Пропавший Чемпион. Том 2 (СИ) - Дмитрий Янтарный
Сареф пожал плечами, но спорить не стал. Ему хватало и того, что почти вся таверна смотрела на него крайне недружелюбно. Наконец, когда они вышли из таверны и отошли достаточно далеко, Сареф в сердцах выпалил:
— Святая Система, да что этот эльф тут такого натворил, что все от одного его имени начинают звереть?
— Ну, Бреннер сам говорил, что и он в своё время успел покуролесить и многим доставить проблемы из-за сорванных Всесистемных Состязаний, — заметил Эмерс, — но он, как я понял, ещё до встречи с тобой успел перебеситься. Ну, а судя по тому, что эльфы взрослеют и стареют медленнее… то кто-то явно куролесит и бесится до сих пор.
Подумав, Сареф кивнул. Кажется, им тоже придётся находить со своенравным эльфом общий язык. И даже дружба с другими Чёрными Легендами, судя по всему, не станет панацеей. Уже представляя себе мрачную картину знакомства, Сареф почти с тоской вспоминал спокойного и уравновешенного Зака, с которым они ходили в поход на Змеиного Царя.
Они шли обратно к парку, который до того обходили утром. И внезапно Сареф заметил нечто любопытное. По правую сторону находился загон, который ранним утром ещё оставался пустым. Сейчас же там были звери: белый волк, белый лев и белый тигр. Сареф даже остановился посмотреть: он никогда не видел таких зверей с подобной расцветкой.
И в этот самый момент к ним подошла эльфийка (к большому удивлению Сарефа, светлая), а рядом с ней — маленький тёмный эльфик. И на глазах Сарефа девушка усадила эльфика на тигра — и тот побежал по загону по кругу. И бежал он так ловко, что мальчишка, которому вообще не за что было держаться, спокойно сидел верхом, смеялся и хлопал тигра по спине ладошками. Сареф даже предположить не мог, питомцы ли это из Системной строки умений — или же настоящие звери.
— Интересно, — хмыкнул Сареф, — будь я на десять лет младше — может быть, тоже покатался бы.
— Да уж, — с кивнул орк, который тоже с искренним удовольствием любовался на зверей, — конечно, взрослым быть намного выгоднее, а вот порой увидишь такое — и невольно подумаешь: где же было это чудо десять, пятнадцать лет назад? Кстати, а у тебя в клане были какие-нибудь питомцы?
— Да какое там, — рассмеялся Сареф, — я у себя в клане сам был, как домашнее животное. Даже ещё хуже, домашнее животное хотя бы любят и не требуют с него сверх того, на что оно способно. А у тебя?
— Постоянного — тоже нет, — пожал плечами Эмерс, — в палатке, даже большой и просторной, питомца заводить — слишком много хлопот. Правда, одно время мы несколько раз в году останавливались у одного оазиса — и там крокодил жил. Так вот мне удалось с ним подружиться. Я подходил к нему, разговаривал, даже гладил по носу. Ему это очень нравилось. Ещё забавно было, что вот я сижу, рассказываю что-то, а потом замолкаю — и через десять-двадцать секунд крокодил начинает щёлкать зубами: мол, давай, ещё рассказывай. Ему я иногда плакался, когда совсем уж тяжко было дома, когда и отец был мной недоволен, и братья… — Эмерс горько вздохнул, после чего коротко добавил, — а три года спустя оазис пересох, и крокодил исчез. Надеюсь, он выжил и нашёл себе новый водоём…
— А… сейчас у тебя какие отношения со своими братьями? — осторожно спросил Сареф. Эмерс поднял взгляд и с огромным раздражением спросил:
— А какие у тебя сейчас отношения со своим братом, Сареф?
— У меня нет с ним никаких отношений. Я его уже два года не видел, и мне на него глубоко плевать.
— Ну вот, что-то похожее и у меня с моими братьями, — ответил Эмерс, — конечно, по необходимости мне приходится с ними общаться, но не более того. А если по совести — я жду не дождусь, когда мой старший брат станет Ханом. Тогда я смогу с чистой совестью свалить из Ханства Поющей Ночи и жить там, где захочу, и так, как захочу.
— Но ведь… это были твои родные братья, — опешил Сареф, — я-то в клане даже никому кровным родственником не был, понятно, что надо мной издевались, как хотели. Но неужели даже твой отец ни разу за тебя не вступился?
— Отец считал, что мне такая закалка будет полезна… по многим причинам, — мрачно ответил Эмерс, — и братья сейчас тоже говорят, что мне не стоит на это обращать внимания и ворошить прошлое, потому что они и вполовину не изводили меня так, как могли бы…
— И что ты по этому поводу думаешь? — спросил Сареф, догадываясь, каким будет ответ.
— Это всё равно, как если бы тебя в детстве кормили дерьмом с чайной ложки, а потом во взрослом возрасте заставляли бы говорить Спасибо за то, что не кормили со столовой. Суть-то, как ты понимаешь, от этого не сильно меняется.
В этот самый момент девушка помогла слезть эльфику, который накатался на тигре, и проводила его из загона. После чего обернулась и посмотрела на Сарефа и Эмерса, искренне им улыбнувшись. Вот только для Сарефа эта улыбка стала лишь добивающим ударом, который очень чётко подчеркнул, что у него в детстве этого не было — и быть не могло. И, судя по всему, Эмерс сейчас испытывал примерно то же самое.
— Пошли отсюда, — бросил Сареф, отворачиваясь, — это место меня угнетает.
— Солидарен, — кивнул Эмерс, присоединяясь к нему. Один из входов в парк был совсем недалеко, надо уже было найти Йохалле и убираться отсюда…
* * *
Войдя в Тенистый парк, Сареф быстро сориентировался, как ему искать нужное место. Прямо у входа была беседка, обвитая неизвестными голубыми цветами. Из любопытства Сареф заглянул туда. Как оказалось, в беседке с десяток ступеней вели вниз — и уже там было довольно просторное помещение, где по краям с обеих сторон стояли широкие деревянные лавки. Как видно, здесь можно было провести время большой компанией, порядка двадцати человек (или эльфов), причём с внешней стороны вас практически не будет видно.
А вот в двухстах метрах Сареф увидел такую же беседку, но уже украшенную ярко-синими цветами. Сделав несложный вывод, что беседки украшены цветами по спектру радуги, Сареф направился дальше. И верно, пройдя синюю беседку, он на таком же расстоянии увидел и ту, что украшена фиалками.
Ещё несколько минут — и Сареф с Эмерсом спускаются в помещение нужной беседки. Там на одной
