер бежал за ним. Налево, через два перекрестка, направо в арку, еще раз направо. Вот эта комната!
– Открывай, – скомандовал он хакеру. Тот без лишних разговоров подпрыгнул к двери и приложил запястье к панели крипто-замка. Под его кожей вновь зажглись цветные огоньки, и он снова хрустнул позвоночником, только в этот раз дважды. Ничего не происходило всего пару мгновений, но двум пациентам Клиники Мебиуса это время показалось половиной вечности. Затем дверь скользнула в сторону и Марк шагнул в помещение, посреди которого в свете набирающего яркость люминотона стоял типовой синхронизационный ложемент с нейрокитами аниматического интерфейса.
– Умеешь синхронизировать? – бросил он через плечо, сходу плюхаясь в ложемент. Тактильно-ориентированное покрытие из магна-мембраны мгновенно отреагировало, начав нагреваться под действием естественного магнитного поля его тела.
Сакура в ответ хмыкнул и стал ловко подключать нейрокиты к соответствующим разъемам. Ложемент плавно завибрировал.
– Это медицинская модель, поэтому синхронизация может проходить иначе, чем ты привык, – Сакура говорил, а его руки уже порхали по вспыхнувшим в администраторской секции ложемента голографическим экранам. – И еще мне понадобится время, чтобы взломать локальный сетевой кластер и подключиться к глобальному интерфейсу Аниматики.
– Сколько времени? – процедил Марк, понимая, что как раз время – их самый ценный ресурс.
– Минуты полторы, – пожал плечами хакер и подмигнул ему. – Офферинг? Ты уверен? В Аниматике много развлекух, «Ловкие сучки в бикини» например! До того, как меня здесь упрятали…
– Заткнись и делай, – прервал его Марк. Прошло даже меньше полутора минут, прежде чем перед ним вспыхнул стартовый экран Офферинга. Он выбрал охотника и запустил лобби с рандомной картой. Ждать пришлось недолго – на четвертой секунде отсчета в затылке легонько кольнуло и его внутренний взор заволокла абсолютная чернота. Повинуясь рефлексу, Марк закрыл глаза и глубоко вдохнул. А выдохнул уже Бладхаунд.
Скорбный лик луны, предвещая кровавую жатву, стоял высоко над горизонтом и пылал насыщенным кармином, точно погребальный факел, хотя золотистая пыльца все еще мерцала на западе, не спеша облетать с небес в пасть великой бездны. Охотник провел языком по нижней губе, слизывая засохшие капельки крови, и от наслаждения закрыл глаза. Он медленно двинулся сквозь закатный лес, навстречу запахам и звукам, которые ему щедро дарили эти обреченные глупцы, эскейперы.
Они с разных сторон стягивались к особняку, и один отставал. Бладхаунд склонил голову на бок, прислушиваясь, – это что, шпоры? О да, а вот и первая жертва – Стонг, здоровенный мускулистый детина, Рейнджер с Пепельных Долин. Потенциально он представляет единственную опасность в этой группе, поэтому
